2024: Провал Великой Перезагрузки или продолжение курса на приватизацию государства? ИНТЕРВЬЮ

Прошлый, 2024 год стал переломным моментом, когда замедление Великой Перезагрузки и изменение глобальной повестки не только вызвали широкие дискуссии, но и обострили сопротивление идеям цифрового контроля. Эти глобальные процессы, трансформирующие мировую экономику, технологии и общественные отношения, к началу 2025 года остаются в центре внимания как экспертов, так и обычных людей, вызывая все больше вопросов о будущем.

В этом контексте политолог Айтен Гахраманова в интервью для Vesti.az проанализировала ключевые аспекты мировой повестки, включая роль Всемирного экономического форума, влияние транснациональных корпораций, перспективы «зеленого перехода» и судьбу демократических институтов в условиях масштабных изменений.

- Как вы оцениваете 2024 год c точки зрения Великой Перезагрузки?

- События 2024 года стали логичным продолжением решений, принятых так называемым суперклассом на ключевых глобальных площадках в 2023 году. Позвольте мне не вдаваться в подробности геополитических процессов, которые и без того широко освещаются всеми аналитиками. Тем более, что эти процессы находятся под влиянием более масштабного явления, известного как Великая Перезагрузка.

Со второй половины 2023 года стало заметным замедление реализации Великой Перезагрузки — масштабного плана преобразований, направленного на переход к новой общественно-экономической системе, именуемой «инклюзивным капитализмом». Об этой концепции я подробно пишу уже несколько лет. Напомню, что ее главной задачей является запуск экспоненциального технологического развития, пропаганда идей трансгуманизма, тотальная цифровизация и внедрение искусственного интеллекта. На основе этих технологий планировалось создать механизмы социального рейтинга, инфраструктуру пандемической готовности и зеленой экономики. Политическим центром этого глобального проекта выступает Всемирный экономический форум (ВЭФ) в Давосе.

Однако, как говорится, одно дело — впечатляющие графики, сложные компьютерные модели, диаграммы и лабораторные эксперименты, и совсем другое — практическая реализация социально-экономического проекта в реальной жизни.

В конце января 2024 года на очередной сессии ВЭФ была выбрана тема «Восстановить доверие». На эту январскую встречу представители суперкласса прибыли с уже достигнутым консенсусом по ряду ключевых вопросов. Одним из них стала поддержка кандидатуры Дональда Трампа на пост президента США, что также свидетельствует о консолидации индустриального сегмента элит, стоящих за ним. Другим важным пунктом консенсуса стало решение о замедлении реализации Великой Перезагрузки. Это затронуло практически весь спектр инициатив, связанных с «новой нормальностью», «зеленой трансформацией», принципами «разнообразия и инклюзивности», а также подписанием Пандемической конвенции.

В результате 2024 год стал годом замедления данной повестки практически на всех направлениях.

- В чем заключались причины притормаживания такого амбициозного проекта?

- Общество отказало архитекторам «инклюзивного капитализма» в общественном договоре, увидев скрытые мотивы за позитивной риторикой заявленных целей. Повестка 2030 и Цели устойчивого развития ООН все чаще воспринимаются как прикрытие для построения глобальной тоталитарной системы. Многие начали понимать, что цифровизация в ее нынешнем виде — это, по сути, инструмент создания системы социального контроля.

Так называемые «умные города» все чаще рассматриваются не как улучшение качества жизни, а как механизм массового наблюдения и контроля, формирующий удобные для власти модели поведения. Безналичное общество с токенами, имеющими срок годности (CBDC), тоже вызывает сомнения: вместо борьбы с отмыванием денег оно может привести к ограничению личных сбережений и свободы выбора.

Механизм пандемической готовности рассматривается не как забота о здоровье, а как способ внедрения технологий контроля. «Зеленый переход» и концепция «углеродного следа» становятся синонимами изъятия ресурсов и сворачивания капиталистической экономики, чтобы сосредоточить природные богатства в руках транснациональных корпораций через так называемые «зеленые кредиты». Повестка ООН-2030 все больше воспринимается как инструмент подрыва благосостояния среднего класса и разрушения демократических достижений.

Культурные и социальные аспекты «новой нормальности» — прогрессизм, культура отмены, ЛГБТ-пропаганда, сексуальное просвещение в школах — также вызывают критику. Вместо реального прогресса они воспринимаются как форма цензуры и разложения традиционных устоев. В результате этого всеобъемлющего недоверия падает уважение к государственным и частным институтам.

