Дмитрий Бридже: Азербайджан может выступить посредником в налаживании контактов между Сирией и другими странами

Сегодня, когда Ближний Восток переживает масштабные геополитические изменения, Сирия вновь оказывается в центре внимания мирового сообщества. После десятилетия войны и разрухи, смены власти и ухода Башара Асада с поста президента страна вступила в новый этап своей истории. Президент Ахмад аль-Шараа (Абу Мухаммад аль-Джолани) сталкивается с колоссальными вызовами: страна разрушена, экономика истощена, социальная структура разорвана, а население испытывает усталость и разочарование. Тем не менее смена власти открыла окно возможностей для построения Сирии, ориентированной на развитие, реформы и внутренний суверенитет.

Об этом в интервью Minval.az сказал политический аналитик Дмитрий Бридже, комментируя решение президента США Дональда Трампа снять санкции с Сирии.

— Какие экономические выгоды в Сирии преследуют Европа и США? В чем заключается основная цель Трампа?

— Экономические выгоды, которые преследуют Европа и США в Сирии, многоплановы. Прежде всего, это доступ к рынкам восстановления строительства инфраструктуры: мостов, дорог, медицинских учреждений, жилья и объектов энергетики. Это рынок с миллиардными контрактами, способный стимулировать европейскую и американскую экономику, особенно строительный, нефтесервисный и телекоммуникационный сектора.

Кроме того, США стремятся ослабить влияние Ирана и России в Сирии, обеспечивая экономическую альтернативу. Для Дональда Трампа основная цель заключается в демонстрации способности решать кризисы и «договариваться там, где другие не смогли», укрепляя позиции Америки в регионе и создавая условия для американского бизнеса.

Также немаловажно, что США рассматривают восстановление Сирии как инструмент создания новых экономических маршрутов и коридоров. Проекты «Арабского газопровода», железнодорожного сообщения от Ирака через Сирию в Средиземноморье, строительство портовой инфраструктуры в Латакии и Тартусе – все эти проекты потенциально могут быть перезапущены при снятии санкций и открытии международного финансирования, в том числе Всемирного банка и арабских фондов.

Американские компании при поддержке администрации Трампа будут стремиться занять ключевые позиции в этих проектах, чтобы ограничить влияние Китая, Турции и России, усилив тем самым экономическое присутствие США на Ближнем Востоке.

— Какая роль отведена Турции? Известно, что президент Эрдоган просил своего американского коллегу отменить эмбарго в отношении Сирии.

— Роль Турции в сирийском урегулировании крайне велика. Президент Эрдоган с самого начала конфликта последовательно проводил политику защиты национальных интересов, предотвращения создания курдского государства на границе и поддержки сирийских суннитских общин. Сегодня Турция остаётся основным проводником гуманитарной помощи, а также важным инвестором в северных провинциях Сирии, где открываются школы, больницы, строятся дороги, обеспечивается безопасность и возвращаются беженцы.

Эрдоган, призывая США отменить эмбарго против Сирии, показывает свою дальновидность и заботу о миллионах сирийцев, страдающих от экономической блокады. Это мягкая, но эффективная политика, создающая Турции имидж страны-защитницы и лидера мусульманского мира. Турция активно укрепляет свои позиции на севере Сирии, продвигая концепцию безопасных зон, гуманитарно-образовательную помощь, которая осуществлялась ранее и до сих про продолжается. Конечно же, Эрдоган будет это все использовать для переговоров с США, арабскими странами, чтобы признать фактическое влияние Анкары на этих территориях.

— Могут ли последующие процессы ослабить сирийские власти? Как поведут себя оставшиеся в Сирии группировки?

