Как Париж пытается переписать правду: новая жалкая атака на Баку ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Во Франции вновь зазвучат фанфары политического театра: в стенах Национального собрания пройдет конференция с громким названием - ""арцах": два года спустя этнической чистки". За этим звучным лозунгом - давняя привычка Парижа прислушиваться не к фактам, а к собственным мифам. Инициатор мероприятия - депутат Эммануэль Мандон, вице-президент группы дружбы Франция-Армения. Его инициативы уже давно превратились в ритуальные жесты французского парламентаризма, где слово "Армения" произносится с такой же сакральной интонацией, как когда-то слово "колонии" - но всегда в отрыве от реальности.

Франция, которая любит говорить о правах человека, редко вспоминает собственные "грехи": Алжир, Руанда, Индокитай, резня на Мадагаскаре. Историческая память здесь избирательна: одни трагедии объявляются "геноцидами", другие - забываются. В этой амнезии Карабах становится новым "символом" - но символом, созданным не фактами, а политической риторикой.

19 сентября 2023 года Азербайджан действительно провел военную операцию, которую сам назвал антитеррористической. Но французы почему-то упорно не замечают: в течение десяти месяцев до этого на территории, контролируемой сепаратистами, находилась нелегальная армия численностью более 10 тысяч человек, вооруженная техникой российского производства. Парадокс: Париж готов оплакивать "жертв этнической чистки", но игнорирует факт, что Армения десятилетиями удерживала азербайджанские земли в состоянии военной оккупации.

Организаторы громко обещают "доказательства этнической чистки". А где они были все эти годы, когда в 1990-е с земли Карабаха и прилегающих районов были выдавлены более 700 тысяч азербайджанцев - семьи, школы, целые города, превращенные в лагеря переселенцев? Где были их комиссии, резолюции и "непримиримые" докладчики тогда, когда Баку десятилетиями тянул на себе тяжелейший груз внутренне перемещенных лиц? Факты задокументированы международными структурами, число известно, и оно обжигает: примерно 700 тысяч азербайджанцев были вынуждены покинуть дома в результате оккупации.

Где были французские резолюции, когда Агдам, некогда живой азербайджанский город, стоял мертвым скелетом, прозванным "Хиросимой Кавказа"? Когда на глазах журналистов и дипломатов город был доведен до состояния каменного кладбища без жителей? Это не метафора, а зафиксированная реальность: руины, пустые кварталы, мечеть, пережившая профанацию, и пустыня вместо города.

И где были все эти "голоса совести", когда в Кельбаджаре и Лачине уезжавшие поселенцы сами сжигали дома - на камеру, на глазах у всего мира? Фотографии, видео, репортажи западных изданий: дымящиеся крыши, горящие стены, черные коробки вместо жилья. Это сделали не азербайджанцы, это сделали те, кто уходил. Теперь нам говорят: будет представлено "доказательство этнической чистки" против Азербайджана в 2023-м.

Какое именно? Суды? Экспертизы? Имена, даты, юридически значимые кейсы? После однодневной военной операции и капитуляции незаконных армянских вооруженных формирований армяне уехали - массово, нервно, под давлением собственной пропаганды о "неизбежных карах", под руководством де-факто террористической хунты - сброда, которые приняли политическое решение эвакуироваться. Факт массового отъезда есть; доказательств принудительного изгнания по признаку этничности, подтвержденных независимым судом, нет. Даже профильные аналитические брифинги западных парламентов фиксируют очевидное: после короткой операции регион полностью перешел под контроль Азербайджана, и тысячи этнических армян покинули его в ответ на эту новую реальность. Это констатация факта, а не приговор о "чистке".

Более того, официальные заявления Баку в дни кризиса включали тему амнистии для вооруженных армян, сложивших оружие. Это прямая цитата не из "пропаганды", а из международного агентства: амнистия - публично озвученная опция. Скажите честно: так звучит сценарий "этнической чистки"?

