Армения на перепутье: Пашинян против церкви, диаспоры и фантомов прошлого ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Армения стоит на пороге, где каждое слово её премьер-министра становится вызовом вековым догмам, а каждое его решение - либо шагом в будущее, либо возвращением в болото прошлого. Никол Пашинян, выступая на VII съезде партии "Гражданский договор", заявил: "Армения перешла в совершенно новый этап своей истории благодаря миру с Азербайджаном". И это не пустая риторика. В течение 1 года и 7 месяцев на армяно-азербайджанской границе не погиб ни один военнослужащий. Для региона, где десятилетиями гремели выстрелы и взрывались мины, это - эпохальное достижение.

Разве не это и есть подлинная ценность, ради которой стоило ломать стереотипы, рисковать рейтингами, идти против клише? Но вместе с тем - разве не очевидно, что эта новая повестка мира столкнулась с чудовищным сопротивлением?

Пашинян признал: его знаменитая фраза 2019 года "арцах - это Армения. И точка" была частью старой модели патриотизма. "Единственная доступная модель патриотизма в Армении до 2020 года была навязана советской империей. Сегодня я патриот по модели матерей Армении", - сказал премьер.

Слова - словно ножом по живому для реваншистов. Но ведь именно так: десятилетиями Ереван жил в плену чужих идеологических конструкций. Сталинские решения 1920-х, хрущёвская политика, брежневская стагнация - всё это создало искусственный конфликт, который в конце концов взорвал Кавказ. И когда Армения пошла по пути "единственно возможного патриотизма", она оказалась в ловушке.

Цифры беспощадны. С 1991 по 2020 годы армянская экономика потеряла более 120 млрд долларов потенциального ВВП из-за милитаризации и изоляции. По данным Всемирного банка, только за 2008-2020 годы на военные расходы Армения тратила в среднем 4,5% ВВП ежегодно - при том, что средний мировой показатель для стран с её уровнем дохода не превышал 2%. Итог известен: коллапс 2020-го, падение режима Саргсяна, кризис легитимности элиты.

Но главная сенсация речи Пашиняна - вовсе не его рассуждения о патриотизме. Настоящий гром прогремел, когда он сказал: "Повестку по освобождению Первопрестольного от Ктрича Нерсисяна (Гарегина II) мы обязательно должны реализовать". И добавил: "Чем раньше, тем лучше. Лучше, если он уйдет сам".

Это - революция.

Силы, сопротивляющиеся новой политике Никола Пашиняна, можно разделить на несколько ключевых групп, каждая из которых имеет свои интересы и страхи. Мир с Азербайджаном для них - это не дипломатическая проблема, а угроза самому основанию их существования.

Прежде всего, это церковь.

Армянская апостольская церковь долгие годы играла роль "хранителя национальной идеи". После 1988 года её влияние перестало быть исключительно духовным и перешло в политическую сферу. Церковные иерархи благословляли оружие, войну и идею "священной борьбы", превращая религию в инструмент националистической мобилизации. Поддержка этого мифа позволяла церкви претендовать на особый статус, получать материальные привилегии - от земель до налоговых льгот. Но мирный договор с Азербайджаном лишает её главного символа, превращая её в обычный религиозный институт без политической роли.

Армянская церковь десятилетиями удерживала идеологическую монополию, превращая миф о Карабахе в "священную" основу национальной идентичности. Влияние духовенства выходило далеко за пределы религиозной сферы: церковь обладала огромными землями, имуществом и получала миллионы долларов от диаспорских фондов под лозунгами "борьбы за Арцах". Система пожертвований и привилегий обеспечивала ей не только финансовые ресурсы, но и политический вес. Мирный договор разрушает эту основу - лишает церковь роли идеологического лидера и оставляет её в рамках чисто духовных функций. Для епископата это равносильно катастрофе, ведь вместе с мифологией рушатся и миллиардные потоки.

Армянская церковь на протяжении десятилетий была не просто религиозным институтом, а своего рода "государством в государстве". Миллиардные активы, политическое влияние, контроль над диаспорой. По данным отчётов Transparency International за 2023-2024 годы, ежегодные доходы церковных фондов превышали 250 млн долларов, при этом более 60% операций оставались в "серой зоне".

