Уникальный статус Новой Каледонии: Франция теряет позиции

С 2 июля в Париже стартовал высокоуровневый саммит между Правительством Франции, сторонниками и противниками независимости Канакки (Новая Каледония) с целью определения будущего статуса этой территории. 12 июля стороны подписали проект соглашения по будущему Новой Каледонии.

Как передает Day.Az, Политический обозреватель Турал Исмаилов в комментарии агентству Trend заявил, что отношения между Францией и её бывшими колониями переходят на новый этап, что служит очередным доказательством ослабления глобального влияния Парижа.

По его словам, проект соглашения по Новой Каледонии является ярким примером постепенного краха имперского мышления Франции:

"Официальный Париж на протяжении многих лет сознательно тормозил процесс деколонизации и игнорировал волю народа Канакки. Однако сейчас ситуация иная - внутреннее давление, международное общественное мнение и особенно активность Бакинской инициативной группы вынудили Париж пойти на уступки. Усиление глобального призыва к деколонизации со стороны Азербайджана и интернационализация вопроса Канакки дали серьёзные результаты. Личное участие Макрона в переговорах стало политическим отступлением Франции, поскольку это говорит о том, что вопрос рассматривается уже не на уровне "парижской администрации", а как дело Французского государства".

Исмаилов отметил, что определённый для Новой Каледонии "уникальный статус" означает официальное принятие Францией ранее табуированной идеи изменения Конституции:

"Это создаёт прецедент и для других регионов, таких как Корсика, и ставит под сомнение концепцию единого французского государства. Фактически речь идёт о вынужденном шаге Парижа к децентрализации и разделению суверенитета. Для Азербайджана это дипломатическая победа и идеологический триумф - поскольку борьба народа Канакки совпадает с выдвинутыми Баку политическими тезисами. Сохранение за народом Каледонии права на будущий референдум превращает это соглашение в механизм, способный обеспечить не формальный, а реальный политический переход".

Наш собеседник подчеркнул, что, несмотря на попытки Франции сохранить своё влияние в сфере безопасности и обороны, текст соглашения уже предусматривает возможность поэтапного перераспределения этих полномочий:

"Это показывает, что Франция надеется сохранить влияние в своих заморских территориях за счёт символических уступок. Вопрос двойного гражданства и изменения в региональной избирательной системе могут усилить внутреннее сопротивление народа Канакки. Осторожная реакция Международного фронта по деколонизации также свидетельствует о том, что этот проект - лишь начало пути, который явно ведёт к независимости. Азербайджан, демонстрируя принципиальную позицию, доказал на практике свою постколониальную визию. А народ Каледонии впервые увидел, что реальный выбор может формироваться не под внешним диктатом, а изнутри - на основе собственной политической воли. Франция же - это сегодня ослабленная метрополия, столкнувшаяся со своими постимперскими страхами".

В свою очередь, политический обозреватель Туран Рзаев в комментарии Trend отметил, что переговоры по Новой Каледонии, стартовавшие 2 июля в Париже и завершившиеся 12 июля подписанием предварительного проекта соглашения, являются этапом, способным иметь последствия не только для Франции, но и для всей постколониальной системы в мире:

"На первый взгляд это выглядит как техническое соглашение, сохраняющее статус-кво, однако по сути речь идёт о вынужденном открытии конституционной системы Франции. Хотя Париж и старается преподнести это как "уникальный статус", данная инициатива не означает ни независимость, ни полноценную государственность для народа Канакки. Это скорее модернизированная версия колониального управления, а юридически - форма "перекодированной центральной власти".

Суть проекта в том, что Франция отказалась удовлетворить стремление Канакки к полной независимости и вместо этого предложила создать новую структуру под названием "Государство Новая Каледония", сведя это стремление к символическому уровню. При этом в рамках Конституции Франции такой орган никак не может считаться полноценным государством с точки зрения международного права. Отсутствие в проекте положений о членстве в ООН прямо это подтверждает. Даже если народ примет соглашение, речь идёт не о реализации права на самоопределение, а о его отсрочке и замене на модель "автономии внутри государства".

Одним из самых спорных моментов проекта является изменение в избирательном праве. Согласно новому проекту, каждый человек, проживший на Канакки 15 лет, сможет участвовать в региональных выборах. Это означает появление тысяч новых избирателей и существенное изменение демографического и политического баланса в Конгрессе. Именно такие изменения стали одной из причин беспорядков 2024 года и сохраняют свою актуальность. Франция таким образом стремится ослабить политическое влияние сторонников независимости, прикрываясь демократическими процедурами, на деле осуществляя геополитический манёвр".

Рзаев добавил, что с дипломатической точки зрения Франция предоставила Новой Каледонии частичные полномочия в международных делах, но строго ограничила их рамки:

"Французское государство взяло на себя обязательство учитывать интересы Новой Каледонии во внешней политике, однако право на формирование суверенной внешней политики остаётся за Парижем. Это классическая модель постколониального устройства. Контроль над безопасностью и обороной также остаётся за Францией. Несмотря на символическое включение каледонцев в эти сферы, реальный баланс сил не изменяется. Контроль над Вооружёнными силами и общественным порядком остаётся у Парижа, что подтверждает: предлагаемая "государственность" - скорее символ, чем структура.

Особого внимания заслуживает механизм двойного гражданства. С 2026 года жители Канакки будут считаться гражданами как Франции, так и Новой Каледонии, при этом сохранят статус граждан ЕС. Это отражает инстинкт управления постколониальной Францией - контролировать имперское пространство, не разрушая его. Кроме того, предусмотренные проектом социально-экономические программы в сферах здравоохранения, образования, транспорта и молодёжной политики основаны на стратегии "мягкой силы" - с одной стороны они повышают уровень благосостояния, с другой - усиливают политическую зависимость".

"Интересно, что президент Франции Эммануэль Макрон впервые лично принял участие в этих переговорах. Считаю, что это стало возможным благодаря деятельности Бакинской инициативной группы, созданной по инициативе Азербайджана, и в целом международной волне деколонизации, оказавшей давление на Париж".

В итоге, по словам Т. Рзаева, соглашение по Новой Каледонии не является полной победой Парижа, но и не отражает желания народа Канакки обрести подлинную свободу. Этот документ - напряжённый компромисс, символическое признание и юридическая отсрочка в одном флаконе. Если проект будет принят, Франция постарается зашифровать своё колониальное наследие на языке XXI века и снова выступить в международной системе как "постимперский авторитет". Если же он будет отклонён, это может вызвать эффект домино не только для Новой Каледонии, но и для других заморских территорий Французской Республики.