Мэтью Блэкберн: Отказавшись от баланса на Кавказе, Франция движима постимперским комплексом, поддерживая Армению

Трудно поверить, что какие-либо новые масштабные пакеты помощи Украине впишутся в планы Дональда Трампа. Он захочет избежать дальнейшего участия в проигрышной войне и, вероятно, окажет давление на Зеленского и Европу, чтобы те предложили сделку России. Об этом в интервью Minval.az заявил Мэтью Блэкберн, эксперт исследовательской группы по России, Азии и международной торговле Норвежского института международных отношений, сотрудник Института российских и евразийских исследований Уппсальского университета.

— Господин Блэкберн, почему Запад не может отойти от войны в Украине? Когда Запад осознал всю серьезность ситуации?

— Администрация Байдена (и большинство западных лидеров) загнали себя в угол. Почти три года они повторяли громкие заявления о поддержке Украины «столько, сколько потребуется». Они говорили, что Россия должна быть побеждена или ей «не позволено победить». Поскольку у них нет средств, чтобы серьезно поддержать Украину или предотвратить победу России, пришло время для проверки реальности и изменения политики. Но уходящая администрация Байдена отказалась это сделать и вместо этого обострила ситуацию, одобрив глубокий удар, что привело к тому, что страхи перед Третьей мировой войной достигли беспрецедентного уровня.

— Как вы думаете, с чем это связано?

— Это может быть связано с гордостью (нежеланием признать свою ошибку) или злобой (чтобы навредить новой администрации Трампа) или даже ошибочными стратегическими соображениями (надеждой на то, что эта мера удержит Россию от дальнейших успехов в Украине). Проблема здесь в том, что западные лидеры могут не понимать серьезности ситуации.

Часто можно услышать такие фразы как «мы можем пересечь российские красные линии без последствий» или «Путин никогда не применит ядерное оружие». Это те же самые люди, которые считали, что Россия рухнет в 2022 году или что украинское контрнаступление вытеснит российскую армию из страны в 2023 году. Похоже, они лишены реализма в своих мыслях. Есть ощущение, что некоторые представители западной политической элиты критикуют этот подход и хотят вернуться к прагматизму и сдержанности, но ждут, когда Трамп вступит в должность, прежде чем высказаться.

— Чего Украина и мир могут ожидать после президентских выборов в США?

— Многие говорят о непредсказуемости Трампа и невозможности делать какие-либо прогнозы. Горячие сторонники Украины убеждены (или просто надеются), что Трамп готовит большую эскалацию, чтобы заставить Путина сесть за стол переговоров. Некоторые американские консерваторы обеспокоены тем, что Трамп сделает тот же выбор, что и в свой последний срок, а именно, назначит ястребов-неоконсерваторов, которые повлияют на него, чтобы он не заключал мира с Россией.

На мой взгляд, Трамп отдаст приоритет экономике. Он хочет добиться быстрого и заметного прогресса в борьбе с кризисом нелегальной иммиграции и принять меры по снижению инфляции внутри страны. Это будет стоить денег. Трудно поверить, что какие-либо новые масштабные пакеты помощи Украине впишутся в эти планы или будут хорошо приняты его сторонниками. Трамп захочет избежать дальнейшего участия в проигрышной войне и, вероятно, окажет давление на Зеленского и Европу, чтобы те предложили сделку России.

Если Путину будет сделано серьезное предложение, мы окажемся на новом этапе, поскольку Запад не сделал ни одного значимого дипломатического предложения России с 2022 года. За пределами Украины мы можем ожидать, что Трамп продолжит свой предпринимательский подход к дипломатии, заключая сделки там, где он может. С другой стороны, его предыдущий послужной список импульсивных решений может быть опасным, учитывая нестабильные времена, в которые мы живем. Я полагаю, все зависит от того, насколько много он усвоил за свой предыдущий срок.

— Чем опасна Россия для США?

— Россия угрожает американской большой стратегии после 1989 года, которая направлена ​​на то, чтобы не дать другим «великим державам» стать слишком сильными в своих регионах. Америка, региональный гегемон Западного полушария, не хочет, чтобы Россия, Китай, Иран или другие страны достигли чего-либо подобного. Россия перешла от поиска места в порядке, где доминируют США, к действиям в качестве противника, который заявляет о разоблачении и сопротивлении неоимперскому проекту Америки. Россия использует жесткую силу для противодействия различным проектам внешней политики США. Один из проектов США, который Россия торпедировала, был в Сирии. Текущий проект — Украина.

Большая часть «опасности» России может быть снижена до безопасного уровня, если Вашингтон будет готов пересмотреть свою глобальную большую стратегию, отказавшись от амбиций неоконов «сохранить гегемонию» в пользу какой-то новой, более прагматичной, реалистичной стратегии сдержанности и взаимодействия с восходящими державами. Сделка с Россией в Европе и в Украине не будет означать драматическую потерю американской мощи. Сделка с маоистским Китаем в 1970-х годах также не помешала США стать сверхдержавой. Фактически сделка признает конкуренцию в сфере безопасности с Россией в Евразии, что истощает ресурсы США в то время, когда им нужно переключить внимание на внутренние проблемы и Китай.

