Арена чужих амбиций Гренландия ледяной остров, который Америка так и не смогла купить

Огромный остров, застывший между суровым дыханием Арктики и амбициями держав, на протяжении столетий рассматривающих его как пространство для экспансии, наблюдающих за его ледниками с тем же холодным интересом, с каким картографы прошлого чертили его контуры на своих картах. Это – Гренландия, вот уже более века сопротивляющаяся попыткам Соединенных Штатов утвердить здесь свое окончательное присутствие. И эта борьба — не громкая и открытая, а затянувшаяся, тонкая, порой почти невидимая, но оттого не менее значимая для судеб народа острова.

С 1721 года и до окончания Второй мировой войны Гренландия оставалась закрытой колонией Дании. Это означало, что никакие чужеземцы, кроме датских колонизаторов и их специально приглашенных гостей, не могли ступить на ее землю. Такая удушающая политика изоляции от внешнего мира обеспечивала датским миссионерам и разработчикам ресурсов монопольный доступ к богатствам острова и душам его обитателей. Здесь датчане получили полный контроль над добычей криолита — ключевого компонента в производстве алюминия, использовавшегося в военном вооружении и приносившего миллиарды долларов прибыли. Огромные суммы стекались в Копенгаген, тогда как коренному народу Гренландии – калааллитам или, как их еще называют, инуитам – доставались нищета и разорение, их духовные практики уничтожались, а дети оказывались в системе датского принудительного образования.

Во время Второй мировой Гренландия обрела новое стратегическое значение. Метеоусловия на острове позволяли прогнозировать погоду в Европе, и этот фактор мог повлиять на успех военных кампаний. После оккупации Дании нацистами в 1940 году США, воспользовавшись моментом, установили над островом собственный контроль. 

Еще до официального вступления в войну американский флот начал патрулировать арктические воды, особенно вдоль побережья Гренландии, чтобы не допустить создания немецких метеостанций и сбора метеорологических данных, способных дать фашистской Германии серьезные тактические преимущества. Остров на время фактически стал американским протекторатом — Вашингтон объяснял это необходимостью защиты территории от нацистов, но в действительности реализовывал собственные стратегические интересы в Северной Атлантике.

По окончании Второй мировой американское военное присутствие на острове не только не прекратилось, но и укрепилось. «Холодная война» превратила Гренландию в ледяной аванпост, с которого можно было контролировать арктические маршруты и отслеживать передвижение советских подлодок. 

В 1946 году Соединенные Штаты предложили Дании купить Гренландию за 100 миллионов долларов. Это была попытка зафиксировать статус-кво, однако Копенгаген отказался. А в 1951 году новый договор между двумя странами фактически развязал американским военным руки — им предоставили право беспрепятственно использовать воздушное пространство и строить базы. На северо-западном краю острова выросла авиабаза Туле (ныне — Космическая база Питуффик), где США разместили стратегические бомбардировщики и хранили ядерное оружие. И это несмотря на то, что в 1957 году Дания объявила себя безъядерной зоной.

Самым громким эпизодом американского военного присутствия стала катастрофа 1968 года, когда бомбардировщик B-52 с четырьмя термоядерными бомбами на борту потерпел крушение недалеко от базы Туле. Все, кроме одного члена экипажа, выжили, но термоядерные боеприпасы взорвались при ударе о землю, вызвав радиационное заражение. Официальные документы до сих пор остаются неполными, и для многих гренландцев этот эпизод стал источником вопросов о том, какой урон был нанесен их здоровью и окружающей среде. Инуиты, участвовавшие в ликвидации последствий, возвращались к своей повседневной жизни, не подозревая, что радиация уже проникла в организмы животных, которых они добывали на охоте, и в почву, на которой стоят их дома.

Тем временем Дания продолжала отвергать обвинения в колониальных преступлениях. Программа насильственного крещения и искоренения местных верований была лишь первым актом этой драмы. За ним последовали депортации инуитских детей в интернаты на материке, стерилизация девочек и молодых женщин посредством внутриматочных спиралей, принудительные переселения целых сообществ. Данные практики – часть государственной политики, направленной на «модернизацию» коренного населения. В моей семье эта история оставила глубокие шрамы: моя тетя стала одной из жертв стерилизационной программы, а мама и ее братья были отправлены в датские школы, где их лишали родного языка и культурной идентичности.

Сегодня, в эпоху глобального потепления и таяния арктических льдов, Гренландия снова оказалась в центре внимания мировых держав. США и Европейский союз видят в острове не только ключ к новым транспортным маршрутам, но и кладовую редкоземельных металлов, столь необходимых для технологий XXI века. 

Но для калааллитов эти глобальные игры означают продолжение истории, в которой их земля рассматривается как трофей, а не как пространство для суверенного развития. Их борьба — это борьба за право самим определять свою судьбу, за возможность сохранить культуру, язык и связь с землей, которая веками питала их и давала им силу пережить чужие войны и амбиции.

Так, среди ледяных ветров Гренландия продолжает оставаться символом противостояния — не столько военного, сколько духовного и политического. Это сопротивление незримо, но оно отражается в истории каждой калааллитской семьи, в каждом шаге по скрипучему снегу, хранящему память о прошедших трагедиях и надежду на будущее, где голоса инуитов наконец будут услышаны.