Голос пяти октав: как Ильхам Назаров стал музыкальной легендой Азербайджана ИНТЕРВЬЮ

По данным сайта Vesti, передает Icma.az.

Он появляется на сцене, и зал замирает. Его голос, охватывающий невероятные пять октав, заставляет слушателей забыть обо всем на свете. Первый азербайджанский контртенор, заслуженный артист Азербайджана Ильхам Назаров — это имя, которое стало синонимом музыкального совершенства и культурного прорыва.

Его путь — это история трудолюбия, таланта и, конечно, любви к искусству. Он создал более 50 образов на ведущих оперных сценах мира, от Азербайджана до Европы. Его достижения уникальны: он не просто артист, но еще и педагог, передающий свое мастерство студентам Бакинской Музыкальной Академии имени У.Гаджибейли, и вдохновитель для всех, кто мечтает связать свою жизнь с музыкой.

Ильхам Назаров — это не только голос. Это энергия, страсть, личность, которая пробуждает эмоции и вдохновение. В интервью для Vesti.az маэстро делится размышлениями о современном искусстве, своем пути к успеху и о том, что стоит за этим завораживающим миром музыки.

- С чего начиналась ваша любовь к музыке и к оперной сцене?

- Не могу сказать, что в нашей семье кто-то увлекался классикой. У нас музыкантов не было, но, несмотря на это, я с детства любил музыку, она была для меня неким утешением, другом, лекарством. По жизни я всегда занимаюсь тем, от чего получаю удовольствие, и уверен, что человек не должен принуждать себя к чему-либо. Из этого все равно ничего хорошего не выйдет.

Мое детство прошло в Али-Байрамлы (ныне Ширван – ред.), где я учился в музыкальной школе, и эти занятия всегда приносили мне колоссальное наслаждение.

- Вы ведь начинали как исполнитель мугама?

- Отец мечтал, чтобы я стал мугаматистом – я рассказывал об этом в одном из своих интервью. Он был категорически против моих занятий академическим вокалом и видел меня ханенде. И я поступил в музыкальную школу имени Бюль-Бюля как мугаматист, хотя уже тогда понимал, что я не ханенде. Но, несмотря на это, учился я с удовольствием, и очень счастлив, что мне пришлось пройти школу имени Бюль-Бюля, потому что благодаря этим знаниям сегодня я могу хорошо исполнять также народные песни, теснифы, азербайджанскую национальную музыку. Вообще все, что случалось в моей жизни, случалось к лучшему.

- Как выяснилось, что у вас уникальный тембр?

- В переходном возрасте… Стало ясно, что петь своим привычным дискантом я уже не могу. А баритоном, который у меня выработался к тому времени, верха не возьмешь. Тогда я стал петь фальцетом, вначале для собственного удовольствия. А когда ты получаешь удовольствие от того, что делаешь, то все как-то сразу становится на свои места. У меня, к примеру, так.

- Вы выступали на лучших площадках мира, задействованы во множестве спектаклей, знакомы с лучшими голосами современности, и у вас наверняка были весьма заманчивые предложения…

- Ну почему же были? Они и есть: подписать контракт, получить гражданство… Но прежде, чем делать подобные резкие шаги, нужно многое обдумать. К тому же, мне действительно повезло: я исполнял партии в «Кармина Бурана» Карла Орфа, в опере Дмитрия Шостаковича «Нос»; пел на сценах Ла Скала, Римского оперного театра, Швеции, Сербии, Чехии, Турции, России, Казахстана; выступал с такими голосами, как Филипп Жарусски, Франко Фаджоли, Плачидо Доминго, Анна Ванди и т.д. Я вполне реализован в рамках своей страны и за ее пределами…

- На ближайшее будущее вы задействованы в каких-то крупных зарубежных проектах?

- Есть, конечно же, и спектакли, и концерты, и новые проекты, но так как вы спрашиваете про будущее, то пока я не хочу ничего конкретизировать. Не люблю ни о чем говорить заранее.

- Какие времена переживает оперное искусство в Азербайджане?