Однако сделка с Россией приведет в ярость американских неоконов, таких как Джон Болтон и Виктория Нуланд, которые все еще высокомерно полагают, что Америка достаточно сильна, чтобы одновременно противостоять всем государствам «автократической оси зла» и победить их. Неоконы призывают США удвоить усилия по вмешательству, прокси-войнам и провокациям, основываясь на идее, что американская военная мощь может сокрушить такие страны, как Иран и Россия, послав мощный сигнал Китаю. Такой тип мышления не ограничивается Нуланд и Болтоном; его версии циркулируют в политическом истеблишменте США. Возможно, только потенциальный преемник Трампа, Дж. Д. Вэнс, способен начать новую эру сдержанности во внешней политике США. До этого за четыре года может произойти многое.

— Каковы ваши прогнозы относительно продолжения и результатов войны в Украине?

— Наиболее опасная возможность заключается в том, что продолжение войны приближает нас к неизбежному краху Украины, заставляя НАТО вмешаться, что спровоцирует горячую войну с Россией, которая может стать ядерной. Теперь есть основания очень скептически относиться к западным «обсуждениям» размещения контингента в Украине. Проще говоря, у НАТО нет ни готовых войск, ни мыслимого плана предоставления воздушной поддержки без разжигания горячей войны с Россией.

И на Западе нет общественного желания этого — демократически избранные лидеры совершили бы избирательное самоубийство, если бы одобрили такое вмешательство. Поэтому все недавние разговоры об эскалации и необходимости «бороться с Россией», скорее всего, являются отвлечением от реальной истории: оборонительные линии Украины близки к краху, а ее энергосистема находится на грани отключения. Если в январе между Россией и Западом не будет найдено дипломатического решения, то 2025 год станет годом проигрыша Украины.

Будет ли это смена политического режима и гражданская война между фракциями? Будет ли это крах фронтов и отступление к Днепру? Или экономический крах, гиперинфляция и массовая эмиграция, ведущие к государственному краху? Россия делает ставку на один или несколько из этих сценариев — при условии сохранения текущей динамики. Будет ли Запад настолько безнравственным и пассивным, чтобы позволить этому произойти и страданиям украинского народа умножиться до ужасающих уровней? Многие люди с Ближнего Востока сказали бы, что они уже делали это раньше. Я бы сказал, что европейское расположение Украины работает против этого и что, если Трамп каким-то образом умоет руки от проблемы, европейские лидеры составят план по прекращению войны. Но в настоящий момент, за исключением лидеров Венгрии и Словакии, они так не говорят.

— На фоне растущего влияния Китая в Африке и Азии какие риски и возможности вы видите для Европы в текущей конкуренции за экономическое и политическое влияние?

— Европа, по всем данным, находится в глубоком бедственном положении. У нее серьезные экономические проблемы, изложенные в Докладе Драги 2024 года. К ним относятся низкая производительность труда, падение инвестиций, отсутствие инноваций в ключевых отраслях 21-го века, ухудшение конкурентоспособности и тревожные демографические тенденции. Германия, некогда экономическая держава ЕС, теперь находится в серьезном бедственном положении. В довершение всего, в геополитическом плане положение Европы значительно ухудшилось с 2022 года. Она не только отрезана от очень прибыльной торговли с Россией, но и теперь гораздо больше зависит от Америки, как в плане безопасности, так и в экономическом и психологическом плане. Если США ударят по Китаю торговыми пошлинами, Европа, как ожидается, последует их примеру, нанося еще больший экономический ущерб себе. А если война в Украине затянется и не будет решена дипломатическим путем, то Европа также пострадает от этой нестабильности и угрозы постоянной гибридной войны с Россией. В этой картине потребуется смелое и решительное лидерство, чтобы вывести Европу из этих неспокойных вод.

Рассматривая нынешний состав лидеров в Европе, я действительно не могу понять, как это произойдет. ЕС привержен зеленой повестке дня и значительному увеличению расходов на оборону, что потребует политики жесткой экономии и дальнейшего падения уровня жизни и доходов европейских граждан. Несмотря на все уверенные речи, ЕС преуспеет, если выживет в следующем десятилетии, поскольку социальный контракт будет разворачиваться, а популистское восстание набирать силу.

— Какие последствия будет иметь экономический упадок Европы для остальных стран?

