Номма Зарубина: Россотрудничество это дипломатическая сатира ИНТЕРВЬЮ

Новый президент США Дональд Трамп, прославившийся нестандартным подходом к управлению, с первых дней в Белом доме подтвердил свою репутацию. Однако далеко не все его инициативы находят поддержку в американском политическом истеблишменте.

О том, какие изменения происходят в США, в интервью Vesti.az рассказала независимый эксперт по политике и международной безопасности Номма Зарубина.

- Дональд Трамп после возвращения в Белый дом принимает резонансные и во многом революционные решения, особенно в сфере внешней политики. Как вы оцениваете его инициативы по мирному урегулированию российско-украинского конфликта? Какие перспективы у этого вопроса, учитывая, что на данный момент позиции России, по мнению ряда экспертов, выглядят более устойчивыми?

- Конфликт в Украине остается одной из ключевых международных проблем, даже не само положение на фронте, а сроки разрешения этого конфликта. И для Трампа его урегулирование — не только внешнеполитический вызов, но и способ подтвердить правильность выбора американцев на выборах 2024 года. Он стремится продемонстрировать, что США остаются доминирующей политической силой, а его подход к дипломатии более эффективен, особенно в свете реформ, инициированных новой администрацией.

Однако главное для Трампа — не просто урегулировать конфликт, а сделать это в оптимальные для США сроки и на выгодных условиях. Уже в первые недели его правления стало очевидно, что Белый дом готов к смелым шагам и нестандартным решениям. Новая администрация будет рассматривать войну в Украине комплексно — от аудита потраченных средств и эффективности спонсируемых НКО до пересмотра мотивов, стоящих за политическими и экономическими решениями прошлых лет.

- Если переговоры по Украине зайдут в тупик, увеличит ли он поддержку Киева?

- Нет, договариваться придется. Сейчас риторика резко сместилась в сторону сохранения денег внутри США, восстановления экономики, пересмотра подходов к торговле и производству. У республиканцев настрой в этом вопросе предельно ясен.

- Трамп фактически закрыл USAID. Означает ли это, что США потеряли важный рычаг мягкой силы? Или агентство просто сменит формат работы?

- Заморозка USAID — это знак недоверия к предыдущему правительству на всех уровнях. Даже гуманитарные миссии теперь не смогут избежать жестких проверок со стороны государства. Под аналогичный контроль попадут и другие организации — насколько масштабно, станет ясно в ближайшее время. Но уже очевидно, что администрация Трампа пришла с заранее продуманной и довольно радикальной программой изменений, назначая новых людей в ключевые департаменты.

Вопрос в другом: кто на самом деле был «мягкой силой» и чьи интересы продвигал USAID? Что считать национальными интересами США, а где скрывается квазиработа под прикрытием благих целей? Именно ради ответов на эти вопросы агентство и заморозили.

- Трамп вводит пошлины против Канады, Мексики и Китая, а вскоре, вероятно, «ударит» и по ЕС. Чем вызвана эта экономическая война и к чему она приведет США?

- Пошлины — это не только экономический инструмент, но и хитрый политический ход. До полноценной торговой войны дело не дошло, но последствия уже ощутимы. Здесь важно учитывать сроки: одной из ключевых нерешенных проблем был поток химикатов из Китая, используемых для производства фентанила, который затем через Мексику поступает в США. Теперь, в ответ на давление Вашингтона, 10 тысяч мексиканских военных дополнительно патрулируют границу.

Этот шаг говорит о том, что борьба с наркоторговлей выходит на новый уровень. Возможно, впервые за долгое время предпринимаются реальные меры. А заодно появляется и более четкий ответ на вопрос: почему раньше границы оставались открытыми?

- Россотрудничество — один из инструментов мягкой силы России на постсоветском пространстве. В Баку уже звучат обвинения в том, что организация занимается шпионской деятельностью. Какова на самом деле ее миссия и насколько она связана с внешней политикой Кремля?

- Россотрудничество — это своеобразная дипломатическая сатира, если можно так выразиться. Опасно как переоценивать, так и недооценивать его влияние. С одной стороны, его деятельность во многом завязана на амбициях руководства, особенно при Примакове, который явно пытался придать организации некую загадочность. Однако на практике агентство остается структурой, о которой мало кто знает, несмотря на приличный бюджет.

Настоящая угроза возникает в отдельных регионах, где Россотрудничество продвигает штампы о «величии России», используя слабое образование местного населения — например, в Латинской Америке, на Ближнем Востоке или в Юго-Восточной Азии. Однако в США к нему относятся без особого внимания. Более того, американская контрразведка, скорее всего, видит в нем не источник угрозы, а поле для работы: вряд ли сотрудники Русского Центра откажутся что-то слить за американские доллары, чем продолжать слушать бесконечные проповеди о «Великой России» в четырех стенах.

К слову, если уж говорить о сохранении русского искусства, то в Вашингтоне есть великолепный музей Hillwood Estate с одной из лучших коллекций русского искусства. Так что американцы куда лучше понимают, что действительно стоит сохранять.