Хандала поломал могущество Израиля слово публицисту

Военно-морские силы Израиля захватили судно «Хандала», направлявшееся в сектор Газа с гуманитарной помощью. На борту судна находились двадцать один человек. По словам сторонников миссии, израильские военные фактически похитили волонтеров, рискнувших бросить вызов блокаде.

Этот корабль был частью так называемой «Флотилии свободы» — международной инициативы, направленной на прорыв морской блокады Газы и доставку в осажденный сектор продовольствия, детского питания и медикаментов. Судно «Хандала» вышла из Италии, неся на борту не оружие и даже не политические лозунги, а скромный груз, способный спасти хотя бы часть голодающих детей.

Наверное, пассажиров «Хандалы» можно назвать авантюристами. Но нельзя отрицать и уж, тем более, высмеивать их мужество и гуманистические мотивы

Но эта операция изначально была обречена: Израиль сразу заявил, что не допустит прохождения судна. Тем не менее, корабль вышел в путь – такой вот символический жест отчаяния и надежды одновременно. На фоне катастрофического голода в Газе, разворачивающегося на глазах молчащего мира, миссия горстки добровольцев выглядела безнадежной, но мужественной попыткой бросить вызов цинизму современности.

Как писал Альбер Камю, эти люди «без надежды, но не смирившись, продолжают бороться». В эпоху, когда гуманизм, словно изношенная одежда, выброшен на свалку истории, даже такой поступок — это уже немало.

Наверное, пассажиров «Хандалы» можно назвать авантюристами. Но нельзя отрицать и уж, тем более, высмеивать их мужество и гуманистические мотивы. Выбор этих смелых людей напоминает о словах Бертольта Брехта: «В мире, где выбор — «я или он», они выбрали «я и он».

Участники гуманитарной миссии не случайно выбрали судно, названное в честь мальчика Хандалы — культового персонажа палестинского художника-карикатуриста Наджи аль-Али. Мальчик, нарисованный карикатуристом полвека назад, стал символом палестинского сопротивления, объединяющий всех обездоленных и изгнанных. Судьба героев «Хандалы» перекликается с судьбой нарисованного мальчика: так же, как и он в борьбе с грубой, безликой силой, они обречены на поражение, но, как и Хандала, продолжают сопротивляться.

Судьба героев «Хандалы» перекликается с судьбой нарисованного мальчика: так же, как и он в борьбе с грубой, безликой силой, они обречены на поражение, но, как и Хандала, продолжают сопротивляться

История самого Наджи аль-Али — это биография, написанная кровью и отредактированная многолетним изгнанием. Он родился в 1938 году в палестинской деревне Аль-Шаджара. В десять лет, после того, как его деревня была оккупирована израильскими войсками, мальчик вместе с семьей оказался беженцем в Ливане. Там он примкнул к арабскому национальному движению, не раз подвергался арестам, преподавал рисование в лагерях беженцев. Его талант заметил палестинский писатель и революционер-марксист Гассан Канафани, убитый в 1972 году в Бейруте. Благодаря Канафани карикатуры аль-Али впервые появились в прессе.

За свою жизнь этот художник создал более сорока тысяч рисунков. И центральным персонажем почти всех стал Хандала — босой десятилетний мальчик в рваной одежде, с волосами, торчащими, словно иглы дикобраза. Хандала всегда повернут спиной к зрителю, а руки его скрещены за спиной. Этот жест — немой протест против решений, принимаемых без учета интересов палестинцев. Хандала — горький арбуз: сорт, растущий на палестинской земле, с глубокими корнями и терпким вкусом. Мальчик, как и его создатель, изгнан с родины в десять лет, но он не взрослеет и начнет расти лишь тогда, когда вновь обретет свою Родину.

Хандала объединяет всех палестинцев и олицетворяет надежду на возвращение. В то же время он больше, чем национальный символ: сам Наджи аль-Али говорил, что Хандала — это своеобразная стрелка компаса, неизменно указывающая на Палестину. И не только в географическом смысле: где бы ни велась справедливая борьба — в Египте, Вьетнаме, Южной Африке — Хандала всегда будет рядом.

Художника Наджи аль-Али застрелили в Лондоне тайные израильские агенты

Десятилетиями изображение этого палестинского мальчика украшает стены домов в Газе и палатки лагерей беженцев, встречается на плакатах, сувенирах, украшениях. Его силуэт, нарисованный черными штрихами, стал частью коллективной памяти палестинского народа.

Последние годы жизни Наджи аль-Али провел в Лондоне. Именно там, 22 июля 1987 года, он был застрелен у входа в редакцию газеты «Аль-Кабас». Смертельное ранение в голову погрузило его в тридцативосьмидневную кому; художник умер 29 августа.

Расследование убийства художника превратилось в политический детектив. Британская полиция арестовала двух членов Организации освобождения Палестины – поскольку аль-Али открыто критиковал Ясира Арафата, многие сочли, что убийство было заказано ООП. Но вскоре выяснилось, что оба арестованных были агентами израильского «Моссада». После чего премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер выслала из страны трех израильских дипломатов и закрыла базу «Моссада» в Лондоне. Но дальше следствие не пошло. Подозреваемых отпустили, улики исчезли, осталась лишь кровь художника на тротуаре лондонской Ивлин-стрит.

Его силуэт, нарисованный черными штрихами, стал частью коллективной памяти палестинского народа

Но в отличие от французского «Шарли Эбдо», творчество Наджи аль-Али не умерло вместе с его создателем - настоящее революционное искусство невозможно убить пулями.

Да, мальчик Хандала был изгнан со своей родины, да, израильтяне не пустили в сектор Газы гуманитарное судно «Хандала». Но ни то, ни другое — это не конец истории, а многоточие. Память, которую символизирует этот нарисованный мальчик, переживает все блокады и все границы.