Эксперты рассказали о том, как ситуация в Иране повлияет на экономику Азербайджана и региона в целом

Сначала удар — потом скачок цен. Пока военные силы Израиля наносили удары по ядерным объектам Ирана, рынки отреагировали молниеносно: нефть — в рост, золото — к рекордам, газ — в ожидании. Пятница 13-е стало днём, когда геополитика вновь напомнила: безопасность и экономика неразрывны.

Напомним, что в ночь на 13 июня Израиль начал крупномасштабную операцию под кодовым названием «Восходящий лев». В ответ Иран запустил более 100 беспилотников, нацеленных на территорию Израиля.

Ситуацию на нефтяном рынке и её возможное развитие после атаки Израиля на иранские объекты для Minval прокомментировал директор Центра нефтяных исследований Caspian Barrel Ильхам Шабан.

Как отметил эксперт, характер и масштаб военной операции указывают на стратегический замысел: «Израиль нанёс удар по иранским военным ядерным объектам с беспрецедентной мощью. Убийство иранских генералов, а также использование 200 единиц военно-воздушных сил в операции показывает, что Израиль поставил перед собой цель полностью разрушить ядерную программу Ирана».

«Переход от мирного использования ядерной энергии — например, получения электроэнергии — к военному применению занимает очень короткое время. Достаточно лишь повысить коэффициент очистки — и тогда использовать технологию в военных целях становится несложно», — добавил он.

По мнению Ильхама Шабана, атака была направлена не просто на срыв текущих операций Ирана, а на долгосрочное выведение ядерных объектов из строя: «Я считаю, что нынешний этап конфликта рассчитан на то, чтобы вывести из строя ядерные объекты Ирана в районе Персидского залива. После таких ударов использовать их в военных целях либо станет невозможным, либо займёт очень длительное время».

Он также обратил внимание, что убийства иранских ядерных специалистов были частью общего плана: «Именно поэтому убийство шести иранских ядерных физиков во время этой операции не является случайностью».

Переходя к оценке реакции рынков, эксперт отметил, что скачок цен стал отражением страха и неопределённости.

«Рынки отреагировали на произошедшее крайне эмоционально — и это вполне объяснимо. Иран — единственная страна в Персидском заливе, которая по уровню добычи нефти уступает Саудовской Аравии и Ираку. Тем не менее Иран выводит на мировой рынок достаточно большие объёмы нефти — более 200 миллионов тонн в год, из которых примерно половина направляется на экспорт», — добавил он.

Комментируя динамику цен, Ильхам Шабан отметил конкретные показатели: «Я наблюдаю за операциями на Лондонской бирже: если вчера нефть закрылась на уровне $69.36 за баррель, то после появления этой новости её цена на электронных торгах достигла $78.05».

Он также уточнил, что после первичного всплеска рынок немного стабилизировался, но напряжённость сохраняется. По его словам, сейчас, с учётом 15-минутной задержки данных, цена составляет $74.92. Это означает, что первоначальный эмоциональный всплеск немного ослаб, но рынок всё ещё реагирует на развитие ситуации.

Ильхам Шабан заявил, что дальнейшее поведение рынков зависит исключительно от того, каким будет ответ Ирана: «Теперь рынок сосредоточен на том, как именно Иран ответит Израилю. И этот ответ, скорее всего, не будет похож на предыдущие. Дальнейшее развитие цен будет зависеть от хода военной и политической ситуации. Цена нефти может дойти до $80, а возможно и до $100 за баррель — всё зависит от того, куда будут нанесены следующие удары».

Наиболее чувствительным сценарием эксперт называет возможную атаку по нефтяной инфраструктуре в районе Ормузского пролива: «Если будет перекрыт Бендер-Аббас или нанесён удар по нефтяным терминалам в этом районе, вполне можно ожидать роста цен до $100 и выше».

В то же время он допускает возможность снижения цен, если военная напряжённость спадёт, заявив, что если столкновение ограничится только ударами по военным объектам и начнёт утихать, тогда цена нефти снова может вернуться к уровню $70 и даже ниже.

В завершение Ильхам Шабан напомнил, что текущие колебания — это естественная реакция сырьевого рынка на кризисные события: «Таковы законы рынка: первая реакция — это страх и паника, затем идёт более трезвое переосмысление, и в зависимости от этого формируются дальнейшие сделки. Поэтому цены то растут, то снова откатываются».

Экономист Халид Керимли также поделился с Minval  своим мнением по данной ситуации.

«После произошедшего цена на золото на мировых биржах выросла на 1,2%. Что интересно — точно на 1,2% подорожал и природный газ. Но стоит учитывать, что это данные, которые меняются буквально ежесекундно. Рост цен на нефть оказался выше, чем на газ. Дело в том, что Иран является страной-экспортёром нефти, но несмотря на это, Иран уже долгое время находится под давлением со стороны США и Израиля. Объёмы экспорта сократились — сегодня Иран экспортирует около 1,5 миллиона баррелей нефти в сутки, причём основной покупатель — Китай, и то по сниженным ценам. Через Персидский залив проходит около 25% всей мировой нефти, которая затем поступает на мировой рынок. Если Иран попытается заблокировать залив или атакует находящиеся там танкеры, цены на нефть могут вырасти до $100–150 за баррель. Реакция США на такой шаг — это уже отдельная тема. Но в любом случае, Персидский залив — это в первую очередь зона, критически важная для мирового экспорта нефти, поэтому именно нефть сильнее всего реагирует на текущий конфликт», — сказал Халид Керимли.

На газ, по его словам, эта ситуация влияет меньше, так как газ, в отличие от нефти, экспортируется по трубопроводам — как это делает, например, Азербайджан. Повышение цен на газ возможно, если давление усилится на Россию, или если в Норвегии или Алжире произойдет что–либо. Прямое военное столкновение между Ираном и Израилем вряд ли повлияет на газовые цены.

«Что касается золота, его рост объясняется тем, что оно считается «безрисковым активом» — в прямом смысле «питается» от войны, угроз и нестабильности. С начала года золото подорожало на 32%, а в течение года — уже на 50%, что является фантастическим ростом. Для Азербайджана такие изменения несут прямую выгоду: если цена на нефть в среднем вырастет на $10 за год, это принесёт нашей стране дополнительно около 2,2 миллиарда долларов дохода», — заявил Халид Керимли.

Свой комментарий по поводу возможных последствий конфликта также дал для Minval экономический эксперт Эйюб Керимли. По его словам, влияние кризиса затронет не только сырьевые рынки, но и более широкие социально-экономические процессы — как в регионе, так и за его пределами: «Текущий конфликт может оказать влияние как на глобальную, так и на региональную экономику. Это в будущем может привести к росту цен на нефть и золото. С другой стороны, влияние будет ощущаться и в экономиках отдельных регионов. Если конфликт продолжится, безусловно, это создаст определённые риски и для нашей страны».

«Между Азербайджаном и Ираном существует товарооборот почти на 650 миллионов долларов, и большая его часть — импорт в нашу страну. Поэтому это также может сказаться на нас. Возможны влияния и на логистику, транспортную инфраструктуру и коммуникации. С этой точки зрения, затяжной характер конфликта не пройдёт бесследно и для мировой экономики. Иран — не только нефтяная, но и аграрная страна. Хотя она давно находится под санкциями и официально не может экспортировать нефть, тем не менее определённые объёмы сырья вывозились на мировой рынок по неофициальным каналам. Поэтому и это тоже окажет своё влияние», — сказал он.