Расим Яхин: Самое тяжелое в войне терять боевых товарищей Новости Азербайджана

К настоящей мужской профессии ветеран 44-дневной Отечественной войны Расим Яхин готовил себя с детства, занимался спортом - рукопашным боем, борьбой, футболом, много читал о боевых искусствах.

Получив аттестат зрелости, Расим Яхин поступил в автошколу. А когда пришла пора идти в армию, у него уже было водительское удостоверение (категория ВС) - в спецназе Национальной гвардии, куда он попал, все пригодится.

Как рассказывает газета «Каспий», отслужив полтора года и демобилизовавшись, решил продолжить спецназовскую карьеру во Внутренних войсках МВД. Окончил курсы прапорщиков. Во время службы был командирован в Турцию, на стажировку в Поисково-спасательную службу жандармерии (Jandarma Arama Kurtarma), после чего приобрел еще одну специальность - спасателя в горных условиях.

С воинской службой попрощался в 2021-м: на войне Расим потерял левый глаз и кисть левой руки. Однако это не помешало ему, паралимпийцу сборной Азербайджана по атлетике в соревнованиях по толканию ядра (F46), успешно выступить через год на Гран-при в Ноттвиле (Швейцария) и завоевать золотую медаль, показав результат 11.71 м. Спортивный характер и настойчивость закалили его волю, не позволили опустить руки и на гражданке. Недаром был трехкратным чемпионом ВВ по гиревому спорту.

Стратегически выгодная позиция

В ночь с 26 на 27 сентября 2020 года его разбудил телефонный звонок: боевая тревога, прибытие на сборный пункт в Баладжары, погрузка в КАМАЗы, марш-бросок в юго-западном направлении. На фронт. В Карабах.

Через несколько часов батальон прибыл на место назначения. Первая остановка - подножие Муровдага. Дальше в гору надо было подниматься пешком, рассредоточившись по всей территории. На это ушло несколько дней. А когда бойцы оказались на самой высокой точке, увидели внизу Гянджу - она была как на ладони. Стратегически чрезвычайно выгодная позиция, с которой армяне в течение нескольких лет били по населенным пунктам из тяжелых орудий.

На четвертый день взяли один из постов, который на тот момент был у противника, удерживали несколько дней. А потом с боями стали продвигаться вглубь территории, освобождая Джебраил, Физули, Гадрут, Ходжавенд. В начале ноября вышли к Шуше.

- Места там красивые, - вспоминает боец, - леса, горы, туман. Но прежде чем начать наступление, мы вели наблюдение, три дня бесшумно шли через горы - то пешком, то ползком, аккуратно обходя вражеские посты, расставленные везде и всюду. Впереди - командир, за ним остальные. Командовал нами полковник-лейтенант Гюндуз Сафарли.

В обход через Дашалты

Утром 6 ноября наступательное подразделение перешло лачынский коридор, первая группа двинулась к Шуше в обход через Дашалты, вторая заходила со стороны Ханкенди. Отвлекающий маневр.

К вечеру удалось почти вплотную приблизиться к городу. Заняли высоту, укрепились и стали ждать приказа, рассредоточившись по часовой стрелке группами по трое. Глубокой ночью услышали лязг, кто-то негромко произнес: «Танки…», и через несколько секунд Расим почувствовал сильный звон в ушах, глаза заволокло чем-то красным, стало невозможно вдохнуть полной грудью.

Он очнулся и почувствовал тепло в левой руке. Присмотрелся… и увидел только часть ее. Осколком танкового снаряда оторвало кисть. Первая мысль была: «Как там ребята?», повернулся в сторону Вугара Акберова и Исмайыла Гасабова, дотронулся до них и понял, что они стали шехидами. Стал звать санитаров, но из-за интенсивного обстрела никто не откликнулся сразу, и тогда Расим в состоянии аффекта встал сам и пошел на голоса боевых товарищей.

Жизнь в иных реалиях

Ему сразу сделали укол, обезболили, затянули жгут, чтобы остановить кровь, забинтовали голову - вся левая часть лица и челюсть были раздроблены. О том, что он потерял еще и глаз, боец узнает только в госпитале.

А до него надо было еще добраться, в тех условиях это было практически невозможно: обстрел не прекращался ни на минуту, до утра остались в окопе ждать подкрепления, затем добрались до какого-то роскошного здания с бассейном. Эта недвижимость оказалась виллой Генриха Мхитаряна - известного футболиста, так опрометчиво построившего ее на чужой земле...

8 ноября освободили Шушу, дороги перешли под контроль азербайджанской армии, началась эвакуация раненых и тел погибших. Это был последний бой Расима Яхина, самый трудный. А после - долгие месяцы в госпиталях, несколько операций, реабилитация, попытки снова встать в строй - уже в спортивный. Надо было учиться жить уже совсем другой жизнью, совершенно в иных реалиях.

В январе 2022-го бывший спецназовец обратился в Паралимпийский комитет, познакомился с тренером Олуханом Мусаевым (чемпион по атлетике 2008 года), начал заниматься и уже спустя четыре месяца участвовал в Гран-при в Швейцарии, а через год - в чемпионате мира во Франции, занял 9-е место.

Трудно терять боевых товарищей

Из спортивных наград прапорщика Яхина высшая только одна - золотая медаль, а из воинских - восемь: орден «Флаг Азербайджана» и медали «За отличие в боях», «За участие в войне», за освобождение Кельбаджара, Джебраила, Физули, Ходжавенда, города Шуша.

Что тяжелее всего на войне? Расим говорит, не задумываясь: «Потерять боевых товарищей», - и начинает рассказывать о своем друге Исмайыле Гасабове из газахского села Чайлы, с которым прошли все тяготы фронтовых будней, деля хлеб-соль, укрываясь от неистового вражеского огня и в редкие минуты тишины мечтая о том, как вернутся домой и будут под мирным небом растить детей: у Расима три дочери, у Исмайыла остались два сына. Семью друга он навещает каждый год в день его гибели.

- Я горжусь, что участвовал в Отечественной войне, сражался за свою Родину на поле боя, проливал кровь. Горжусь, что я азербайджанец, - говорит он и поправляет себя: Вообще-то, я этнический татарин, но это не имеет значения, когда речь заходит о священном долге. Я вырос на этой земле (mən Azərbaycanın suyunu içib, çörəyini yemişəm), и кому как не мне встать грудью на ее защиту.

На прощание спрашиваю, какая у него самая большая мечта.

- Поднять наш флаг на международных соревнованиях - так, как мы подняли его в Карабахе.