Паралич самого крупного проекта Маленький принц

Программа Saudi Vision 2030, предложенная кронпринцем Мохаммедом бен Салманом, или, как его еще называют, МБС, в 2016 году, предусматривала гигантский скачок Саудовской Аравии в XXI век, что-то вроде «от нефтяной колонки к лидеру в высоких технологиях». Прошло уже больше восьми лет – и как далеко Королевство продвинулось по этому пути?

На инвестиционном форуме в Эр-Рияде в 2017 году Мохаммед бен Салман говорил: «Мы хотим идти туда, где мы были раньше - назад к умеренному исламу, который открыт всему миру и всем религиям. 70% саудитов моложе 30 лет, и мы не собираемся тратить еще 30 лет на борьбу с экстремистскими идеологиями. Мы хотим жить нормальной жизнью и вкладывать наши усилия в развитие своей страны».

Программа Saudi Vision 2030, предложенная кронпринцем Мохаммедом бен Салманом в 2016 году, предусматривала гигантский скачок Саудовской Аравии в XXI век

В этих его словах и содержалось краткое, на уровне девиза или лозунга, содержание его программы коренного переустройства Королевства, которое к тому времени воспринималось окружающим миром как оазис консерватизма и архаичных общественных отношений. И даже подумать о том, что это можно изменить, было страшно. Поскольку при силе и у власти оставалось поколение «старых» саудовских принцев, опиравшихся на авторитетное, но столь же и консервативное духовенство. И их все устраивало.

Пользуясь поддержкой отца, правящего короля Салмана ибн Абдул-Азиза Аль Сауда (тогда он еще был вполне себе здоров и дееспособен, а слово его для саудовской династии было решающим), МБС пошел на жесткий шаг, фактически переворот, заключив огромное число своих родственников в комфортабельную, но все же тюрьму, в которую превратился роскошный пятизвездочный отель Ritz-Carlton в Эр-Рияде. Где они подвергались жестким допросам и в конце концов подписывали обязательства отдать большую часть своих богатств в пользу бюджета Саудовской Аравии.

После этого страна, которая так долго была прибежищем ультраконсервативной интерпретации ислама, называемой критиками ваххабизмом, сдвинулась с мертвой точки. «Саудовцы испытывали настоящее головокружение от стремительно идущих реформ: за громкую музыку в кафе и ресторанах теперь не наказывали, женщины получили больше свободы, чем когда-либо прежде, знакомые с планами кронпринца уже говорили о том, что экономика окончательно перестанет быть нефтяной», - пишет очевидец происходившего, американский журналист Брэдли Хоуп.

Формально 89-летний Салман остается монархом, однако его публичная активность почти сошла на нет

Когда король еще жив, но его уже де-факто нет

Формально 89-летний Салман остается монархом. В официальных релизах он продолжает «приглашать тысячу палестинских паломников на хадж» и участвовать в делах государства. Однако его публичная активность почти сошла на нет, а сообщения о здоровье стали редкими. Мохаммеду бен Салману не пришлось особо напрягаться по поводу престолонаследия. Власть сама легла ему в руки благодаря любящему отцу. И сегодня МБС контролирует не только королевский двор, но и политику, экономику, армию и идеологию Саудовской Аравии.

По мнению многих наблюдателей, именно длительная жизнь его больного отца дала МБС уникальное преимущество — он получил время на укрепление своей власти и легитимацию через фигуру действующего монарха. Сегодня наследный принц фактически правит страной, в то время как Салман остается в тени — формально живой, но отстраненный от реальности.

70% саудитов, такова численность молодежи в населении страны, горой за МБС

А ведь случись иначе – и династия Саудов могла бы оказаться на грани внутреннего конфликта. Ведь Мохаммед не сын, а внук основателя королевства Абдель Азиза ибн Сауда, умершего в 1953 году. И его воцарение ставит финальную точку в целой эпохе, когда трон наследовали только сыновья основателя, пусть и от разных матерей. С приходом МБС впервые во главе королевства стал представитель нового поколения, желающий впрыснуть в Саудию свежую кровь и готовый решительно рвать с традициями, казавшимися ранее незыблемыми.

Его можно за многое критиковать, но игнорировать уже невозможно, как в самом Королевстве, так и за рубежом. Он не просто кронпринц и фактический управитель Саудовской Аравии, он ее новое лицо. А опора на еще живущего, хотя и недееспособного отца, придает ему легитимности. Хотя шепоток среди династии и консервативных кругов не прекращается: выскочка, дескать, опыта нет, замахивается на святое.

