Панамская модель для Зангезура американцы раскрывают детали нового плана

Джеймс О’Брайен, бывший помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии в администрации Джо Байдена, в интервью журналу Forbes раскрыл ряд новых аспектов подхода Вашингтона к проблематике так называемого Зангезурского коридора.

В числе прочего дипломат обозначил ключевую установку американской внешней политики в регионе, заключающуюся в стремлении снизить влияние России и Ирана в Южном Кавказе. В рамках данной стратегии Соединённые Штаты активизировали армяно-азербайджанский переговорный процесс, предложив по аналогии с Панамским каналом инициативу создания международного механизма управления Зангезурским коридором.

Сенсационное заявление Джеймса О’Брайена вновь спутало карты в регионе

Будучи в прошлой администрации США одной из центральных фигур в формировании американской политики на кавказском направлении, О’Брайен, неоднократно участвовал в переговорах между Баку и Ереваном по вопросам урегулирования постконфликтной ситуации и разблокировки региональных коммуникаций. Его непосредственное участие в этих процессах придаёт дополнительную значимость озвученным им оценкам и предложениям.

Как следует из представленных в интервью данных, идея создания международной администрации, регулирующей транзит по Зангезурскому коридору, обсуждалась ещё до возвращения Трампа в Белый дом, причём первоначально инициатива исходила от Европейского союза. Однако после выхода Азербайджана из брюссельского формата переговоров и перевода армяно-азербайджанского диалога на американскую дипломатическую платформу, данное предложение вновь обрело актуальность.

Следует подчеркнуть, что, несмотря на определённую сенсационность публичного раскрытия этих планов, речь вовсе не идёт о принципиально новом подходе. Напротив, согласно дипломатическим источникам, суть плана сводится к передаче коридора в долгосрочную аренду независимому оператору — частной компании из третьей страны. Предполагается, что данная юридическая конструкция позволит удовлетворить принципиальные требования Баку относительно беспрепятственного транзита, одновременно формально сохранив за Арменией суверенитет над соответствующим участком ее территории. Таким образом, с точки зрения американских стратегов модель Панамского канала в модифицированном виде может быть воспроизведена и в условиях Южного Кавказа.

Что предлагал Мишель Алиеву и Пашиняну?

Несмотря на различие масштабов и исторического контекста, сравнение с Панамским каналом не является полностью надуманным. Речь идёт о 43-километровом участке, проходящим по югу Армении и имеющим исключительно важный геоэкономический потенциал в качестве ключевого звена транспортного маршрута между Востоком и Западом.

Именно благодаря тому, что данный участок территории находится вне контроля Российской Федерации, его рассматривают как ключевой элемент проекта, способного в перспективе кардинальным образом изменить баланс сил в регионе.

Исторический прецедент Панамского канала представляет собой одну из наиболее показательных иллюстраций того, как сугубо инфраструктурный проект может перерасти в инструмент глобального стратегического контроля.

Как известно, попытка соединить через Панамский перешеек Атлантический и Тихий океаны, инициированная в XIX веке Францией, в силу коррупционных скандалов и инженерных просчётов завершилась неудачей. Но после испано-американской войны 1898 года США добились исключительного права на строительство канала, заключив в 1901 году с Великобританией соглашение Хея—Паунсфота. Несмотря на провозглашённую нейтральность канала, в договор была включена оговорка, предоставлявшая Соединенным Штатам возможность принимать односторонние меры по обеспечению безопасности зоны канала. Таким образом, de facto контроль над стратегическим объектом перешёл в руки Вашингтона.

"Панамский канал" для Зангезура. Как понять?

В начале XXI века права на управление Панамским каналом были переданы частной гонконгской компании, подконтрольной Китаю. Но после избрания президентом Дональда Трампа ситуация резко изменилась. 47-й президент США оказал прямое давление на Панаму, в результате чего управление каналом вновь оказалось под американским контролем. Что четко продемонстрировало, насколько серьёзно в условиях глобального соперничества с Китаем Вашингтон относится к управлению критически важной инфраструктурой.