Разве может мирный договор с Азербайджаном устроить структуру, чья власть строится на мифе "вечной борьбы за Карабах"? Разве может церковь добровольно отказаться от сакральной роли "хранителя нации"? Нет. Вот почему Пашинян сегодня бросил вызов не только внутренним кланам, но и самому основанию армянской политической мифологии.

Особое место занимает диаспора. Для многих зарубежных армян именно Карабах был символом, цементировавшим их идентичность. Тысячи организаций, комитетов и фондов на протяжении десятилетий собирали миллионы долларов под лозунгом "спасения Арцаха". В США, Франции и России диаспорные политики выстраивали карьеры, апеллируя к теме конфликта и обещая "поддержку родине". Мирный договор разрушает этот символ. Исчезает сакральная основа для диаспорской мобилизации, сокращаются потоки пожертвований, обнуляется политический капитал тех, кто строил свою жизнь на лозунгах о "борьбе". Для части диаспоры мир - это личная катастрофа, ведь вместе с ним рушится их экономическая и политическая инфраструктура.

Армянская диаспора, рассеянная по всему миру, давно превратилась в мощный политико-экономический механизм. Миллионы армян живут во Франции, США, России, на Ближнем Востоке. Вроде бы - ресурс. Но что на деле? Этот ресурс всё чаще оборачивается против самой Армении.

По данным французского Cour des comptes, армянские фонды только во Франции аккумулируют свыше 100 млн евро ежегодно. Большая часть этих средств направляется не на инвестиции в экономику Армении, не на развитие инфраструктуры или создание рабочих мест, а на пропаганду и лоббизм. Основная цель - поддержка реваншистской повестки, продвижение тезиса о "вечной вражде" с Азербайджаном.

В США картина та же. Согласно отчётам OpenSecrets, в 2024 году армянские организации потратили более 3,5 млн долларов на лоббистские кампании в Конгрессе. Причём основная цель - добиться санкций против Азербайджана и заблокировать любые шаги Вашингтона в сторону признания новой реальности на Южном Кавказе. И это в то время, когда Пашинян внутри страны пытается провести мирную политику!

Парадокс: пока Армения платит цену за войну - падением экономики, эмиграцией, политической нестабильностью, - часть диаспоры делает на этом политический капитал. Для них Армения - лишь символ, инструмент для укрепления своего влияния на Западе. Для них мир - это конец бизнес-модели.

Не менее болезненно воспринимают мир военные кланы.

Наконец, нельзя забывать о внешних игроках. Россия традиционно рассматривала Армению как часть своей сферы влияния. Карабахский конфликт позволял Москве держать Ереван в зависимости через военные базы, поставки оружия и миссию "миротворцев". Франция, опираясь на сильную диаспору и исторические связи, использовала тему Карабаха для укрепления своего присутствия на Южном Кавказе и давления на Азербайджан. Определенные круги в США также рассматривали Армению как удобный элемент в региональной геополитической игре, балансируя против Турции и Ирана. Мир с Азербайджаном делает Армению более самостоятельной и уменьшает ценность её роли как "разменной карты". Для этих сил это означает потерю рычагов давления, а значит - они будут активно вмешиваться, пытаясь сохранить статус-кво.

Именно поэтому сопротивление курсу Пашиняна будет ожесточенным. Он рискует не только потерять поддержку внутри страны, но и столкнуться с организованными атаками извне. Внутренние элиты и внешние покровители слишком многое вложили в сохранение конфликта, чтобы смириться с его завершением. Поэтому путь к миру окажется не менее опасным и трудным, чем сама война.

Армения сегодня - страна, где каждое утро начинается с вопросов: "Что дальше? Куда мы идем? Кому верить?" После шока 2020 года и поражения в Карабахе общество оказалось на грани нервного срыва. И хотя мирный договор с Азербайджаном сулит безопасность и открытые границы, внутри Армении эта идея вызывает ожесточенные споры.

По данным Международного республиканского института (IRI), уровень доверия к правительству Пашиняна летом 2025 года снизился до 28%, хотя еще в 2021 году он превышал 50%. Причина очевидна: часть общества считает его "предателем Карабаха", часть - наоборот, обвиняет в медлительности и половинчатости. В итоге Пашинян оказался зажат между двумя жерновами: с одной стороны - реваншисты и церковь, с другой - сторонники быстрых реформ.