Давайте расставим точки над i. Этническая чистка - это юридический термин, который требует тяжелейшей доказательной базы: системности, умысла, документов, приказов, единых практик, верифицированных свидетельств и судебного признания. Когда вместо этого предъявляют кинокадры автобусных колонн и эмоциональные монологи политиков - это не "доказательство", это неуклюжая риторика-инвалид. А риторика-инвалид, естественно, ни на секунду не право. И не правда.

Да, в 2023-м регион пережил шок. Да, была гуманитарная драма, очереди, вой, страх, рыдания, истерика, страх. Но истоки этой драмы - в десятилетиях армянской оккупации, в разрушенных азербайджанских городах и селах, в тысячах семей, проживших полжизни в статусе переселенцев. В Агдаме, где на месте кварталов - руины. В Кельбаджаре и Лачине, где при отступлении сжигали не только бани и сараи, но и саму возможность сосуществования.

Поэтому когда сегодня, на конференциях с правильным светом и отобранными балаболами- спикерами, нам снова обещают "убийственные доказательства", давайте спросим: где ваши архивы 1990-х, где ваши резолюции по Агдаму, где ваши отчеты по сожженным домам? Почему молчали тогда - и вопите сейчас? Пока на эти вопросы нет честного ответа, никаких доказательств "этнической чистки" не было и быть не может - ни в юридическом смысле, ни в банальной логике элементарной справедливости. И это - не "позиция Баку". Это позиция фактов.

Если же кому-то хочется говорить о морали - начните с признания трагедии азербайджанских переселенцев, с руин Агдама и сотен опустошенных сел. А потом уже пробуйте учить других "гуманизму".

Согласно отчету Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), Азербайджан оставался одной из стран с самым высоким числом внутренне перемещенных лиц на душу населения вплоть до 2020 года - более 600 тысяч человек. Эти цифры игнорируются в Париже, словно они принадлежат к "чужой истории".

Эта конференция - не о Карабахе, она о Франции и ее амбициях. В условиях ослабления международного влияния Париж ищет новые площадки, где можно заявить о себе. И Армения становится удобным "клиентом". Ведь поддерживать Ереван дешево: достаточно несколько деклараций в Национальном собрании, пара "громких" конференций и визит в Иреван.

Но политический расчет слишком прозрачен. Франция стремится удержать остатки влияния на Южном Кавказе, где ее давно вытеснили США, Россия и Турция. Армения - последний "мостик" для Парижа. Не случайно именно Франция стала главным лоббистом армянских интересов в Европейском парламенте и Совете Европы.

Любая конференция, посвященная "этническим чисткам", не может игнорировать решения международных структур. Европейский суд по правам человека в 2015 году по делу "Чирагов и другие против Армении" признал ответственность Армении за оккупацию азербайджанских территорий и нарушение прав азербайджанских беженцев. Международный суд ООН в 2021-2022 годах также рассматривал взаимные иски Баку и Еревана, фиксируя факты дискриминации азербайджанцев. Но разве эти решения будут озвучены на конференции в Париже? Ответ очевиден.

Символ "арцаха" для французских политиков превратился в удобную метафору - как "маленькая, храбрая Армения" против "гиганта Азербайджана". Это повторение старых штампов: "цивилизованный Запад" против "варварского Востока". Но если взглянуть на факты, то в 2020-2023 годах Азербайджан возвращал свои территории в соответствии с международным правом. Даже Совет Безопасности ООН в резолюциях 1993 года требовал вывода армянских вооруженных формирований. Франция же предпочла забыть эти документы, хотя сама голосовала за них.

Что даст Парижу эта конференция? Несколько громких заголовков, очередное заявление о "геноциде", возможно, новые призывы к санкциям против Азербайджана. Но в стратегическом плане Франция рискует окончательно утратить и так скукоженное лицо.. Баку давно заявил: Франция дисквалифицировал себя как страну, якобы стремящемуся к миру на Южном Кавказе.

Вместо посредничества Франция выбрала роль адвоката одной стороны конфликта. Но адвокат без суда превращается в пропагандиста. Европа сегодня ищет мирные механизмы для Южного Кавказа, а Франция упорно играет в односторонние обвинения.