Например, в 2021 году Клаус Шваб, глава ВЭФ, сокрушался, что люди не готовы жертвовать ради общего будущего. Это подтолкнуло элиты к усилению пропаганды и запуску программы «Великий Нарратив». Однако цензура и борьба с так называемой «дезинформацией» привели к обратному эффекту.

В 2022 году на очередной сессии ВЭФ началась смена тематики. Климатическая повестка оказалась недостаточно убедительной, и акцент сместился на дефицит воды — более понятную и близкую людям проблему. К 2023 году исследования ВЭФ показали значительное падение доверия к власти, а мир назвали «сильно фрагментированным».

В 2024 году был запущен проект «Восстановление доверия», в рамках которого начался отход от неотроцкистской повестки. Это привело к сворачиванию многих глобалистских реформ. Речь президента Аргентины на ВЭФ ярко демонстрировала новую линию — поддержку свободного рынка, защиту прав человека и критику социалистических экспериментов.

Инвестиционные фонды и корпорации начали выходить из программ DEI (разнообразие и инклюзивность) и отказываться от обязательств финансирования «новой этики». ESG-индексы подверглись критике и риску судебных исков за вмешательство в энергетическую политику и создание препятствий для занятости и низких цен.

Год 2024 стал переломным еще и потому, что выборы проходили во многих странах, и на них проголосовало около половины населения планеты. Политики начали звучать разумнее, чтобы вернуть доверие. Так, даже Эмманюэль Макрон, традиционно ассоциируемый с глобалистскими идеями, заговорил о школьной форме, борьбе с наркоторговлей и традиционных ценностях.

Стоит задаться вопросом: что делает эти темы «ультраправыми»? Фактически мы видим результат идеологического подлога: либералы стали «ультраправыми», а левые круги, сосредоточенные в финансовых структурах, позиционируются как центристы и прогрессисты. Это ребрендинг неотроцкизма, ставшего основой глобализма.

Обложка The Economist в 2024 году красноречиво заявила: «Центр не может удержаться». Это символ того, что эпоха глобалистских иллюзий подошла к своему логическому концу.

- А как же климатическая и «зеленый переход»?

- Эта тема, будучи одним из главных локомотивов новых моделей экономики «инклюзивного капитализма», постепенно утратила свой импульс. Начали появляться исследования, которые открыто ставят под сомнение осуществимость «зеленого перехода». Внимание стали уделять расчетам редкоземельных металлов, дополнительных ресурсов и энергии, необходимых для реализации этих амбициозных планов. При этом все чаще звучат опасения, что такой подход может привести к экологическому коллапсу.

Еще пять лет назад внесистемные экологи и активисты писали, что цель корпоративных спонсоров зеленых движений — направить триллионы долларов государственных средств на корпоративные прибыли. Они утверждали, что «зеленая» политика нацелена не столько на защиту экологии, сколько на спасение мировой экономики, находящейся на грани рецессии. Для этого создаются новые экономические сферы, такие как биоинженерия (генная терапия), зеленая энергетика, геоинженерия (технологии изменения погоды), искусственный интеллект и другие. Эти направления требуют колоссальных инвестиций. Только «зеленый переход» оценивается в 35 трлн долларов. Источниками этих средств должны стать пенсионные фонды, углеродные налоги, «чрезвычайные климатические сборы» и обязательные меры, такие как вакцинация.

Все чаще звучат критические заявления о компьютерных моделях, на которых основываются прогнозы в области климата, пандемий и социально-экономического развития. Например, Центр энергетики, климата и окружающей среды Heritage Foundation отметил, что эти модели преувеличивают климатическое воздействие, и что глобальное потепление за последние 50 лет в среднем было на 43% меньше, чем предсказывали модели, используемые для обоснования изменений энергетической политики.

Журнал Науки о Земле, атмосфере и планетах опубликовал данные, согласно которым наблюдаемая динамика влажности в засушливых регионах противоречит прогнозам климатических моделей. Исследования показывают, что влажность воздуха при повышении температуры остается более-менее постоянной, что указывает на серьезные пробелы в понимании гидроклиматических процессов и недостоверность моделей, основанных на этих предположениях.