- Такие же, как и всегда, центр оперного творчества остается неизменным. У нас много талантливых молодых исполнителей. Например, Махир Тагизаде, Атеш Караев, Эльмина Гасанова, Рза Хосровзаде и многие другие – музыкально грамотные вокалисты, которые понимают, о чем поют, а не просто показывают голос. Но есть и те, кто уже на стадии учебы показывает, что вокал – это не его. Опять же, не всем быть отличниками и звездами…

Быть первым контртенором в истории азербайджанской оперы оказалось непросто. Это редкий голос, и путь, который мне пришлось пройти, был сложным и полным ответственности. Я понимал, что от моего опыта и успехов зависит многое, включая будущее этого направления у нас в стране.

Одной из главных моих задач является подготовить следующее поколение. Так появился мой первый ученик-контртенор — Тофиг Зейналов, который уже выступает. Но я могу сказать, что не все, даже обладая хорошими вокальными данными, способны осилить этот путь. Контртенор — это не просто голос, это выбор, требующий не столько таланта, сколько сильного характера, готовности работать и умения преодолевать трудности.

- Чувствуете ли вы репертуарный недостаток в контртеноровых партиях? Ведь не секрет, что вся основная музыка для этого голоса была написана в 17-18 веках…

- Я исполнил 55 ролей, и это можно назвать рекордом в истории азербайджанской оперы. При этом только 13-14 партий спеты баритоном, а все остальные - контртенором. Для моего голоса созданы произведения таких блестящих композиторов, как Вивальди, Генделя, Бриттена и многих других, которые я исполнял в Австрии, Германии, Франции… В моем репертуаре партии в спектаклях К.Глюка «Орфей и Эвридика», В.А. Моцарта «Свадьба Фигаро», Ф.Ализаде «Интизар»…

Я пел потрясающие партии современных композиторов и продолжаю их исполнять. Азербайджанский композитор Пикя Ахундова написала музыкальный моноспектакль «Qələbədir adın», в котором я исполнил 5 партий. И жаль, что у нас так мало таких грамотных композиторов, чье имя можно вывести на мировой уровень. Еще я очень надеюсь выступать на сцене отремонтированного Азербайджанского Государственного Театра Оперы и балета имени М.Ф. Ахундова.

Кстати, некоторое время назад я должен был исполнять «Sənsiz» выдающегося реформатора, ученого, композитора Узеира Гаджибейли. В этой связи один очень уважаемый в кругах музыкант сказал: «Как плохо, что вы поете «Sənsiz» как контртенор. Вы просто уничтожаете романс».

- Вас это задело?

- Абсолютно нет. Я также уважал этого человека, а потому ответил, что мне жаль слышать подобное от музыканта высочайшего уровня. Уверен, если бы Узеир Гаджибейли был жив, он написал бы множество арий, романсов и песен для моего голоса. Ну, или, если бы я родился во времена великого маэстро, он, возможно разрешил бы мне петь в «Лейли и Меджнун». Потому что Узеирбек был настоящим человеком искусства, он по-другому видел мир, и именно благодаря этому видению мы продолжаем исполнять и наслаждаться его великолепными произведениями.

- Вы думали о том, что когда-нибудь перестанете петь?

- Все возможно. Голос со временем уходит, мышцы перестают работать должным образом, силы оставляют... В мире есть исполнители, которые выступают даже в пожилом возрасте, но, думаю, это уже не то. Нужно смириться с тем, что в этой жизни все рано или поздно заканчивается, и то, что нам дорого и любимо - тоже.

- И что вы тогда будете делать?

- Я живу по принципу: сегодня ты оперный певец, а завтра можешь быть кем угодно - поваром, дизайнером. Сейчас энергия для творчества у меня есть, и ее много. Я старший преподаватель в Бакинской Музыкальной Академии имени Узеира Гаджибейли, являюсь доктором философии по искусствоведению, также занимаюсь наукой, пишу статьи. И эта работа кажется мне очень интересной. Работаю с детьми в школе, а что может быть прекрасней?

Помимо этого, являюсь студентом 4-го курса факультета политологии в Академии управления при президенте Азербайджана. Поэтому в будущем я, возможно, и не буду музыкантом.