— Очевидно, что это имеет огромные последствия для Азербайджана и других стран, расположенных между ЕС, Россией и Ближним Востоком. Упадок Европы открывает возможности, но также и риски. Поскольку ЕС не может выступать в качестве серьезного игрока на Кавказе, в фокусе внимания оказывается роль Китая, Турции, Ирана и России. Все четыре страны имеют общую заинтересованность в развитии геоэкономической интеграции на Кавказе и в Каспийском регионе. Они также имеют общую заинтересованность в разрешении конфликтов и снижении рисков конкуренции в сфере безопасности между собой. Настало время терпения и сдержанности, а не громких заявлений и необдуманных решений. Однако Европа, похоже, этого не понимает.

— Каковы ваши прогнозы относительно эскалации конфликта на Ближнем Востоке, учитывая растущую напряженность между Израилем и его соседями? Каким вы видите дальнейшее развитие событий?

— Текущая ситуация, несмотря на недавнее прекращение огня между Израилем и «Хезболлой», является напряженным противостоянием. Израиль также готовится к президентству Трампа и все еще ждет решающего момента, чтобы разобраться с Ираном. Действия Израиля с октября 2023 года нанесли огромный ущерб его имиджу на Ближнем Востоке. Последствия их зверств оставят неизгладимый след в регионе.

Происходит перегруппировка, Саудовская Аравия и Турция являются ключевыми странами, которые могут определить новый региональный порядок. Саудовская Аравия уже предприняла шаги по улучшению отношений с Ираном, в то время как Турция продолжает балансировать, подав заявку на вступление в БРИКС. Есть люди, связанные с администрацией Трампа, которые, похоже, с энтузиазмом относятся к войне с Ираном. В настоящее время ни одно государство на Ближнем Востоке не проявляет энтузиазма по этому поводу, кроме правительства Нетаньяху. Тем не менее трудно представить, что США вступят в войну с Ираном без соглашения о прекращении войны в Украине. Откажется ли Россия хладнокровно от своего нового союзника в борьбе с гегемонией США? Я так не думаю.

Тревожно, что, похоже, правительству Нетаньяху нужна чрезвычайно успешная война, чтобы избежать потери власти и массовых обвинений со стороны оппозиции. Привлечение США к борьбе с Ираном — лучший вариант, а сила израильского лобби в США хорошо документирована. Опять же, все зависит от Трампа и того, насколько его подход «Америка прежде всего» совпадает с сионистскими амбициями по сокрушению Ирана.

— Как вы оцениваете переговорный процесс по подписанию мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией?

— В какой-то степени есть окно возможностей заключить сделку, где западное влияние относительно снижено. Европа поглощена судьбой Украины; Россия полностью вовлечена в ведение войны и не хочет отвлекаться на своей южной границе. Турция, по крайней мере, несколько отвлечена возможностью крупной войны на Ближнем Востоке, но будет поддерживать Баку по ключевым вопросам. Ходят разговоры о крупном саммите между Россией и Турцией, и это может стать важным предвестником заключения сделки.

Формат 3+3, предложенный Россией (Армения, Азербайджан, Грузия + Иран, Турция и Россия), был полностью отвергнут Арменией. Ереван, скорее всего, хочет, чтобы ЕС или Франция были более вовлечены, но это может быть нереалистично. Западные амбиции на Кавказе, похоже, получили серьезный удар в Грузии, которая сопротивляется более тесному объединению. Армения ждет с распростертыми объятиями, но находится в крайне слабой позиции, которую Западу будет трудно поддержать. Если Турции и России удастся привлечь Иран к участию в сделке, трудно представить, как Армения, охваченная целым рядом внутренних проблем, сможет устоять перед стимулами, которые они, вероятно, предложат для заключения мира.

— Как бы вы охарактеризовали предвзятую позицию Франции по отношению к Азербайджану?

— Очевидной отправной точкой является роль армянской диаспоры Франции, которая инициировала и поддерживала эту позицию. Но другой элемент — постимперский синдром Франции. Потеряв свою империю, Франция при де Голле смогла лелеять свою гордость, демонстрируя независимость от НАТО и утверждая зоны французского влияния, такие как в странах Африки к югу от Сахары. После повторного вступления в НАТО Франция постепенно все более тесно присоединилась к авантюрам неоконов под руководством США, поворотный момент наступил в Ливии. Тем не менее политический истеблишмент Франции по-прежнему стремится действовать как независимая великая держава, хотя, по всем данным, она отказалась от этой роли.

Макрон говорит о необходимости стратегической автономии Европы, но на практике пассивно наблюдает за падением влияния Франции в Африке и растущей зависимостью Европы от США. Отказавшись от своей балансирующей позиции на Кавказе, чтобы стать ярым сторонником Армении, Франция не просто находится под влиянием армянской диаспоры; ею движет ее собственный постимперский комплекс. Тем не менее продолжающиеся экономические связи между Францией и Азербайджаном предполагают, что есть путь к улучшению отношений в будущем, как только Макрон покинет свой пост и внимание переключится на более насущные вопросы внутри ЕС и на Украине.