Индия провоцирует, Пакистан предупреждает Взгляд из Баку

Между двумя ядерными державами – Индией и Пакистаном – новый виток напряженности. Мировые СМИ фиксируют предоставление премьер-министром Индии Нарендрой Моди военному ведомству страны «полной свободы в принятии решении о способе, целях и сроках ответа» на произошедший 22 апреля в Пахалгаме (Джамму и Кашмир) теракт, в котором Нью-Дели обвинил пакистанскую сторону. Парадоксально, но обвинение прозвучало спустя буквально 30 (!) минут после трагедии, без предоставления четкого, однозначного и конкретного подтверждения на сей счет (не обнародованного вплоть до сего дня).

На этом фоне премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф, озвучив готовность страны принять участие в любом «нейтральном и прозрачном» расследовании теракта, уличил Индию в выдвижении против Исламабада «необоснованных обвинений и претензий». Как выразился в этой связи министр обороны Пакистана Хавадж Асиф, навесить на Пакистан вину за трагедию «легко», но Исламабад не имеет к этому абсолютно никакого отношения, считая происшедшее «внутренним выступлением против индийского правительства». При этом в Пакистане обращают внимание на получение данных о намерении Индии осуществить в ближайшее время военный удар по пакистанской территории, подчеркивая, что в качестве «ложного предлога» для этого шага будет использован бездоказательный в преломлении к Исламабаду теракт. Но, предупредил глава оборонного ведомства Пакистана, «любой акт агрессии против страны встретит решительный ответ, и непосредственно Индия будет нести полную ответственность за любые серьезные последствия в регионе!».

В свете формата последнего теракта аналитики подчеркивают, что за событиями такого рода, однозначно несущими не локальный, а серьезный геополитический оттенок, могут просматриваться те или иные нюансы, которые «прячутся» за внешним фоном происходящего. В частности, ряд экспертов уверенно выдвигают водную составляющую развития событий. В подтверждение чего приводится факт официального объявления правительством Индии 24 апреля о приостановке действия заключенного с Исламабадом (при посредничестве Всемирного банка) в 1960 г. Договора о водах Инда. Согласно этому документу, Индия (с небольшими оговорками) наделялась исключительным правом пользования водами всех восточных рек и их притоков до мест, где они переходят на территорию Пакистана, который при этом получал исключительное право пользования водами западных рек, а также однократную денежную компенсацию за потерю воды из восточных рек. Нынешняя приостановка Индией действия договора 1960 г. произошла впервые, т. к. даже в моменты серьезного обострения ситуации между странами он соблюдался. Данная мера (блокировка течения реки Инд путем закрытия всех 4 шлюзов) стала в один ряд с такими шагами Нью-Дели, как высылка дипломатов, закрытие единственного сухопутного пограничного перехода между странами и т. д. Но именно отказ Индии соблюдать Договор оказался наиболее проблематичным вопросом для Пакистана, 4/5 сельского хозяйства которого нуждаются в водах бассейна Инда. В связи с чем Исламабад объявил, что неисполнение договора будет считать «актом войны».

В аспекте водного следа теракта СМИ обращают внимание на информацию из 2013 г. о том, что к 2025 г. 2/3 населения Земли столкнутся с проблемой нехватки питьевой воды. Как отмечалось тогда, более 1 млрд людей не имеют доступа к чистой питьевой воде. И в качестве примера была приведена Индия, ощутившая проблему нехватки воды. Как конкретизировалось, в этой стране, население которой составляет 17% от всего населения Земли и прирастает на 18 млн человек ежегодно, расположено только 4% мировых ресурсов питьевой воды. В свою очередь, доклад Национального института трансформации Индии (NITI) за 2018 г. фиксировал, что на тот момент около 50% населения страны (почти 600 млн из 1,3 миллиарда) сталкивались с проблемой нехватки воды. Унисонно чему прогнозировалось, что спрос на воду в два раза превысит доступные в стране водные ресурсы, а это может способствовать снижению ВВП Индии на 6%. Летом 2024 г. рейтинговое агентство Moody's сообщило, что «дефицит водных ресурсов в Индии может нанести ущерб кредитоспособности страны и привести к социальным волнениям, если сельскохозяйственный и промышленный секторы будут нарушены». 