Я не уверен, что смогу всю жизнь посвятить одному делу. Это как нефть: когда она заканчивается, ее ничем другим не заменишь. А надо чтоб текла нефть…

- Раз уж вы упомянули о преподавательской деятельности, то расскажите немного о своих учениках. Они занимаются с таким же рвением, как и вы когда-то?

- Могу утверждать, что у них огромная любовь к музыке и искусству в целом несмотря на то, что у их педагога не всегда находится достаточно времени. Я часто занят на государственных мероприятиях, различных научных конференциях… И, конечно же, спектакли, концерты и так далее. Но они с радостью приходят на занятия, показывают новые выученные арии, ждут одобрения с моей стороны…

Вообще я в восторге от поколения. И это счастье, что у меня есть возможность передавать свои знания и опыт молодежи. У меня трое своих детей, все они учатся в музыкальной школе и с каждым я занимаюсь практически ежедневно. Нельзя быть эгоистом, думать только о себе, беречь свой голос как сокровище, как поступают некоторые мои коллеги. Для чего тогда жить? Конечно же я устаю, но это приятная усталость, на которую грех жаловаться.

- Планируете, что ваши собственные дети пойдут по вашим стопам?

- Если я пойму, что они хотят стать музыкантами, препятствовать не буду. Пока же все происходит в рамках общего образования, так как считаю, что они обязаны разбираться в музыке и в ее истории. Хотя бы для того, чтобы суметь грамотно объяснить, чем занимается их отец.

- Как вам современные музыкальные тренды, или вы слушаете только классические произведения?

- У меня не всегда есть время на классику, не говоря уже о других жанрах. День расписан буквально по минутам: репетиции, преподавание, выступления… И, если вдруг получается скоротать время, предпочитаю слушать тишину. Для меня это лучший отдых.

- Вам не кажется, что люди стали реже интересоваться классическим искусством, посещать концертные залы, театры?..

— Возможно, все дело в том, что кинопремьеры рекламируются лучше, чем театральные представления. В принципе, у нас театральная реклама практически нулевая. Скажите, зачем мне самому ставить оповестительный статус о предстоящем выступлении, если я должен заниматься репетициями, а не саморекламой?

Люди чаще не знают, что происходит в мире искусства. Полностью исчезли музыкальные и театральные критики, которые должны писать о премьерах, о новых постановках… Поэтому винить в спаде интереса к высокому искусству общество неправильно. Должен быть задействован механизм во благо развития азербайджанского искусства и культуры.

- А вы не думаете, что со временем те же социальные сети могут стереть с лица земли театральную культуру?

- Уверен, мы с вами этого не увидим, а что будет после - неизвестно. Может, в далеком будущем и театров не будет. Кто знает? А может через какое-то время, и певцы тоже не будут нужны, их уже сегодня заменяет искусственный интеллект. И общаться между собой люди перестанут, и детей рожать - зачем, если можно прожить бесхлопотно и в свое удовольствие? А потом начнется глобальный демографический кризис и опять же планету может охватить столько проблем, что театры, оперы, галереи уйдут в небытие, так как будет не до них.

Поэтому давайте наслаждаться сегодня каждым прожитым днем, не думая о том, что будет завтра. А сегодня у меня есть семья, работа, ученики и я счастливый человек.

- Вы можете сегодня с уверенностью сказать, что все ваши мечты сбылись?

- Скорее да. Вокруг меня люди, которые меня любят и которых люблю я. Я пою, и моя энергетика обогащается благодаря музыке и зрителю. Ощущение нужности и востребованности я получаю, занимаясь со своими студентами...

Бог дал мне большие возможности, простому парню родом из Али-Байрамлы, который не имел финансовой поддержки, влиятельных родителей или покровителей. Но я закончил специальную музыкальную школу имени Бюль-Бюля в Баку, поступил и проучился в Академии… Я и во сне не мог себе представить, что буду когда-то учиться в Италии, что объезжу 65 стран мира, буду выступать на лучших сценах… Как у любого человека, у меня были трудности, но я проходил их с высоко поднятой головой и постоянной благодарностью к Богу. И сегодня я тоже каждый день благодарю Его за то, что Он подарил мне голос, за возможность попасть в историю Азербайджана, страны, которую я люблю, в которой родился и живу.