Мать шехида: Снайперская пуля настигла Джамиля, когда он водружал флаг

Среди героев, чье имя навсегда связано с победой в 44-дневной Отечественной войне и нашей гордостью, – Джамиль Гашимли. Он родился 11 августа 1995 года в городе Кюрдамир. Будучи прапорщиком азербайджанской армии, сражался за освобождение Физули, Джебраила и Ходжавенда. Его последний бой состоялся в направлении Физули. 5 октября он погиб от снайперской пули врага и был похоронен на Аллее шехидов родного Кюрдамира.

Своими воспоминаниями о Джамиле поделилась с Media.Az его мать – Симузар Багиева.

– Откуда у Джамиля появился интерес к военному делу и что повлияло на выбор этой профессии?

– В 2013 году сын окончил школу и уже в октябре того же года был призван в армию. Он служил в пограничных войсках, и в апреле 2015-го был демобилизован. Однако после событий 2016 года Джамиль и его брат поступили в военное учебное заведение. Думаю, апрельские бои стали для них решающим стимулом выбрать эту почетную профессию.

В начале 2020 года Джамиль присоединился к учениям войск специального назначения. Он проходил подготовку в Турции – это был шестимесячный курс, но сын вернулся в мае, немного раньше, чем ожидалось.

– О чем вы говорили в последний раз? Чем он делился с вами?

– В последний раз, когда мы общались, Джамиль приезжал на свой день рождения – это было 11 августа. В тот приезд он совершил покупки для дома, но так получилось, что многие продукты были использованы лишь на его поминках.

– Вам известно, в какой именно части Физули он погиб?

– Да, он пал смертью храбрых в боях за село Абдуррахманлы. В тот день, 5 октября, у нас шел сильный ливень... Примерно в 4-5 часов дня он позвонил мне и сказал: «Мама, помолись за нас, прочитай шахадат-намаз». Джамиль сказал, что пророки перед совершением джихада совершали такую молитву. Я уточнила у имама, он сказал, что шахадат-намаз как отдельный обряд не принято совершать, но посоветовал прочитать два ракаата.

Спустя примерно два часа он еще раз позвонил и сказал: «Мама, мы идем в тяжелый бой. Если выйдем оттуда живыми, встретимся в Шуше». После они пошли в бой... У Джамиля в кармане был флаг, он водрузил его как символ того, что враг выбит и позиция занята нашими бойцами. В это мгновение снайперская пуля попала ему прямо в сердце.

– А как вы узнали о гибели Джамиля?

– Около девяти часов вечера 5 октября мне позвонили и сообщили, что сын ранен и его везут в Кюрдамир. Тело Джамиля доставил его брат – они воевали в одном направлении. Он мне сказал: «Мама, говорят, в гробу не Джамиль». На мгновение во мне проснулась надежда... Но потом всё же пришло подтверждение: Джамиль стал шехидом...

– У вас воевал и старший сын...

– Да, от него я и узнала о победе. Он позвонил мне 8 ноября. Я подумала, что, возможно, его демобилизуют, и он вернется домой. А ночью началась трансляция, объявляли, что Армения подписала акт о капитуляции. Я взяла флаг, накинула его на плечи и пошла на работу, в больницу. Там уже тоже знали об этом радостном известии, персонал и раненые военнослужащие радовались.

– Вы были на освобожденных землях, в том месте, где погиб Джамиль?

– Я стала первой из нашего района, кто поехал на освобожденные земли. Мне довелось побывать в Шуше, Физули и Агдаме.

– Какое воспоминание о сыне чаще всего приходит вам на память?

– У меня столько воспоминаний о Джамиле... Для меня он был одновременно и сыном, и братом. Я делилась с ним всеми своими бедами и радостями. Если у меня возникали проблемы, он всегда подсказывал пути решения.

На память, конечно, приходят и его звонки по видеосвязи из самых горячих точек боя... Я тогда, кажется, сделала около двухсот его скриншотов. Он даже сказал: «Кажется, ты меня снимаешь? Снимай, они тебе пригодятся» – и повернул камеру, чтобы я увидела поле боя. Показал пустые поля и сказал: «Мама, смотри, там идет война».

Еще вспоминается его последний визит ко мне на работу. Тогда у меня промелькнула мысль: «Как же ты вырос, сынок»...

...он часто мне снится. После его гибели, 17 октября, мне приснилось, что Джамиль идет ко мне веселый, с флагом. Я спросила: «Сынок, чему ты радуешься?» Он ответил: «Мама, Физули освобожден». И до сих пор, когда я что-то делаю, мысленно советуюсь с Джамилем, прошу указать мне путь – и он всегда помогает.

– Его сослуживцы встречаются с вами?

– После гибели сына я пришла в больницу. К нам тогда поступало много раненых, и я каждый день заботилась о них: приносила еду, сладости, фрукты. Многие из них знали Джамиля как в мирное, так и в военное время. Я общалась с ними, а они рассказывали мне о сыне. Все это давало мне силы, помогало держаться и мотивировало помогать другим. Я и сейчас поддерживаю с ними связь.

Мелек Новрузова