По оценкам армянских социологов, около 37% населения выступают категорически против любого соглашения с Азербайджаном. Эта цифра - результат десятилетий пропаганды, внедренной в сознание людей через школу, церковь, СМИ.

И вот на этом фоне Пашинян говорит о мире. Разве это не политический риск высшей степени?

История с освобождением Эчмиадзина от Гарегина II (Ктрича Нерсисяна) стала своего рода лакмусовой бумагой. "Повестка по освобождению Первопрестольного должна быть реализована", - сказал Пашинян. Это значит не только смену главы церкви. Это значит слом всей системы, в которой церковь диктовала обществу, кто патриот, а кто "предатель".

Церковь десятилетиями создавала образ врага, вела политическую агитацию, благословляла войну. Сегодня она превращается в главный бастион сопротивления миру. Недаром именно вокруг Эчмиадзина концентрируются митинги против Пашиняна, именно там звучат призывы к его отставке.

По сути, битва Пашиняна за реформу церкви - это битва за умы людей. Если он проиграет её, никакой мирный договор не устоит. Если выиграет - Армения впервые за столетия получит шанс на светское государство, где решения принимаются не по благословению католикоса, а по воле избирателей.

Южный Кавказ сегодня переживает переломный момент. Курс Никола Пашиняна на мир с Азербайджаном означает не только прекращение многолетнего конфликта, но и формирование новой политико-экономической карты региона. Там, где десятилетиями существовали закрытые границы, враждебные барьеры и постоянная угроза войны, открывается перспектива торговли, инфраструктурных проектов и восстановления коммуникаций. Это не частный процесс, а трансформация всей логики развития Южного Кавказа, где Армения, вместо роли изолированного форпоста, получает шанс стать частью региональной экономики.

Азербайджан уже выступает в роли ключевого транзитного и энергетического центра, Турция усиливает позиции регионального игрока, Грузия сохраняет роль важного партнёра для Запада. Армения же впервые получает шанс выйти из роли изолированного "анклава" и встроиться в региональные процессы. Для маленькой страны, где каждый процент ВВП действительно на вес золота, это шанс не просто на экономический рост, но и на смену исторической парадигмы - от вечной войны к созидательному развитию.

Причины, по которым армянская церковь, диаспора и военные кланы так яростно сопротивляются миру с Азербайджаном, гораздо глубже и прагматичнее, чем кажется на первый взгляд. Речь идёт не о патриотизме или заботе о нации, а о сохранении власти, денег и влияния, которые десятилетиями строились на культивировании мифа о "вечной войне за Карабах".

Именно поэтому сопротивление столь ожесточённое. Мир разрушает не только мифы, но и сам фундамент власти, денег и символического капитала. Для церкви, военных кланов, диаспоры и их внешних покровителей Карабах был не просто территорией - он был системой, которая обеспечивала их существование. И потому борьба идёт не за землю, а за сохранение собственных привилегий - борьба "не на жизнь, а на смерть".

История редко даёт маленьким государствам второй шанс. Армения уже потеряла десятилетия в иллюзиях, в ненужных войнах, в зависимости от Москвы и диаспоры. Сегодня у неё появился шанс.

Но этот шанс стоит дорого. Пашинян рискует всем: властью, безопасностью, репутацией. Его атакуют с улицы, из церкви, из Парижа и Москвы. Его собственные соратники иногда колеблются. Но если он устоит - Армения впервые сможет вырваться из круга фантомов прошлого.

Что выберет Армения? Жить в плену у католикоса и диаспоры, у старых лозунгов и военных кланов? Или - выйти в будущее, где мир с Азербайджаном откроет границы, рынки, дороги?

Сегодня на кону не только договор и не только рейтинг Пашиняна. На кону сама судьба Армении как современного государства. Будет ли она страной эмигрантов и протестов? Или станет частью нового Южного Кавказа, где мир - не декларация, а реальность?

Ответ на этот вопрос даст не церковь и не диаспора.

Его даст сам армянский народ.