Смерть товарища Зияда наша память

В Бейруте простились с Зиядом Рахбани — композитором, драматургом, сценаристом, пианистом, актером и левым политическим деятелем, чья жизнь оборвалась от сердечного приступа на шестьдесят девятом году. С его уходом закрылась важная глава в истории Ливана, десятилетиями разрываемого внутренними бурями и войнами.

Слава Зияда давно перешагнула границы Ливана. Родившийся в легендарной творческой семье, он с самого детства был погружен в атмосферу искусства и борьбы. Его отец, Асси Рахбани, был одним из основоположников современной арабской поп-музыки, а мать Фейруз и сегодня остается символом Ливана и величайшей певицей арабского мира, чьё имя стало синонимом «Страны кедров».

Рахбани вместе со своей матерью - великой певицей Фейруз

Зияд Рахбани был живым воплощением интернационализма и идеалов многоконфессионального Ливана. Его политические убеждения сформировались в 1976 году, после кровавой резни в лагере Тел-Заатар, когда христианские ополченцы уничтожили тысячи палестинцев и левых активистов. Точное число погибших до сих пор неизвестно — историки называют от трёх до четырёх тысяч жертв. Для юного Зияда, выросшего в маронитской христианской семье, это стало точкой невозврата: он вступил в Коммунистическую партию Ливана и остался верен своим убеждениям до конца дней.

В одном из последних интервью, отвечая на вопрос журналиста, как его следует называть, он ответил: «Товарищ Зияд».

Подобно матери, он исповедовал антиимпериалистические взгляды, открыто критиковал религиозную и военную элиту страны. В 2014 году Рахбани заявил о намерении покинуть Ливан и переехать в Россию.

Даже те, кто не разделял политических позиций Зияда Рахбани, признавали его безусловную значимость, как музыканта и писателя. Президент Ливана Жозеф Аун назвал его «голосом совести, восставшей против несправедливости». На прощальной церемонии рядом с девяностолетней Фейруз стояла дочь президента, а министр культуры Хасан Саламе, выступивший на траурном митинге от имени правительства, сказал:

«С уходом Зияда Ливан опустел. Но его музыка и песни остались».

Даже те, кто не разделял политических позиций Зияда Рахбани, признавали его безусловную значимость, как музыканта и писателя

Если родители Зияда олицетворяли собой золотую эпоху ливанской музыки, исполненную светлого идеализма и ностальгии, то сам он своим сатирическим творчеством передавал хаос и противоречия современной страны. Позднее о нём скажут: он стал пророком искусства, который предсказал крах арабского мира. Зияд не верил в миф о свободе, принесенной «Арабской весной», и поддержал Башара Асада в сирийской войне, видя в происходящем в Сирии катастрофу, а не освобождение.

В его пьесах и песнях звучали мотивы экономического краха, массового исхода, превращения Бейрута из «жемчужины Ближнего Востока» в руины, утраты идентичности и полной зависимости Ливана от внешних сил. Зияд высмеивал ложь «патриотических» речей и беззастенчивость правящих элит. Герой одной из его пьес произносит фразу, ставшую пророческой:

«Говорят, завтра будет лучше. А почему вы молчите о сегодняшнем дне?»

Поистине уникально и музыкальное наследие Зияда. Он соединил традиционную ливанскую мелодику с джазом, западной электроникой и классикой, превратив этот синтез в эстетический протест и форму культурного сопротивления. Сын прославленных родителей, он сумел выйти из их тени и создать неповторимый стиль, который невозможно подделать.

В его пьесах и песнях звучали мотивы экономического краха, массового исхода, превращения Бейрута из «жемчужины Ближнего Востока» в руины, утраты идентичности и полной зависимости Ливана от внешних сил

«Моя музыка — это не западная музыка, - говорил он. — Это ливанская музыка. У неё совершенно иные способы самовыражения».

Зияд Рахбани стал символом сопротивления конформизму и несправедливости. Он говорил то, о чём другие боялись даже думать. В Ливане, раздираемым межконфессиональной рознью и политической борьбой, его творчество стремилось к объединению людей и восстановлению их попранного достоинства.

Смерть Зияда Рахбани — это смерть свидетеля и летописца ещё не завершившейся эпохи. Его слова и музыка продолжают звучать, как предостережение и обвинение. Он знал, что в унизительной реальности его народ обречён страдать и выживать, тоскуя по прошлому, которое уже не вернуть. Но этот трагизм давно вышел за пределы Ливана и стал отражением мировой тенденции — краха идеалов и торжества цинизма.

В «обществе спектакля», где всё превращается в картинку и шоу, Зияд Рахбани доказал: настоящее искусство остаётся оружием и формой борьбы.

Вопрос лишь в том, найдутся ли ещё уши, способные услышать, и глаза, желающие его увидеть.