— Последующие процессы могут как ослабить, так и укрепить власть в Сирии. Президент Ахмад аль-Шараа унаследовал страну с множеством вооружённых группировок и конкурирующих элит, каждая из которых претендует на свои позиции. Если новая власть не сумеет интегрировать эти силы в единый проект государственного строительства, страна рискует столкнуться с новой волной конфликтов. Однако в отличие от прежнего режима, который полагался на репрессии и страх, нынешняя администрация пытается строить диалог с различными общинами и акторами. Именно это даёт шанс на стабилизацию, если удастся сформировать инклюзивное управление и распределение ресурсов.

С приходом президента Ахмада аль-Шараа меняется модель управления, новый режим стремится к большей самостоятельности, снижению независимости от внешних патронов, включая Россию и Иран, которые были традиционными союзниками Башара Асада и провалили свои стратегии, что заметно по взаимоотношениям между Сирией и Россией, Сирией и Ираном.

Чтобы укрепить свою легитимность внутри страны, важно отслеживать, сохранится ли курс на отказ от иранского присутствия и какие гарантии безопасности будут даны Тегерану. Иранское влияние заметно снижается на фоне роста арабских и турецких инициатив, а также приостановки программ финансирования «Хезболлы» и ряда шиитских группировок на территории Сирии, которые покинули страну после падения режима Асада.

Кроме того, очевидна роль Китая и арабских стран. Китайские инвестиции в инфраструктуру и энергетический сектор могут усилиться при снятии санкций, параллельно ОАЭ и Саудовская Аравия будут стремиться интегрировать Сирию в свой экономический альянс, создавая противовес турецкому и российскому влиянию.

— Как повлияет снятие санкций на отношения Сирии и Израиля?

— Снятие санкций потенциально может положительно повлиять на отношения Сирии и Израиля. Израиль традиционно рассматривает Сирию как источник угроз. Но при новом правительстве, которое декларирует приоритет внутреннего развития и минимизацию внешней зависимости, появляется возможность для осторожного диалога.

Израиль заинтересован в стабильной Сирии, лишённой иранского военного присутствия, и при ослаблении позиций Тегерана новый Дамаск может начать прагматичный переговорный процесс, прежде всего по вопросам безопасности и контроля границ.

При любых переменах в Сирии Израиль будет стремиться к недопущению восстановления военного потенциала в Сирии, сохранения нейтралитета Голанских высот. Конечно же, мы уже видели переговоры, которые состоялись. И если они дадут какой-то результат, то много чего изменится на Ближнем Востоке.

Снятие санкций против Сирии открывает новые и важные возможности для изменения региональных раскладов, в том числе в контексте сирийско-израильских отношений. Израиль традиционно воспринимал Сирию как угрозу своей безопасности, прежде всего из-за размещения иранских военных подразделений, складов вооружений «Хезболлы» и ракетной инфраструктуры на территории Сирии при прежнем режиме диктатора Башара Асада. Это вызывало регулярные авиаудары Израиля по сирийской территории, а также сохраняло высокий уровень напряжённости на границе.

При новом руководстве страны во главе с президентом Ахмадом аль-Шараа, которое стремится минимизировать внешнее вмешательство и сосредоточиться на восстановлении и развитии экономики, появляется осторожная надежда на изменение этой парадигмы. Если новая власть действительно ограничит влияние Ирана, выведет иностранные военные формирования и переориентирует политику на внутреннее развитие, Израиль может смягчить свою позицию и начать с Дамаском прагматичный диалог. В первую очередь это касается вопросов безопасности, контроля границы на Голанах, урегулирования вопросов беженцев и перемещённых лиц, а также возможных будущих экономических контактов.

Однако нужно понимать, что такие процессы будут крайне сложными. Израиль продолжит рассматривать любые усиления радикальных элементов в Сирии как угрозу. С другой стороны, новая сирийская власть, учитывая её идеологическую и военную основу, вряд ли в ближайшей перспективе пойдёт на политическое сближение, но может быть заинтересована в неофициальных технических контактах, направленных на снижение уровня напряжённости.