Азербайджан давно научился не реагировать на каждую французскую декларацию. Баку понимает: парламент Франции, где доминируют группы влияния армянской диаспоры, все равно будет принимать бумаги с предсказуемым содержанием. В Азербайджане подобные акции рассматриваются как часть "театра символов", где слова звучат громко, но юридической силы не имеют.

После объявления о предстоящей конференции в Национальном собрании Франции напомним Парижу: именно Париж в 2023-2024 годах сорвал несколько попыток мирных переговоров, когда президент Франции публично выступил на стороне Армении.

Турция же реагирует жестче. Анкара видит в действиях Парижа продолжение неоколониальной политики, которая сегодня проявляется в Африке, а завтра - на Кавказе. Президент Реджеп Тайип Эрдоган прямо заявил: "Франция снова играет на поле чужого конфликта, разжигая напряженность, а не стремясь к миру". Турецкая дипломатия использует понятие "двойных стандартов" как ключ к объяснению французской политики: Париж говорит о правах армян, но молчит о правах азербайджанцев, изгнанных со своих земель.

ЕС официально признает территориальную целостность Азербайджана, включая Карабах. Но Франция пытается протолкнуть в Брюсселе "армянскую повестку". На это остро реагируют восточноевропейские страны. Польша, Венгрия и Румыния традиционно поддерживают энергетические проекты Азербайджана и выступают против чрезмерного давления на Баку.

По данным Еврокомиссии, в 2024 году Азербайджан обеспечил около 11 млрд кубометров газа для Европы, став ключевым элементом в стратегии снижения зависимости от России. Брюссель понимает: без Азербайджана энергетическая безопасность ЕС под угрозой. Поэтому, несмотря на активность французских депутатов, Европейский Союз не может позволить себе политику санкций против Баку.

В этом расколе Франция оказывается изолированной. Германия сохраняет осторожный тон, Италия укрепляет энергетическое партнерство с SOCAR, а Испания концентрируется на Средиземноморье. Париж же, зациклившись на армянской теме, рискует превратиться в "одиночного бойца", чьи инициативы не поддерживает ни Восток, ни Юг Европы.

Вашингтон наблюдает за французскими инициативами с определенной иронией. Для администрации Трампа приоритет - не гуманитарные конференции, а реальные договоренности по энергетике и безопасности. США активно развивают трехсторонний формат "Азербайджан-Турция-Грузия", видя в нем противовес России и Ирану. Франция же для Вашингтона - партнер, склонный к символическим жестам, но неспособный к стратегическому действию.

Россия, наоборот, видит в активности Парижа возможность ослабить западный фронт. Кремль использует французскую одержимость армянским вопросом как способ показать Европе: "Вы не едины". Москва прекрасно понимает, что Франция, увлекаясь темой "арцаха", ослабляет позиции Брюсселя, но при этом не в состоянии изменить военную реальность: российские миротворцы ушли из Карабаха весной 2024 года, и сегодня регион находится под полным контролем Азербайджана.

Нельзя забывать, что французская политика формируется под давлением армянской диаспоры. По данным Института национальной статистики Франции (INSEE), армянская община во Франции насчитывает до 600 тысяч человек, в основном в регионах Марселя и Парижа. Эта диаспора активно участвует в выборах и поддерживает "своих" кандидатов.

Но здесь возникает дилемма. Чем больше французские депутаты защищают "арцах", тем больше растет разочарование в самой Армении. Молодые армяне в Ереване открыто говорят: "Франция нас предает обещаниями, но не дала ни оружия, ни денег". Конференции в Париже не остановили исхода армян из Карабаха, не изменили баланс сил. Армянская диаспора превращается в инструмент внутренней французской политики, а не реальной поддержки Армении.

Французская политика вокруг Карабаха напоминает знаменитое "дело Дрейфуса" конца XIX века, когда офицера-еврея несправедливо обвинили в шпионаже. Тогда Франция разделилась на два лагеря: одни защищали справедливость, другие отстаивали предвзятые догмы. Сегодняшняя ситуация зеркальна: Азербайджан выступает в роли "Дрейфуса", обвиненного без доказательств, а французские политики играют роль тех, кто предпочитал миф фактам.