Это так, «водная пища» для размышления. Другое дело, что ранее Нью-Дели дальше угроз в плане отказа от соблюдения договора 1960 г. не шел. Так было, к примеру, и в 2016 г., и в 2019 г. Хотя в последнем случае индийское правительство актуализировало возможное изменение договора 1960 г. путем приостановления обмена водными ресурсами с Пакистаном. Целью чего было названо направление части водного потока для снабжения населения штатов, испытывающих её острую нехватку, в первую очередь Пенджаба, Джамму и Кашмира, что обосновывалось выпадением в июне 2019 года дождей на 35% меньше нормы. Как отмечалось, июнь 2019 г. оказался одним из пяти самых засушливых месяцев в Индии за последние 100 лет, что могло привести к экономическому коллапсу в государстве. Ну а в марте нынешнего года прошла информация о прогнозе на нынешние апрель-июнь в большинстве районов Индии более высокой температуры, нежели обычно, что может привести к нехватке воды. Тем более что параллельно прогнозировалось увеличение спроса на электроэнергию (использование кондиционеров и т. д.). Наверняка особых комментариев тут не требуется. За исключением конкретизации, что если ход с приостановкой действия договора от 1960 г. апробирован не был, то обсуждение на уровне индийского правительства имело место. И очень серьезное. 

Вместе с тем параллель сегодняшних событий с 2019 г. проходит и в той плоскости, что тогда некий террорист-смертник на автомобиле со взрывчаткой въехал в полицейский автобус в Кашмире, в результате чего погибли 40 человек. Как и сейчас, Индия обвинила в теракте Пакистан, не приведя каких-либо документальных свидетельств об этом. Исламабад и тогда отверг любые инсинуации на этот счет, но индийцы все равно нанесли авиаудар по крупному тренировочному лагерю «Джаиш-е-Мухаммад».

Также отметим, что в том же 2019 г. Нью-Дели лишил автономии Кашмир — посредством разделения штата на две территории федерального управления — Джамму и Кашмир, а также Ладакх. Официальный Исламабад констатирует, что предпринятые Индией тогда односторонние действия были отвергнуты народом незаконно оккупированного Индией Джамму и Кашмира. На фоне чего «индийские оккупационные силы» продолжили нарушение прав человека и «притеснения их посредством военных преступлений, преступлений против человечности и актов геноцида». Кроме того, согласно фиксации Исламабада, Нью-Дели «продолжает вести ложную пропаганду вокруг кашмирского сопротивления в целях сокрытия своих незаконных действий», в связи с чем Пакистан намерен предоставлять морально-дипломатическую и политико-юридическую поддержку народу Кашмира. 

К слову, после нынешнего теракта индийские власти Кашмира подвергли задержанию для допросов не одну тысячу человек (всего в оккупированном Индией Джамму и Кашмире находится свыше 700 тыс. индийских военных, лишающих местных жителей спокойных условий для жизни).

Исламабад неоднократно требовал проведения в Кашмире, большинство населения которого составляют мусульмане, референдума (в соответствии с резолюциями ООН), либо возвращения его в свой состав, либо определения его статуса как независимого. Но Индия отказывается выходить из оккупированной части области. Проведение референдума, сторонником которого является и ООН, однако, все еще не состоялось. К слову, в апреле с. г. нижняя палата парламента Индии приняла законопроект, направленный на расширение контроля центрального правительства над собственностью мусульманских фондов (вакфов). Вопиющая скандальность этого шага проявилась даже в факте резкого неприятия оппозиционным Индийским национальным конгрессом (ИНК) законопроекта, определившего его неконституционным и дискриминационным по отношению к мусульманам: «Поправка о вакфах — это оружие, направленное на маргинализацию мусульман и узурпацию их личных и имущественных прав», — на своей страничке в Х подчеркнул экс-глава ИНК Рахул Ганди.

Вместе с тем, развитие ситуации в имеющем место ключе однозначно свидетельствует о том, что обострение обстановки не ограничится двусторонним форматом, став региональным, как минимум. Важный нюанс тут в том, что один из важнейших притоков реки Ганг — Брахмапутра (Ярлунг-Цангпо) берет начало с другой стороны Гималайского хребта, на Тибетском нагорье, посему Индия оказывается зависимой от управления водными ресурсами Китая, однозначного союзника Пакистана. 5 лет назад Пекин обнародовал планы строительства в ущелье дамбы, одобренные в 2024 г. Согласно ряду источников, «строительство ГЭС дает Китаю практически полный контроль над рекой, значительная часть которой находится на территории Индии».

