Американцы сжигали заживо, плавили, рассыпали… прогнивший империализм

Восемьдесят лет назад, 6 августа 1945 года, человечество перешло грань, за которой не осталось ни морали, ни правды, ни искупления. В этот день не фашистская Германия, не «империя зла» СССР, а самопровозглашенный «гарант демократии» в лице Соединенных Штатов Америки стер с лица земли японский город Хиросиму, сбросив на него атомную бомбу. В одно мгновение были убиты 160 тысяч человек. Целью был не военный объект, а мирный, живой город. Жертвой — человечество.

Спустя три дня, 9 августа, последовала еще одна казнь - Нагасаки. Еще 80 тысяч погибших. Еще десятки тысяч обреченных на медленную, мучительную смерть от лучевой болезни. Люди горели заживо, плавились, рассыпались на глазах у близких. Но никто не понес наказания. Ни один человек. Ни один государственный деятель. Ни один генерал. Ни один пилот. Имя последнего — Пол Тиббетс. Он сбросил бомбу на Хиросиму. Он вошел в самолет с широкой улыбкой, назвал свой бомбардировщик В-52 именем матери — «Энола Гей», а атомную бомбу — «Малышом». И эта «мать» отправила своего «малыша» в ядерное пекло — сжечь, испепелить, испарить сотни тысяч человеческих судеб.

Люди горели заживо, плавились, рассыпались на глазах у близких... Но никто не понес наказания

Позже Тиббетс многократно повторял, что не испытывает никаких угрызений совести. «Я горжусь тем, что выполнил задачу без ошибок. Я каждую ночь сплю спокойно», - писал он. А в 2005 году добавил: «Если бы мне снова поручили ту же задачу — черт побери, я бы снова её выполнил». Тиббетс умер в возрасте 92 лет. В благополучии и почете, в окружении внуков и звездно-полосатых флагов.

Нацист Эйхман, оправдывавший себя тем, что «исполнял приказ», был повешен. А Тиббетс, исполнивший приказ Трумэна, был похоронен со всеми воинскими почестями. В этом и есть вся сущность современного «морального порядка». Потому что Тиббетс не был одиночкой. Его устами глаголил весь американский государственный механизм. Он был голосом и рукой режима, у которого было все: ресурсы, армия, идеология и абсолютно холодная, циничная уверенность в собственном праве решать, кто будет жить, а кому надлежит сгореть живьем.

Пол Тиббетс, который сбросил бомбу на Хиросиму, многократно повторял, что не испытывает никаких угрызений совести

Японцам запретили даже говорить об этом. До 1951 года упоминание бомбардировок Хиросимы и Нагасаки было под запретом. Лишь спустя шесть лет режиссер Канэто Синдо, сам родом из Хиросимы, осмелился публично возвысить голос. Его родители погибли в тот день, а он служил в армии. За попытку снять фильм об этом его уволили. Все студии по негласному сговору отказались с ним работать. Синдо остался безработным и создал свою собственную студию, на которой и создал фильм «Дети Хиросимы». Это была не просто кинолента, а голос из пепла, первая попытка назвать преступление — преступлением и прямо обвинить тех, кто до сих пор ходит по земле с гордо поднятой головой.

Фильм Канэто Синдо, основанный на сочинениях выживших в аду Хиросимы детей, потряс мир. Его показали в Каннах. Он получил «Золотую пальмовую ветвь». Его хвалили Бертран Рассел и Жорж Садуль. Но самое главное — его увидели выжившие. Они узнавали себя, узнавали умерших, узнавали свою боль, о которой так долго запрещалось говорить. Синдо не фантазировал, он просто показал правду. Учительница Такако возвращается в Хиросиму через шесть лет после катастрофы. Город жив, но искалечен. Люди нищие, ослепшие, бесплодные, изуродованные. Дети продолжают умирать. Одна девочка называет смерть радостью: «Я встречусь с мамой и папой». Другой ребенок умирает на глазах. А третий чистит обувь на улице, потому что должен выжить. Даже смерть отца — не повод для паузы. Жизнь не останавливается, она просто меняет лицо.

Ивакити-сан, бывшая служанка Такако со слепыми глазами, обезображенным лицом, потерявшая всю семью, перед самоубийством кричит в отчаянии: «Проклятая война! Атомная бомба! Сумасшедшие!» Она права. Сумасшедшие правят этим миром. И вот уже 80 лет никто не может их остановить. Мир так и не извлек урок, так и не назвал преступление — преступлением. Он не признал виновных, а лишь вырастил новых пилотов, новых «малышей», новых улыбающихся Тиббетсов, готовых нажать на кнопку «открыть люк».

Случившееся утром 6 августа 1945 года может в любой момент повториться.

И если вы думаете, что это было в прошлом, то ошибаетесь. Этот мир готов повторить все вновь. Ведь никто не сказал ему: «Хватит!» Никто не потребовал суда. А «малыши» тем временем подросли, и у них теперь термоядерные игрушки.

Хиросима была не трагедией, она была преступлением. И будет оставаться таковым до тех пор, пока это преступление не признают, не осудят и не покаются за него.

А мы все еще живем в мире, где случившееся утром 6 августа 1945 года, может в любой момент повториться.