Трамп вернулся на Ближний Восток: миллиарды, оружие и игра против Пекина

Ближневосточное турне Дональда Трампа стартовало с Саудовской Аравии. Данное турне примечательно тем, что это первое зарубежное турне американского президента, поэтому выбор места его имеет исключительное значение.

Напомним, что и в первую свою каденцию нынешний американский лидер также в качестве первого своего зарубежного визита посещал регион Ближнего Востока. Это было в 2017 году. И тогда, так же, как и теперь, первым городом, где приземлился борт №1 США, был Эр-Рияд.

Многие наблюдатели сходятся во мнении, что причина столь исключительного внимания американского лидера к Ближнему Востоку очевидна. Это тот регион, где можно заработать не только политический, но и самый что ни на есть настоящий капитал, причем с наименьшими издержками. А Дональд Трамп, как известно, не столько опытный политик, сколько опытный бизнесмен, и знает толк в нахождении источников доходов.

Как известно, деловые связи Трампа с Ближним Востоком существовали еще до его президентства. До 2017 года (до инаугурации Трампа на пост президента США) его бизнес-проекты на Ближнем Востоке в основном ограничивались брендированием, лицензированием и переговорами в сфере недвижимости. Однако после 2017 года присутствие бизнес-интересов семьи Трампа в регионе сильно возросло.

На вопрос, заданный перед отъездом на Ближний Восток, может ли Трамп использовать поездку для встречи с людьми, связанными с бизнесом его семьи, пресс-секретарь Белого дома Каролин Ливитт сказала, что «смешно» «предполагать, что президент Трамп делает что-либо ради собственной выгоды».

«Президент соблюдает все законы о конфликте интересов», — сказала она.

Чиновники администрации также отмахиваются от подобных опасений по поводу того, что политические решения президента затрагивают деловые интересы его семьи, отметив, что активы Трампа находятся в трасте, которым управляют его дети. Добровольное соглашение об этике, выпущенное Trump Organization, также запрещает фирме заключать сделки напрямую с иностранными правительствами.

Но это же соглашение по-прежнему разрешает сделки с частными компаниями за рубежом — ключевое отклонение от первого срока Трампа, когда организация выпустила этический пакт, запрещающий сделки как с иностранными правительствами, так и с иностранными компаниями.

Президент, согласно соглашению об этике второго срока, не участвует в принятии повседневных решений для семейного бизнеса. Но его политические и корпоративные бренды остаются неразрывно с ним связанными. Оставив в стороне свой семейный бизнес, президент не стеснялся говорить, что сформирует маршрут своей первой длительной зарубежной поездки по принципу quid pro quo.

Так или иначе, в отличие от Байдена, который также совершал официальный визит в страны региона и пытался выстраивать с государствами Персидского залива тесные отношения, при этом пытаясь учить их азам демократии и давать оценку внутриполитическим процессам, Трамп разговаривает с лидерами региона на их языке. Не вмешивается во внутреннюю политику, понимает их бизнес интересы и даже в какой-то степени страхует их бизнес-интересы таким образом, что охотно вкладывает свои деньги в экономику их стран в обмен на их инвестиции в США.

Первой остановкой в своем ближневосточном турне Трамп выбрал Саудовскую Аравию, как и во время его первого срока после обещания Эр-Рияда потратить 600 млрд долларов инвестиций. Правда, сам Трамп предпочитает округлять эту сумму до 1 млрд., но это не мешает сторонам договариваться и приходить к конкетным соглашениям.

Так, в результате проведенных встреч с фактическим главой страны — принцем Мухаммедом бин Сальманом — Саудовская Аравия обязалась инвестировать в США 600 млрд долларов. Одной из областей инвестиции станут центры обработки данных искусственного интеллекта по всей территории США.

Американские технологические компании, в свою очередь, обязались инвестировать 80 млрд долларов в «передовые преобразующие технологии в обеих странах». Также США будут экспортировать Саудовской Аравии газовые турбины и энергетические технологии на сумму 14,2 млрд долларов, а также пассажирские самолеты Boeing 737-8 на сумму 4,8 млрд долларов. Страны также договорились о сотрудничестве между энергетическим и горнодобывающим секторами экономики.

Отдельным, заслуживающим внимания моментом можно назвать подписание сторонами оружейной сделки на 142 млрд долларов. Она включает в себя поставку Саудовской Аравиеи «современного боевого оборудования и услуг примерно от полутора десятков оборонных компаний США».

Сделка, несомненно, усиливает военно-политические позиции США в регионе, еще теснее привязывает к себе своих ближайших партнеров на Ближнем Востоке. Это очень важно с позиций того, что в последние годы региональные игроки стали все чаще поглядывать в сторону Пекина,  как основного экономического и даже военно-технического партнера. Особенно после провальной политики Байдена в регионе. Судя по всему, Трампу вновь удалось перехватить инициативу.

Говоря о политических интересах Штатов, следует отметить, что Трамп по-прежнему настроен реанимировать заключенные при активном участии его зятя Джареда Кушнера Аврамовы соглашения. Однако и он понимает, что в нынешних условиях это невозможно. Да и наследный принц Мухаммад бин Сальман, фактический руководитель страны, ясно заявил, что Эр-Рияд не нормализует отношения с Израилем до тех пор, пока не будет четкой перспективы создания палестинского государства и окончательного прекращения войны в Газе. Ни одно из этих условий в настоящее время не кажется реализуемым.

Президент США также упомянул переговоры с Ираном по ядерной программе. «Если руководство Ирана отвергнет протянутую им оливковую ветвь, у нас не останется иного выбора, кроме как применить максимальное давление. У Ирана никогда не будет ядерного оружия. Время пришло — у нас нет много времени на ожидание. Они должны принять решение сейчас», — сказал Трамп.

А вот в отношении Сирии он был более благосклонен и заявил, что готов немедленно снять с нее американские санкции и рассчитывает, что новое сирийское правительство останется верным своему курсу на преобразования. Это заявление было положительно воспринято во всем регионе и позволяет региональным акторам, начиная с Анкары и заканчивая Дохой, активизировать свои усилия по интеграции Сирии в систему региональных политических и экономических отношений.