И Афганистан привязывают к Зангезурскому коридору наша аналитика

В 2024 году Азербайджан установил дипломатические отношения с властью «Талибана» в Афганистане, направив своего посла в Кабул. Кроме того, впервые представители де-факто правительства Афганистана приняли участие в международном мероприятии на территории Азербайджана — глобальной климатической конференции COP29, а в последние недели делегации, представляющие нынешнюю афганскую администрацию, были замечены на саммите Организации экономического сотрудничества в Ханкенди, где, наряду с другими контактами, велись деловые переговоры.

Все эти события свидетельствуют о растущей заинтересованности Баку в институционализации отношений с официальным Кабулом и, несмотря на международную непризнанность текущего режима, в выстраивании формата последовательного и прагматичного взаимодействия.

Важно отметить, что аналогичные процессы происходят и в регионе Центральной Азии. Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Кыргызстан активизировали свои усилия по развитию торгово-инфраструктурных связей с Афганистаном. Региональные игроки демонстрируют готовность участвовать в реализации транспортных и логистических проектов, нацеленных на интеграцию Афганистана в евразийские транзитные коридоры.

В частности, в июле 2025 года вице-премьер Казахстана Мурат Нуртлеу подписал меморандум о строительстве железнодорожной линии, соединяющей пограничный пункт Торгунди с афганским Гератом. Данный проект рассматривается как ключевой элемент в обеспечении транзита грузов из Центральной Азии в порты Пакистана через афганскую территорию. Казахстан намерен вложить в эту инициативу до 500 миллионов долларов США, что соотносится с общим объемом его экспорта в Афганистан за 2024 год.

Казахстан инвестирует в строительство железной дороги, соединяющей пограничный пункт Торгунди с афганским Гератом, 500 миллионов долларов

Планируется также значительное расширение товарооборота, включая экспорт сельскохозяйственной продукции, горюче-смазочных материалов, удобрений и химической продукции. Кроме того, вице-премьер Серик Жумангарин посетил в апреле этого года Кабул, где обсудил с представителями «Талибана» участие Казахстана в разработке месторождений цветных металлов.

Узбекистан, имеющий давнюю историю взаимодействия с Афганистаном, продолжает последовательно выстраивать двустороннюю повестку. В июле 2024 года в Ташкенте прошли переговоры, посвящённые технико-экономическому обоснованию трансафганского коридора, который должен связать узбекский Термез с пакистанским Харлачи.

Следует отметить, что Узбекистан стал первой центральноазиатской страной, установившей с талибами рабочие контакты: в 2024 году премьер-министр Абдулла Арипов посетил Кабул, после чего вице-премьер Афганистана Абдул Гани Барадар прибыл в Ташкент для подписания соглашений, касающихся тарифной политики и инвестиций в газодобывающий сектор.

Узбекистан стал первой центральноазиатской страной, установившей с талибами рабочие контакты

В свою очередь Туркменистан возобновил обсуждение проекта газопровода TAPI, предусматривающего экспорт туркменского газа через территорию Афганистана в Пакистан и Индию. А Кыргызстан после того, как в 2024 году «Талибан» был исключен из списка террористических организаций, также активизировал взаимодействие с афганской стороной.

Исключением в этом региональном тренде остается только Таджикистан, который по-прежнему занимает в отношении афганского режима позицию политической изоляции, подчеркивая тем самым отсутствие единой стратегии государств Центральной Азии по афганскому направлению.

Тем временем сам Афганистан все более явно выступает не только в качестве нестабильного государства с богатыми природными ресурсами, но и как геостратегическая точка пересечения евразийских маршрутов. В потенциале эта страна представляет собой транзитный хаб, соединяющий Центральную Азию с Южной и в перспективе - с Индийским океаном.

Китай также активно продвигает идею интеграции Афганистана в транспортные и логистические цепочки в рамках инициативы «Один пояс — один путь». Реализация таких проектов позволила бы Китаю диверсифицировать свои сухопутные маршруты в Европу и Южную Азию, параллельно усиливая роль Срединного коридора и укрепляя позиции Пекина в евразийском регионе.

Китай также активно продвигает идею интеграции Афганистана в транспортные и логистические цепочки в рамках инициативы «Один пояс — один путь»

Тем не менее, реализация большинства этих проектов сопряжена с серьёзными рисками. Инвестиционный климат Афганистана остаётся крайне нестабильным. Здесь по-прежнему высока угроза усиления внутренней фрагментации и роста влияния радикальных вооружённых формирований, которые вытекают из социально-экономического обострения.

Аналитики также указывают на потенциальную радикализацию самого движения «Талибан», ощущающего на себе огромное внутреннее давление. Отсутствие международного признания режима, за исключением формальных или неформальных контактов с Россией, существенно снижает для крупных западных инвесторов привлекательность афганского рынка и ограничивает участие в инфраструктурных инициативах международных финансовых институтов.

В этом контексте особое значение приобретает проект Зангезурского коридора — железнодорожного и автомобильного маршрута протяжённостью порядка 42–43 километров, который проходит через южные районы Армении и соединяет основную территорию Азербайджана с его эксклавом — Нахчыванской Автономной Республикой. Азербайджан и Турция последовательно продвигают этот проект как часть более широкой Евразийской транспортной сети, включающей в себя Срединный коридор, которая в перспективе может быть продлена через Афганистан и до портов Южной Азии. По данным СМИ, администрация США, дабы нейтрализовать возможные территориальные претензии со стороны Армении или России и гарантировать открытость Зангезурского коридора, предлагает через аффилированную частную компанию взять на себя управление этим маршрутом сроком на 100 лет.

Зангезурский коридор оказался в фокусе интересов ведущих региональных и глобальных акторов

Армения, в свою очередь, занимает по вопросу суверенитета над коридором жесткую позицию. Официальный Ереван настаивает на сохранении юрисдикционного контроля над территорией и требует, чтобы функционирование маршрута происходило в рамках пашиняновского проекта Crossroads of Peace, предполагающего равноправный доступ всех участников к инфраструктуре при  соблюдении всех международно-правовых норм.

Иран также выражает резкое несогласие с реализацией проекта Зангезурского коридора, видя в нем угрозу своему стратегическому положению на Южном Кавказе и потенциальное усиление турецко-азербайджанского влияния на северо-западных рубежах. Тегеран охарактеризовал проект, как «красную линию» своей региональной внешнеполитической доктрины.

В результате вокруг маршрутов, пересекающих Южный Кавказ и Центральную Азию с выходом в Южную Азию, формируется широкая геополитическая конкуренция. Зангезурский коридор оказался в фокусе интересов ведущих региональных и глобальных акторов — от Азербайджана, Армении, Турции и России до Ирана, Китая и США.

Формирование единого евразийского маршрута от Европы через Южный Кавказ, Центральную Азию, Афганистан и Пакистан в Индию может стать альтернативой северному пути, проходящему через территорию России. Однако для реализации подобного проекта потребуется не только масштабная политическая воля, но и выработка согласованных механизмов управления, уважение к суверенитету транзитных государств, а также формирование наднационального правового режима, способного обеспечить долгосрочную устойчивость и безопасность маршрута.