Кроме того, если в результате снятия санкций экономика Сирии начнёт восстанавливаться, это снизит её зависимость от Ирана и России, что создаст пространство для более самостоятельной внешней политики и осторожного выхода на международную арену, включая взаимодействие с Израилем.

В то же время Израиль понимает, что сильная, стабильная Сирия, не контролируемая иранскими генералами, выгоднее, чем разрозненное пространство, где доминирует Тегеран. Это создаёт основу для потенциального перезапуска переговорных треков в будущем. Но сегодня, на первом этапе снятия санкций, приоритет будет отдан решению гуманитарных и экономических проблем внутри страны. Политическая дипломатия с Израилем останется вопросом более отдалённой перспективы, зависящей от конфигурации власти в Дамаске и региональных договорённостей, в которых Турция, США и арабские страны играют ведущую роль.

— Какие это будет иметь последствия для России?

— Для России отмена санкций несёт смешанные последствия. С одной стороны, Москва теряет часть рычагов влияния, поскольку западные страны начинают возвращаться в Сирию с инвестициями и проектами, постепенно вытесняя российские компании, которые обладают ограниченными ресурсами для восстановления Сирии. С другой стороны, Россия сохраняет военное и дипломатическое присутствие в стране, что позволяет ей оставаться ключевым игроком в сирийском урегулировании. Однако очевидно, что ставка Москвы на личность Асада в итоге не привела к устойчивому результату.

Мы видим экономический вакуум — борьба за рынок восстановления, так как снятие санкций и появление западных и арабских компаний создаст конкуренцию для российских проектов, будущее которых до сих пор непонятно, поскольку Сирия требовала, чтобы всех, кто сбежал из Сирии и были связаны с режимом Асада, отправили обратно. Но пока мы не увидели никакой реакции, Россия говорит, что обеспечивает гарантии безопасности Асаду и остаткам правительства, которые бежали.

Москва пока хочет сохранить свои военные и дипломатические позиции, но без резкого пересмотра подходов в пользу экономической дипломатии и мягкой силы влияние России будет снижаться в регионе. Без инвестиций в реформы, экономику и реальные перемены политика России оказалась ограничена лишь военной сферой, что требует пересмотра и более гибкой стратегии, учитывающей новый баланс сил в Дамаске.

— Какой вклад может внести Азербайджан, помимо восстановления нефтегазового сектора Сирии?

— Азербайджан способен внести весомый и важный вклад в восстановление Сирии, выходящий за рамки нефтегазового сектора. Помимо очевидного участия в энергетической инфраструктуре, Баку обладает сильными компетенциями в строительстве, транспортной логистике, возобновляемой энергетике, сельском хозяйстве, переработке продуктов питания и образовательных программах. Азербайджанские компании могут участвовать в строительстве жилых кварталов, дорог, мостов, электростанций, предлагать опыт в цифровизации госуслуг и администрирования.

Кроме того, Азербайджан может выступить посредником в налаживании экономических контактов между Сирией и другими странами постсоветского пространства, а также обеспечить обучение сирийских специалистов в азербайджанских университетах. Это будет способствовать углублению связей между странами, создаст рабочие места для сирийцев и укрепит роль Азербайджана как надёжного и ответственного регионального игрока.

Cмена власти в Сирии, приход Ахмада аль-Шараа к президентству открывает новую страницу сирийской истории и новой Сирии. После десятилетий диктатуры и войны народ ожидает справедливости, безопасности и развития. Несмотря на сохраняющиеся проблемы, именно сегодня открывается шанс на построение государства, где интересы народа будут выше интересов элит. Турция, демонстрируя пример гуманитарной дипломатии и гибкой политики, становится важным партнёром Сирии в этом пути. Россия же, при всех заслугах в сохранении государственности Сирии в тяжелейший период, должна переосмыслить свою стратегию, чтобы оставаться востребованным партнёром и другом сирийского народа, а не просто гарантом военного контроля. Только так сирийская земля сможет вновь стать пространством жизни, процветания и справедливости для всех своих граждан.