Всего несколько лет назад подобные выводы были бы отвергнуты, а авторов подвергли бы осуждению за «недоверие к науке». Однако времена меняются. В декабре 2023 года президент COP28 заявил, что «не существует никакой науки или модели, которая могла бы доказать, что отказ от ископаемого топлива позволит удержать потепление на уровне не выше 1,5 градусов». Это заявление вызвало возмущение, но лишь у одного ученого — Майкла Манна.

Имя Манна известно многим в научных кругах. В 1990-х годах он построил карьеру на создании климатического нарратива, подкрепленного графиком, известным как «хоккейная клюшка». Однако другие исследователи указывали на ненадежность метода определения температуры по кольцам деревьев, отмечая, что такие прокси-данные могут искажать реальные климатические изменения. Скандал, известный как «Климатгейт», был в свое время замят, но оставил след в истории научных дебатов.

Еще одним сигналом замедления «Великой перезагрузки» стал выход ключевых инвестиционных и финансовых гигантов из климатических альянсов. JPMorgan Chase, BlackRock, State Street Global Advisors и другие покинули Climate Action 100+ — масштабный альянс финансистов, управляющих активами на сумму 68 трлн долларов. Vanguard, Citi, Bank of America и Morgan Stanley вышли из Финансового альянса Глазго за NetZero (GFANZ).

- В каких еще направлениях «новой нормальности» произошли изменения?

- Во многих сферах начали проявляться вспышки правды, от которой мы отвыкли за последние четыре года.

В 2024 году появились исследования, ставящие под сомнение принципы интерсекциональности. Выяснилось, что эта политика может приводить к противоположным результатам. Например, в студенческом городке Мичиганского университета внедрение идей «расового-гендерного разнообразия и инклюзии» (DEI) усилило сегрегацию: студенты различных этнических групп начали сильнее обособляться и проявлять враждебность к «другим». Этот эффект неудивителен, ведь цель политики интерсекциональности — разделение людей по расовым, гендерным, сексуальным и этническим признакам, что отвлекает внимание от глобальных процессов и антиутопической повестки элит.

Также стоит отметить научные открытия, которые, возможно, были бы замолчаны, если бы не изменение информационной повестки. Эти события говорят о состоянии глобального здравоохранения.

В августе 2024 года Национальная токсикологическая программа США (NTP) завершила обзор исследований, начатый в 2016 году. Результаты показали, что высокие уровни фторида (например, питьевая вода с содержанием более 1,5 мг/л) связаны со снижением IQ у детей. Метаанализы указывали на это уже многие годы, но правительства продолжали фторировать воду, игнорируя протесты граждан.

Летом 2024 года федеральное большое жюри предъявило обвинение Хоау-Ян Вангу, профессору медицины в Городском университете Нью-Йорка. Он сфальсифицировал данные в статье 2006 года, что на протяжении 16 лет определяло направление исследований болезни Альцгеймера и распределение грантов. Удивительно, что целая отрасль науки оказалась завязана на одном исследовании.

В The Economist появилась статья о фальсификациях в области трансгендерной медицины. Выяснилось, что Всемирная профессиональная ассоциация по трансгендерному здоровью (WPATH) вмешивалась в обзор исследований, проводимый Университетом Дж. Хопкинса в 2018 году, выбирая удобные выводы и отметая неугодные.

В 2024 году ученых, которые подвергались цензуре за «дезинформацию» о пандемических мерах, начали награждать за интеллектуальную смелость. Парламентские расследования рассматривают правомерность пандемических мандатов и причины избыточной смертности, наблюдаемой после массовой вакцинации против COVID-19.

Одним из важнейших событий 2024 года стал провал подписания Пандемической конвенции ВОЗ. Если бы она была принята, это превратило бы пандемии и эпидемиологический надзор в глобальную политическую систему, подконтрольную ВОЗ и фармацевтическим корпорациям. Как отмечали эксперты сети «Кокрейн», многие рекомендации ВОЗ не основаны на доказательной медицине. Однако отказ от конвенции — это лишь отсрочка; силы, стоящие за ней, не оставили своих планов.

 - Каковы экономические причины замедления реализации Великой Перезагрузки?

- Основная экономическая причина заключается в том, что несмотря на напечатанные за последние годы триллионы долларов, этих средств оказалось недостаточно для запуска и масштабного внедрения всей системы изменений, предусмотренной планом Великой Перезагрузки. Для реализации ключевых аспектов, таких как создание новых отраслей — зеленой экономики, биоинженерии, геоинженерии и био-цифровой конвергенции, — требуются значительные инвестиции.