В целом, ряд наблюдателей уверены, что антипакистанский вектор последних действий Индии в большей степени является сигналом Китаю, имеющему значительные экономические связи с Пакистаном. Элементарно, в Нью-Дели резко негативно восприняли ввод в действие проекта Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), начавшего функционировать в 2015 г. Как отмечалось в этой связи рядом специалистов, КПЭК моментально преобразовал «Кашмирский конфликт из двустороннего (Индия, Пакистан) в трехсторонний (Индия, Пакистан, Китай)». Тем более что коридор может обеспечить выход Китая через пакистанский Гвадар на побережье Ормузского пролива, а следом — на рынки Южной и Центральной Азии, плюс Западной Европы. Непосредственно же Гвадар, именуемый «воротами» Китая в Индийский океан, приобрел важнейшую значимость для энергетической безопасности и морских путей Китая. Поэтому данный проект в глобальном смысле рассматривается политико-экономическим конкурентом индийско-американского взаимопонимания, в ракурсе чего сегодняшнее противостояние между Индией и Пакистаном отдельными экспертами очерчивается «прокси-войной» США против Китая, одной из невидимых на первый взгляд составляющих чего считают угрозу нефтяному маршруту Китай-Ближний Восток и связке Китай-Европа. Так что неслучайно глава МИД Китая Ван И в телефонном разговоре с министром ИД Пакистана Мухаммадом Исхаком Даром подчеркнул, что Китай в качестве надёжного стратегического партнёра «полностью понимает законные озабоченности Пакистана в сфере безопасности, поддерживая его усилия по защите суверенитета».

Ну и еще на такой момент обратили внимание ряд журналистов. Ныне резко упал политический авторитет премьер-министра Индии Нарендры Моди, вследствие чего он уже ведет подготовку к выборам 2027 г. Как считают ряд СМИ, на этой ниве ему нужен некий момент, могущий вызвать искусственное напряжение в стране. Правда, здесь ничего нового нет, так как данная тактика была апробирована все в том же 2019 г. Потому эксперты не исключают, что Нью-Дели вновь попытается «поддержать террор на территории Пакистана» путем, как утверждается, «реализации индийским правительством финансирования акций».

В данном аспекте отметим, что Пакистан — один из главных стратегических союзников Азербайджана — признал независимость нашей страны еще в декабре 1991 г. Пакистан, аналогично Турции, не устанавливает дипломатических отношений с Арменией из-за ее агрессивных устремлений к нашей стране. Унисонно чему и Баку всегда поддерживает Пакистан в кашмирском вопросе. Фундамент же особого духа пакистано-азербайджанских отношений был заложен общенациональным лидером Гейдаром Алиевым, подчеркивавшим, что «схожесть духовных ценностей, традиций и обычаев наших народов, наряду со многими другими факторами, всегда сближали нас. С восстановлением Азербайджаном независимости эти связи стали еще более расширяться и достигать все больших высот. Мы и впредь будем трудиться на пути развития пакистано-азербайджанских связей». Констатировав данный важный нюанс, Гейдар Алиев выразил благодарность пакистанской стороне за изначальную поддержку Азербайджана в его справедливой борьбе по освобождению оккупированных территорий, подчеркнув, что «во время обсуждения кашмирского вопроса в международных организациях Баку всегда защищал и впредь будет защищать позицию Пакистана, его права».

В 2015 г. президент страны Ильхам Алиев, отметив, что «азербайджанский и пакистанский народы веками жили в условиях мира и дружбы как братья, поддерживая друг друга, ныне создают новый формат сотрудничества, опирающегося на наше историческое наследие, традиции, религию, а также стратегические интересы». Вслед за чем подчеркнул, что Азербайджан «всегда поддерживает Пакистан в вопросе Джамму и Кашмира, его решение согласно соответствующим документам ООН». В 2021 г. глава государства выразил признательность за «полную поддержку, оказанную Пакистаном Азербайджану во время Второй Карабахской войны в связи с восстановлением нашей территориальной целостности», что стало «настоящим примером братских связей». Ну а в нынешнем феврале, в дни визита в Баку Шахбаза Шарифа, президент Ильхам Алиев заявил, что в качестве двух братских стран стороны будут продолжать поддерживать друг друга «по всем аспектам международных отношений, в вопросах суверенитета и территориальной целостности наших стран». Шариф, зафиксировав, что «Пакистан всегда поддерживал позицию Азербайджана в вопросе Карабаха», высказал выразил благодарность «за вашу поддержку народа Кашмира, поддержку нашего правого дела в кашмирском вопросе без каких-либо политических условий, бескорыстно». Наше братство будет жить до тех пор, пока существует этот мир».

В ракурсе прозвучавшего отметим, что в Азербайджане прекрасно видят подводные рифы происходящего сегодня на индийско-пакистанском треке. И Исламабад всегда может рассчитывать на братскую поддержку Баку.