Ультиматум для Ирана: к чему готовиться Азербайджану?

Над Ираном сгущаются тучи. Президент США Дональд Трамп, как уже рассказывал Minval, озвучил недвусмысленное заявление: «Ирану предстоит либо заключить сделку с США, либо что-то очень скоро произойдет». Сделка касается, вероятнее всего, иранской ядерной программы. Более того, эксперты уже напомнили, что «ядерная сделка» между США и Ираном была заключена ещё во времена Барака Обамы, но именно Трамп во время своего первого президентства её разорвал. Впрочем, справедливости ради отметим, произошло это после того, как Израиль представил множество свидетельств на нарушение Тегераном условий сделки.

Контуры сделки, которые Трамп предложил Тегерану сейчас, не раскрываются. Более того, нет ясности, предложен ли уже властям Ирана некий структурированный план или пока ещё речь идёт об идее. Однако предложение, а по сути, ультиматум Трампа в Тегеране уже отвергли. Верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи, не называя США прямо, уже заявил, что Иран не будет вести переговоры со странами, использующими тактику «запугивания» в целях достижения собственных интересов. По словам Хаменеи, такое принуждение к диалогу не направлено на решение проблем и является попыткой навязать исламской республике свои требования. По его мнению, от руководства страны будут требовать ограничить дальность полета ракет, а также «не делать тех или иных вещей, не встречаться с определенными людьми, не ездить в определенные места и не производить некоторые товары», и вообще «их истинная цель — не переговоры, а господство и навязывание. Иран не оправдает их ожиданий».

Есть, конечно, шансы, что столь жёсткие заявления в Тегеране озвучивают на словах, но в реальности на сделку все же пойдут. Тем более что после появления ответа Хаменеи уже и в США постарались «подсластить пилюлю». Журналист Такер Карлсон написал в соцсетях: «Ну и сколько американцев убито Ираном на американской земле? Найдите это число и сравните с числом американцев, погибших от передозировки наркотиков. Или самоубийств. Все еще думаете, что Иран — самая большая угроза? Как насчет того, чтобы сосредоточиться на нашей собственной стране?»

Но есть и другие реалии. Во-первых, Трампу нужен быстрый и эффектный внешнеполитический, а точнее сказать, геополитический успех. Во-вторых, предложить Ирану слишком уж комфортные условия сделки США позволить себе не могут. А в третьих, какие бы жёсткие заявления ни звучали в Иране, вести переговоры с США Тегерану придётся с куда более слабых позиций, чем это было во времена Обамы. Главный союзник Ирана на Ближнем Востоке, режим Башара Асада в Сирии, низложен. Недавняя попытка взять реванш закончилась большой кровью и, в общем-то, разгромом асадовских сил. Более того, в результате серьезно накалились отношения Ирана с Турцией. В Анкаре не любят играть на обострение, но Сирия – это та тема, где власти Турции на уступки Ирану не пойдут. Особенно в ситуации, когда «сильные карты» в руках у Анкары, а не Тегерана. «Неприемлемый ущерб» нанесён одному из сильнейших тегеранских прокси – «Хезболлах». Серьёзно потрепаны и силы ХАМАС.

Другой вопрос, насколько сильны позиции сторонников «сделки» с США в коридорах и кабинетах власти самого Ирана. Особенно после недавней отставки вице-президента Зарифа, который как раз и считался сторонником диалога с Вашингтоном. Если в Иране консервативная «муллократия» берет верх, на успех возможных переговоров это точно не работает. А вот риски вокруг Ирана уже растут. Причём касаются они не только самого Ирана.

Понятно, что в случае серьезного обострения ситуации вокруг Ирана Азербайджану, как, впрочем, и другим сопредельным с ИРИ странам, придётся столкнуться с наплывом беженцев, несмотря на закрытые из-за коронавируса границы. Подобным сценарием нас старательно запугивал ныне покойной Владимир Жириновский.

Ну, возможно, куда более серьезные риски лежат в другой сфере. Азербайджан стремится выстроить с Ираном добрососедские отношения. Приход к власти в США администрации Дональда Трампа в Азербайджане, напомним, восприняли как шанс избавиться в двусторонних отношениях от не очень привлекательного наследия администрации Байдена, которую называли «самой проармянской в истории США», и вывести отношения с Вашингтоном на уровень стратегического партнёрства.

А если ситуация вокруг Ирана начнёт накаляться, это уже повышает риск втягивания Азербайджана в сценарии «внешних игроков», включая и Вашингтон, и Тегеран, и Москву. Азербайджан обладает здесь уникальными рычагами влияния на ситуацию. Это и выход к Каспийскому морю, и контроль над важнейшим транспортным коридором между Россией и Ираном, и беспрецедентные возможности «мягкой силы», включая прежде всего «южноазербайджанский фактор». Втянуть Азербайджан с такими уникальными возможностями в какие-то антииранские коалиции для многих, включая определённые круги в США, могло бы показаться весьма привлекательной идеей. Но вот Азербайджану такое в чужом пиру похмелье» уж точно не нужно. Особенно если учесть, с какой лёгкостью США «сдают» своих недавних союзников и подопечных. И неважно, кто при этом у власти – Джеральд Форд, при котором США ушли из Вьетнама, Джо Байден, на чье президентство пришелся вывод американских войск из Афганистана, или Дональд Трамп с его нынешними инициативами по Украине. Не удивительно, что до последнего времени Азербайджан категорически отказывался от участия в такого рода геополитических акциях. Более того, в Баку официально заявляли, что не будут предоставлять свою территорию и другие ресурсы для антииранских действий.

Но будем реалистами: очень многое здесь будет зависеть от позиции и поведения самого Ирана. Где, как мы хорошо знаем по опыту, укрепление позиций консервативной «муллократии» почти всегда сопровождается и ростом антиазербайджанских выходок. А это, напомним, не только оскорбительные выводы провинциальных мулл во время пятничных проповедей, но и попытки организовывать у границ Азербайджана агрессивные учения, где отрабатываются сценарии вторжения, а то и инспирирования уже в нашей стране террористических заговоров. Азербайджан, напомним, в любом случае будет действовать, исходя исключительно из собственных интересов. Где уже будут учитываться и возможные предложения США, и самое главное, поведение самого Ирана.