Суперкласс видит решение проблемы в реиндустриализации, которая позволит накопить необходимые ресурсы для дальнейшего рывка. Этот переходный этап также подразумевает преодоление кризиса перепроизводства, характерного для капитализма, с одновременным накоплением капитала, который будет направлен на реализацию следующего этапа глобальной перестройки.

- То есть приход Трампа и консервативных сил на Западе как раз и призваны обеспечить ре-индустриализацию и накопление ресурсов?

- Да, однако Илон Маск, которого иногда называют «теневым президентом США», позиционирует себя как реформатор и инноватор, но его роль в глобальной политико-экономической повестке намного сложнее. Его взгляды и инициативы часто совпадают с направлениями, обсуждаемыми на Всемирном экономическом форуме (ВЭФ), будь то углеродный налог, универсальный базовый доход, биоинженерные технологии мРНК, трансгуманизм или формирование единого мирового правительства. Несмотря на декларируемую независимость, он явно поддерживает идеи, которые усиливают влияние транснациональных корпораций.

Недавние слухи о назначении Маска главой нового ведомства – Department of Government Efficiency (Агентство Государственной Эффективности) – подтверждают предположения о подготовке структур для реализации «инклюзивного капитализма». Это может стать шагом к созданию «невидимого правительства», где искусственный интеллект заменит чиновников ради якобы повышения эффективности. Однако такая система рискует превратиться в тоталитарный инструмент, который подчинит жизнь человека строгим алгоритмам и решениям, продиктованным владельцами ИИ.

На заседаниях ВЭФ уже несколько лет обсуждают роль ИИ не только как аналитического инструмента, но и как предиктивной и предписывающей силы. Например, в одном из выступлений Клаус Шваб и Сергей Брин поднимали вопрос об использовании ИИ для формирования управленческих решений, а Илон Маск заявлял, что ИИ может заменить демократические процедуры, включая выборы.

Важно понимать, что за фасадом инноваций и прогресса скрывается узурпация государственной власти транснациональными корпорациями. Этот процесс часто маскируют под «спасение человечества» — будь то борьба с изменением климата, разработка лабораторного мяса, предотвращение пандемий или освоение Марса. Эти инициативы, хотя и выглядят как шаги к улучшению мира, фактически служат интересам корпораций.

Роль Маска в этой системе — создать привлекательный образ корпорации как спасителя. Его публичный имидж — это тщательно продуманная медийная конструкция: «гениальный ученый», «талантливый менеджер», «герой будущего». Это отвлекает внимание от реальных проблем, таких как обеспечение чистой водой и базовыми условиями жизни для населения развивающихся стран.

Под прикрытием идей инклюзивного капитализма и популистских лозунгов транснациональные корпорации используют государственные ресурсы и технологии, избегая этических и законодательных ограничений. Это позволяет системе «вращающихся дверей», когда чиновники переходят работать в корпорации, укреплять власть элит.

Как отмечалось еще на саммите ВЭФ, без доверия и поддержки народа идея «инклюзивного капитализма» невозможна. Поэтому глобальная элита активно работает над созданием положительного имиджа своих инициатив, используя таких медийных фигур, как Маск, для легитимизации своих планов.

Итог: Маск и другие представители глобальной корпоратократии выступают в роли контролируемой оппозиции, которая должна удерживать протестные настроения под контролем, направляя их в нужное русло. За всем этим скрывается стратегическая игра, направленная на закрепление власти транснациональных корпораций за счет ослабления демократических институтов.

- Вы думаете, что Великую Перезагрузку отложили, но совсем не отменили?

- Увы, да. Это кажется продуманным шагом со стороны суперэлиты Всемирного экономического форума (ВЭФ). Допуск индустриалистов к власти позволяет мировым элитам занять более выгодные позиции в новой эре. Как говорил Байден, цель — "оседлать Новый Мировой Порядок". Одновременно они проводят идеологический детокс, избавляясь от надоевших "говорящих голов" неоглобализма, проводят ребрендинг, как это уже не раз происходило в прошлом. Пропаганда "новой нормальности", ЛГБТ-повестка и другие аспекты будут частично сняты с повестки, чтобы снизить социальное напряжение.

