Радикальный аятолла выступил против сына Хаменеи Журналист и историк Али Сулеймани комментирует для

По итогам 12-дневной войны с Израилем Иран оказался в еще более глубоком экономическом кризисе, а также в состоянии политического раскола на верхних этажах власти, включая высшее духовенство.

Об этом в беседе с haqqin.az рассказал иранский журналист и историк Али Сулеймани, комментируя внутреннюю ситуацию в стране.

По словам Сулеймани, само название израильской операции - «Восстающий лев» — это не только цитата из Торы, но и очевидный намек на древний символ Персии — Лев и Солнце, изображённые на флаге Ирана периода шахиншаха Резы Пехлеви.

«В этом названии, - подчеркнул иранский историк, - многие увидели расчет израильтян на внутреннее восстание против правящей теократии. Однако в условиях массированных бомбардировок, когда людям было не до митингов - лишь бы найти укрытие, - о протестах речь не шла. Но теперь, после прекращения израильских ударов, все внутренние факторы недовольства властью всплыли с утроенной силой».

Влиятельный аятолла Сейед Мохаммад Мехди Мирбагири открыто заявил, что сын Хаменеи, Моджтаба, не достоин стать новым рахбаром

Сулеймани отметил, что в ходе боевых действий вскрылись системные просчёты. В частности, в иранских городах практически нет бомбоубежищ и эффективной системы оповещения населения, а значительная часть военной инфраструктуры — склады оружия, базы, ракетные комплексы и нефтехранилища — размещена вплотную к жилым кварталам, что привело к массовым жертвам среди мирных жителей. Так, два крупных нефтехранилища на северо-западе и юге Тегерана, по которым израильские ВВС нанесли удары, находились в густонаселенных районах столицы, а потому жертв было особенно много.

Израиль также нанес удары по нефтеперерабатывающим заводам, нефтебазам и другим объектам энергетической инфраструктуры, что лишь усугубило существующий энергетический кризис. Тут важно напомнить, что еще до начала войны в стране ощущалась острая нехватка бензина и дизельного топлива, а бастовавшие водители, пекари и аграрии устраивали акции протеста из-за отключений электроэнергии. Однако после израильских атак, по словам Сулеймани, энергетическая система Ирана оказалась отброшенной на уровень начала XX века.

Историк подчеркнул, что правительство Масуда Пезешкиана уже давно тратит валютные резервы для поддержки экономики, но этих средств явно недостаточно.

«Пожилые люди месяцами не получают пенсий, государство задерживает зарплаты бюджетникам, приостановлены все программы социальной поддержки, включая помощь учителям и малоимущим. По официальным данным, около 70 процентов населения Ирана живет за чертой бедности, - говорит Сулеймани. – Пытаясь предотвратить возможную волну гражданского неповиновения, власти развернули масштабную кампанию репрессий.

Али Сулеймани комментирует для haqqin.az

За время войны по обвинению в сотрудничестве с Израилем были арестованы около 700 человек. После объявления перемирия начались новые волны арестов — под предлогом связей с израильскими спецслужбами задерживаются политические, профсоюзные и гражданские активисты. Объектами репрессий становятся преподаватели вузов и студенты, к ним приходят с обысками силовики и люди КСИР».

Сулеймани указал и на раскол внутри высшего духовенства. По его словам, в религиозной элите нарастает недовольство тем, как режим в последние десятилетия пытался экспортировать исламскую революцию за рубеж, тратя на это колоссальные средства. Только на поддержку режима Башара Асада в Сирии, по словам Сулеймани, Иран потратил более 100 миллиардов долларов. Сотни миллионов ушли на создание и содержание прокси-структур в Афганистане, Пакистане и других странах региона.

«Так, с момента обретения Азербайджаном независимости в Баку появились фонды и структуры вроде «Комитеи Имдад», «Раизяи Фарханги», «Хилал Ахмер», банк «Мэлли» и другие, которые занимались продвижением идеологии исламской революции, - отметил иранский историк. - Однако все эти попытки провалились: Ирану не удалось ни подкупить, ни идеологически переориентировать азербайджанское общество».

Но даже несмотря на обострившийся кризис, режим аятолл, по мнению Сулеймани, не намерен отказываться от своей внешнеполитической стратегии.

Само название израильской операции - «Восстающий лев» — это не только цитата из Торы, но и очевидный намек на древний символ Персии — Лев и Солнце, изображённые на флаге Ирана периода шахиншаха Резы Пехлеви

«Экспорт исламской революции — это не просто политическая линия, а ядро идеологии Корпуса стражей исламской революции, - подчеркнул он. - Задача этой структуры заключается не только в охране внутреннего строя, но и в расширении исламской революции за пределами страны. Именно в этом заключается суть мировоззрения режима».

Коснувшись темы системной оппозиции, Сулеймани отметил, что внутри страны она физически невозможна.

«Любой, кто проявляет признаки политического лидерства вне рамок системы, арестовывается или вынужден покинуть страну, - подчеркнул он. – Но и за пределами Ирана оппозиция разрознена, у неё нет единого лидера или четкой программы. На это повлияли и действия проиранских агентов, которые после бегства из страны влились в ряды монархистов. Среди них — такие, некогда приближенные к властям политики, как Мехти Насири, профессор Садег Зибакалам и другие, ныне открыто поддерживающие наследного принца Резу Пехлеви».

По мере того, как позиции Хаменеи слабеют, усиливается внутренняя борьба за власть — как в духовной элите, так и в силовых структурах. Сулеймани упомянул, что влиятельный аятолла Сейед Мохаммад Мехди Мирбагири открыто заявил, что сын Хаменеи, Моджтаба, не достоин стать новым рахбаром. У Моджтабы есть конкуренты в лице реформаторски настроенных муджтахидов. До сих пор лишь авторитет самого Хаменеи сдерживал конфликт между условными «консерваторами» и «реформаторами» внутри духовенства и Корпусом стражей. Сейчас же этот баланс начинает рушиться.

«Я не думаю, что система выстоит, если власти продолжат политику создания прокси-групп, гонку вооружений и некомпетентное управление экономикой. Ситуация в Иране близка к классическому кризису, когда верхи не могут, а низы не хотят», — заключил Али Сулеймани.