С этой точки зрения компромиссная на первый взгляд модель аренды Зангезурского коридора, предлагаемая администрацией Трампа, может быть элементом куда более широкого геополитического расчёта, направленного на формирование нового энергетического и транспортного маршрута в обход России и Ирана.

Согласно данным Forbes, проект способен сократить сроки доставки грузов между Европой и Азией на 12–15 дней, что приведёт к экономии логистических расходов в размере от 20 до 30 миллиардов долларов в год. При этом объём потенциальных инвестиций оценивается в сравнительно скромные 3–5 миллиардов долларов в течение 5–10 лет, тогда как макроэкономические выгоды, в частности, для Азербайджана могут выражаться в ежегодном увеличении несырьевого ВВП на 2 процента и приросте экспорта на 700 миллионов долларов в год. Уже действующий Южный газовый коридор (ЮГК), по которому Баку ежегодно поставляет в Европу около 12 миллиардов кубометров газа, к 2027 году должен выйти на уровень 20 миллиардов. А дополнительный транзит казахстанской нефти плюс гипотетическое открытие армяно-турецкой границы лишь усиливают привлекательность этого направления.

При чем тут фирма Акопа Симидяна?

Несмотря на перечисленные перспективы, внутри самой Армении политический консенсус относительно участия в проекте на данный момент отсутствует. Официальный Ереван отвергает возможность передачи внешним субъектам управления частью своей территории. Тем не менее, как отмечают местные наблюдатели, определённые подвижки всё же просматриваются. В частности, внимание общественности привлекла регистрация коммерческой структуры с участием американского капитала, осуществленная недавно отставным министром окружающей среды Армении Акопом Симидяном – событие, рассматриваемое наблюдателями как подготовительный шаг в направлении практической реализации схемы международной аренды.

Предложение Соединённых Штатов фактически представляет собой юридически изощрённую попытку преодоления тупиковой ситуации: Азербайджан, как известно, настаивает на отсутствии препятствий в транзите, тогда как Армения наотрез отказывается поступаться своим суверенитетом. Модель же долгосрочной аренды, по мнению аналитиков, способна удовлетворить обе стороны, поскольку Баку она предоставляет надёжные гарантии, а Еревану — возможность сохранить формальный контроль.

Следует признать, что «панамская» инициатива США вызывает глубокую озабоченность у ведущих региональных акторов. В частности, в случае полной реализации проекта Россия, по подсчётам Forbes, может потерять в течение ближайших десяти лет до 20 миллиардов долларов, а Иран рискует утратить до трети своих транзитных мощностей, включая маршруты через Турцию в Центральную Азию.

Китай также выражает настороженность в отношении проекта: несмотря на то что развитие Срединного коридора формально может быть интерпретировано как вклад в реализацию инициативы «Пояс и путь», в действительности оно ведёт к снижению зависимости от транспортных маршрутов, контролируемых самим Пекином.

Россия с Ираном могут остаться вне игры

Позиция Турции в контексте разворачивающихся процессов выглядит стратегически выверенной - Анкара стремится трансформировать своё восточное приграничье в логистический хаб, одновременно демонстрируя готовность к нормализации отношений с курдским населением. Прогнозируемый рост турецкого экспорта из восточных провинций с 160 до 500 миллионов долларов в год подтверждает экономическую рациональность данного вектора.

В завершении стоит отметить, что проект Зангезурского коридора в предлагаемой Вашингтоном конфигурации представляет собой не только инфраструктурную инициативу, но и испытание эффективности американской дипломатии в условиях нарастающей глобальной конкуренции. Его успешная реализация может иметь последствия, выходящие далеко за пределы Южного Кавказа: речь идёт о возможности структурной трансформации энергетического рынка Европы, ослаблении зависимости от традиционных поставщиков в лице России и Иранаи, а также о формировании новой конфигурации сил в Евразийском пространстве.

В то же время при отсутствии согласия в армянском обществе и должного международного правового оформления данная инициатива может так и остаться на уровне политической декларации.