Социальные эксперименты последних лет, пилотирование Великой Перезагрузки, дали массу данных. Эти результаты будут анализироваться с использованием компьютерных моделей, чтобы разработать новые тактики и стратегии в социальной инженерии, биоинженерии, геоинженерии и других сферах. Параллельно используется стратегия "медленного сваривания лягушки", позволяющая постепенно внедрять реформы, позиционируя их как меры ради "безопасности, удобства и здоровья". Это расширяет окно Овертона, давая возможность легитимизировать радикальные изменения.

Трагедия в том, что по важнейшим вопросам судьбы человечества — от цифровых валют до социальных реформ — не проводится референдумов и широких дискуссий. Например, на июнь 2024 года 134 страны разрабатывали инициативу CBDC (цифровая валюта центробанков), а страны G7 уже запустили пилотные проекты. Эта тема практически не обсуждается в СМИ.

Еще один пример — в 2024 году Евросоюз исследует возможность создания централизованного "Реестра активов", который отслеживает все активы граждан: недвижимость, банковские счета, транспорт, ценные бумаги и даже предметы искусства.

На заседании ВЭФ в 2024 году гендиректор BlackRock Ларри Финк заявил, что страны с сокращающимся населением будут развиваться быстрее благодаря робототехнике и ИИ, что якобы повысит уровень жизни. Это посыл, что сокращение населения и внедрение технологий идут рука об руку.

Инфраструктура, продвигающая социал-корпоративный новый мировой порядок, остается активной. Например, на COP-16 ООН по биоразнообразию в Колумбии под девизом "Мир с природой" обсуждалось изъятие 30% суши и океанов из использования в сельском хозяйстве к 2030 году. Это делается под предлогом "сохранения природы", но фактически передает ресурсы под контроль транснациональных корпораций.

В Великобритании уже действует политика "чистого прироста биоразнообразия", обязывающая застройщиков покупать кредиты на биоразнообразие. Параллельно мультимиллиардеры скупают сельхозугодья (например, Билл Гейтс) и продвигают запрет на фермерские хозяйства.

К 2030 году цели "защиты природы" будут пересмотрены в сторону дальнейшего расширения, ведя к концентрации контроля за продовольственными ресурсами в руках корпораций и сгоняя людей в смарт-города с "15-минутными районами". Все это сопровождается инвестициями в климатические технологии и "городскую трансформацию", как обсуждалось на саммите ВЭФ-2024.

Несмотря на замедление темпов Великой Перезагрузки, у общества появляется время осмыслить эту повестку и уменьшить угрозы демократии и правам человека. Технологии нельзя внедрять без анализа их социального влияния, иначе это приведет к нежелательным последствиям для общества.

- Какие неполитические события 2024 года вы считаете наиболее важными и запоминающимися?

- Прежде всего, стоит отметить 33-и Летние Олимпийские Игры в Париже, которые стали не просто спортивным, но и культурным феноменом. Их символика и художественная составляющая вызвали широкий общественный резонанс.

Число 33, которое сопровождало Игры, несет глубокую эзотерическую символику. В христианстве это "возраст Христа", символ духовного совершенства. В масонских традициях 33-я степень является высшей наградой, присуждаемой за особые заслуги. В древнегреческих мистериях 33 ступени символизировали путь к постижению высших знаний. Даже в каббалистической нумерологии число 33 ассоциируется с огненной энергией творения.

Неудивительно, что Парижские Игры, проходившие в стране с исторической связью с масонством и духовными учениями, приобрели ярко выраженный культурный и философский подтекст. Центральная тема перформансов вызывала противоречивые отзывы. Например, открытие Игр содержало аллюзии на античные мистерии, такие как Дионисийские оргии, что вызвало шквал критики за использование религиозных и духовных символов.

Один из самых обсуждаемых моментов — скандал с участием египетского борца в женском боксе. Этот эпизод стал манифестацией идеи андрогинного Адама Кадмона — образа, символизирующего коллективную душу человечества в каббалистических учениях.

Кроме того, в декабре 2024 года Ватикан представил фигуру ребенка-паломника Луче (от лат. lux — свет), названного «светоносным», как символ юбилейного 2025 года. Многие восприняли это как продолжение нарратива о переходе в новую Эру Водолея, сменяющую христианскую Эру Рыб.

Все эти события — от церемоний Олимпийских Игр до культурных символов — отражают глобальные изменения в восприятии мира, балансируя между традицией и новыми философскими направлениями.