Как тонко подмечают наблюдатели, «больше нет в живых могущественных дядей, способных обуздать МБС, как это было с сыновьями предыдущих королей». К тому же 70% саудитов, а такова численность молодежи в населении страны, горой за МБС, потому что он подарил им мечту – жить в собственной стране с таким же уровнем свободы и открытости миру, как в соседних Эмиратах.

МБС можно за многое критиковать, но игнорировать уже невозможно

Воля кронпринца и объективная реальность

Но как бы ни стремился Мохаммед бен Салман, как бы он ни демонстрировал остальным свою волю, всей полноты власти достичь ему так и не удается. 70% за реформы, это очевидно, но ведь остальные 30% – против. И это не просто пожилое поколение, это люди с финансовым и политическим капиталом, имеющие немалый вес в элите Королевства.

Как-то один из доверенных лиц МБС откровенно признал: «Если бы кронпринц признал Израиль, его жизнь оказалась бы под угрозой». Иными словами, скрытая оппозиция его преобразованиям не ушла в глубокое подполье – она еще вполне в состоянии и «физически покритиковать» кронпринца, располагая для этого необходимым ресурсом. А за исполнителями дело не станет – в Саудовской Аравии горючего материала для этого предостаточно.

Плюс огромное количество недовольных реформами в исламской умме в мире. Слишком многие безвозвратно теряют, если планы МБС – что на внутренней арене, что на международной – сбудутся. И их количество не уменьшается. И совершенно неясно, сможет ли бен Салман эти настроения переломить.

Саудовская Аравия строит город будущего без дорог и автомобилей, но возникла проблема: нехватка денег

А второй, после социальной инерции, главный тормоз для планов МБС по модернизации Саудовской Аравии заключается в масштабных социально-экономических проблемах Королевства. Новые сектора в промышленности – от атомной энергетики до IT-технологий, от ракетостроения до создания собственного ВПК – это все, конечно, звучит. Громко и впечатляюще. Только один вопрос: кто на этих предприятиях работать будет? Сами саудиты? Да не смешите. Давно известна поговорка: «Если у саудита зачешется спина – он наймет человека, который будет ему ее чесать». Как во всякой шутке – здесь только доля шутки. Саудита можно себе представить в кабинете офиса государственного учреждения, на какой-то начальственной должности в банке, руководителем какого-то проекта, если у него есть пара толковых заместителей из нанятых иностранных специалистов. Представить его в качестве инженера, конструктора, программиста или даже операциониста в банке, а уж тем более у станка, воля ваша, даже изо всех сил напрягая воображение, такая картина представляется мне совершенной фантастикой.

Или взять проект NEOM, 170-километрового по протяженности города будущего с девятью миллионами населения, города с нулевым выбросом углекислого газа и прочими футуристическими штучками. Который, кстати, уже начали строить. И тут возникла еще одна проблема – хроническая нехватка денег. Когда проект начинался, саудовская казна казалась проектировщикам чем-то неисчерпаемым. Ситуация с ценами на нефть изменилась кардинально, и бюджет проекта устремился к нулю. NEOM проектировался во времена, когда нефть стоила 113 долларов за баррель. Сейчас она упала до 71 доллара, и перспективы ее роста откровенно не просматриваются. Всего программа VISION-2030 оценивается в 3 триллиона долларов: откуда они возьмутся у Королевства в целом и у МБС в частности?

Реформы бен Салмана, столкнувшись с жизненными реалиями, которые их авторы попросту не учли, застыли сейчас в самой опасной стадии

Значит, все проекты придется резать и сокращать. Что вопрос уже политический и репутационный. При том количестве недоброжелателей, которыми обзавелся Мохаммед бен Салман, любая его неудача в реализации Saudi Vision 2030, пусть и вызванная самыми что ни на есть объективными причинами, будет использована против имиджа кронпринца, против его реформ, только усилит позиции тех, кто говорит, что никаких реформ не надо, отцы и деды без них жили – и дальше проживем. То, что сворачивание реформ – верный путь на обочину XXI века, этих критиков не волнует абсолютно, скрепы и традиции для них важнее.

* * * 

Реформы бен Салмана, столкнувшись с жизненными реалиями, которые их авторы попросту не учли, застыли сейчас в самой опасной стадии: и остановить их нельзя, поскольку откат – это личное поражение МБС, и продолжать их не хватает финансового ресурса, если не случится какое-то финансовое чудо. На свертывание их Мохаммед бен Салман не пойдет ни при каких обстоятельствах. Значит, будет резать и перераспределять бюджет реформ, пытаясь запустить их в условиях, когда собственные масштабные планы вступают в столкновение с суровой реальностью. И королевский трон здесь не помощник.