Или другой пример: роль Франции в Ливане. Там Париж десятилетиями пытался сохранить влияние, поддерживая одну религиозную группу против другой. Итог известен: гражданская война, разочарование в "старшей сестре Европы" и окончательный крах французского авторитета. На Кавказе Париж рискует повторить ту же ошибку.

Франция оказалась в ловушке собственной риторики. Она говорит о "геноциде" там, где международное право фиксирует "освобождение оккупированных территорий". Она защищает "жертв этнической чистки", игнорируя беженцев, которые ждали возвращения домой тридцать лет. Она превращает парламент в трибуну для политического спектакля, но лишает себя возможности влиять на реальность.

И вот главный вопрос: неужели Париж, так гордящийся традицией Просвещения, окончательно откажется от разума в пользу мифа? Или все-таки осознает, что поддержка одних за счет других не приносит мира, а лишь множит трагедии?

Французская конференция о "Карабахе спустя два года" - это не только внутренняя игра символов, но и попытка задать новый нарратив для международного сообщества. Однако этот нарратив рождается в тени упущенных возможностей. Франция могла бы стать посредником, как в Минской группе ОБСЕ, но теперь осталась в роли адвоката одной стороны. И вот ключевой парадокс: адвокат, лишенный суда, превращается в актера провинциального театра.

Мир изменился. После 2023 года Южный Кавказ вошел в новый этап: Азербайджан восстановил территориальную целостность, армянские вооруженные формирования покинули Карабах, российские миротворцы ушли. Реалии больше не допускают двусмысленностей: границы Азербайджана признаны международным правом, в том числе Францией. Но Париж предпочитает говорить о "чистках", словно повторяя заклинание, которое должно оживить призрак мертвого проекта под названием "Нагорный Карабах".

Франция традиционно любит говорить языком морали. Но мораль превращается в инструмент, когда используется избирательно.

Гуманизм, лишенный симметрии, становится пропагандой. И здесь Франция рискует превратиться в страну, которая защищает "своих" жертв и игнорирует чужих. Но ведь именно Франция подарила миру Декларацию прав человека и гражданина, где сказано: права универсальны. Сегодня Париж забывает об этом универсализме.

Азербайджан уже строит будущую архитектуру региона без Франции. В 2024-2025 годах Баку подписал стратегические соглашения с Турцией, Грузией, Казахстаном, Узбекистаном, Туркменистаном. Транскаспийский маршрут, газопроводы TANAP и TAP, железнодорожные коридоры Баку-Тбилиси-Карс - все это создает новую систему коммуникаций, где Париж не имеет места.

Даже Армения, несмотря на всю зависимость от французской поддержки, вынуждена искать выходы на Иран, Индию, Китай. И здесь Франция теряет шанс: из адвоката Армении она превращается в ее же ограничителя, потому что каждый "громкий жест" Парижа вызывает раздражение в Москве, Вашингтоне и Брюсселе.

В европейской культуре есть один символ - Дон Кихот, который сражался с ветряными мельницами, принимая их за великанов. Сегодня Франция в роли Дон Кихота: ее парламент воюет с мифами, вместо того чтобы строить реальный мир. Но у этого романа есть иронический финал: Дон Кихот умирает, признав свои иллюзии.

Неужели Франция хочет повторить эту судьбу - превратиться в страну, которая борется за мифический "арцах", теряя влияние в реальном Кавказе? Или у Парижа хватит мудрости, чтобы увидеть: новый порядок не строится на конференциях, а на договорах и инфраструктуре, на газопроводах и железных дорогах, на доверии и взаимных интересах?

История всегда наказывает тех, кто путает театр с политикой. Конференция о "Карабахе спустя два года" станет очередным актом этого театра. Но финал известен: Франция не вернет влияние, миф не победит реальность.

Азербайджан же продолжит строить будущее, основанное на фактах: восстановленные города Физули и Шуша, новые дороги, аэропорты, возвращение первых семей переселенцев. Это реальность, которую не отменят никакие декларации.

И вот здесь возникает последний вопрос: что останется в истории? Стенограмма конференции с громкими обвинениями или восстановленный дом азербайджанской семьи, вернувшейся спустя тридцать лет? Ответ очевиден.