Алексей Тулбуре: Методы ЕС становятся все менее либеральными ИНТЕРВЬЮ

Выборы в Румынии стали поводом для серьезных дискуссий в Европе и поставили под сомнение принципы демократии, на которых основан Европейский союз. Кампания сопровождалась скандалами, политическим давлением и вмешательством, что усилило опасения по поводу того, что борьба с правыми силами в ЕС все чаще ведется недемократическими методами.

Подобные тревожные тенденции наблюдаются не только в Румынии, где победивший в первом туре кандидат оказался под арестом, а лидер правых Джордже Симион оказался перед свершившимся фактом, но и в Германии и Франции. Все это свидетельствует о том, что Евросоюз все чаще прибегает к защите собственных интересов методами, далекими от либеральных стандартов.

О том, к чему ведут эти процессы и каковы политические последствия прошедших выборов в Европе, в интервью Vesti.az рассказал молдавский политолог Алексей Тулбуре.

— Первый вопрос касается итогов выборов в Румынии. Как известно, Молдова и Румыния исторически и культурно тесно связаны, а молдавский язык во многом считается румынским. Влияние Румынии на Молдову трудно переоценить. В связи с этим хотелось бы узнать, как в Молдове воспринимаются результаты румынских выборов и какие процессы, по вашему мнению, сегодня происходят в этой стране?

- Эти выборы были повторными, поскольку второй тур президентских выборов, прошедший осенью прошлого года, был аннулирован из-за массовых нарушений, зафиксированных государственными структурами. Конституционный суд Румынии принял решение об отмене результатов. Таким образом, нынешние выборы стали продолжением тех событий.

Главная интрига тогда заключалась в том, победит ли проевропейский кандидат или антиевропейский. Сейчас все уже завершено, и интрига снята.

Никушор Дан, избранный президент и до этого — мэр Бухареста, представляет политику, ориентированную на европейские ценности. Он считает, что Румыния должна пройти определенные преобразования. Его оппонент, Джордже Симион, вышедший во второй тур, — популист, суверенист, выражающий антиевропейские позиции и не поддерживающий Украину. Есть серьезные подозрения в его связях с Кремлем.

Симион проиграл, и в этом смысле Румыния выдержала экзамен на политическую зрелость. Она остается очевидно проевропейским государством. Ни ее членство в ЕС, ни в НАТО не ставятся под сомнение. Конечно, страна сталкивается с серьезными проблемами, включая большой дефицит государственного бюджета, но румынские власти ищут пути их решения.

В Молдове реакция на итоги выборов разная. Проевропейские силы восприняли их с воодушевлением, прокремлевские — с разочарованием, поскольку надеялись на победу Джордже Симиона.

Что касается граждан Румынии, проживающих в Молдове, то они выразили свою позицию весьма четко: 88% проголосовали за Никушора Дана, и лишь 12% — за Симиона. Это говорит о том, что в Молдове понимают важность того, чтобы Румыния оставалась стабильным, проевропейским государством.

Для нас это крайне важно, поскольку Молдова — страна-кандидат на вступление в Европейский союз, и нам необходима поддержка. Румыния — наш главный партнер, наш главный адвокат на этом пути. Поэтому и правящая партия, и все, кто верит в европейское будущее Молдовы, с удовлетворением восприняли результаты президентских выборов в Румынии.

— Партия Джордже Симиона, как известно, не признала итоги выборов, ссылаясь на многочисленные нарушения, о которых писали и СМИ. В частности, упоминалось возможное вмешательство, в том числе со стороны французских спецслужб, а также говорилось о том, что правые силы якобы имеют слишком выраженную пророссийскую ориентацию. Как вы оцениваете эти обвинения? Были ли, по-вашему, нарушения, и какие процессы они могут запустить в политической жизни Румынии?

- Надо отметить, отвечая на ваш вопрос, что Джордже Симион первоначально признал победу своего оппонента. Он поздравил его, заявив, что это был выбор румынского народа. Однако спустя день-два «поменял пластинку» — начал говорить о нарушениях и потребовал отмены результатов выборов.

Скорее всего, это произошло под давлением его сторонников. Партия AUR, которую возглавляет Симион, и близкие к ней круги обвинили его в слабости, в том, что он «сдал выборы», не поборолся до конца. Видимо, чтобы сохранить лицо, он решил бороться за отмену итогов.

Чем все это закончится? На мой взгляд, тем, что Конституционный суд подтвердит результаты. Потому что ни в ходе выборов, ни в день голосования серьезных нарушений зафиксировано не было. Более того, сам Симион сразу после голосования заявил, что не видит оснований говорить о фальсификациях, которые могли бы серьезно повлиять на результат. Сейчас он говорит другое, но шансов на изменение ситуации, по моему мнению, ноль.

Что касается заявлений о якобы вмешательстве Франции через Telegram — это абсурд. Нужно понимать румынский контекст: Telegram в Румынии практически не используется. Основные платформы — это Facebook, Instagram и TikTok. Телеграмом румыны не пользуются. Пытаться организовать через него какие-либо манипуляции — бессмысленно.

Да, Симион действительно озвучил какие-то обвинения в адрес французских спецслужб. Упомянул даже основателя Telegram Павла Дурова, но это уже из области конспирологии. Франция и ее спецслужбы не имеют никакого отношения к выборам в Румынии.

Теперь о его обвинениях в «организованном подвозе» избирателей из Молдовы. Это тоже ложь. Никакого массового подвоза не было. Он называл совершенно фантастическую сумму — сто миллионов евро. За такие деньги мы могли бы пять раз отправить всю Молдову в экскурсию на Луну и обратно. Понимаете?

В день выборов в Кишиневе действительно проходило студенческое мероприятие, и, возможно, несколько автобусов с молодежью действительно приехали в город. Но превращать это в версию о масштабном подвозе избирателей — это просто смешно.

Нарушений не было, и сам Симион это сначала признал. Его попытки сейчас оспорить итоги — политический жест, но ни к каким реальным последствиям они не приведут.

— Российско-украинская война, пусть и косвенно, затронула и Молдову. Сегодня активно обсуждаются возможности прекращения огня, замораживания или приостановки конфликта. Как вы оцениваете эти инициативы? Насколько они реалистичны в нынешних условиях?

- Мы видим, что недавние переговоры, состоявшиеся в Стамбуле, — это результат усилий администрации Дональда Трампа, который ранее заявлял, что намерен быстро урегулировать этот конфликт. Сейчас он предпринимает попытки реализовать это обещание. Однако я не вижу существенного прогресса и не верю в искреннюю готовность Кремля прекратить огонь.

Наоборот, все указывает на то, что Россия будет наращивать обстрелы и продолжать наступательные действия вдоль линии соприкосновения. Возможно, с расчетом на то, чтобы к осени или зиме 2025 года сесть за стол переговоров — уже в более выгодной для себя позиции.

Почему к осени? Потому что Москва стремится захватить как можно больше украинской территории до начала реальных переговоров. Уже идет речь о Сумах — буквально вчера и сегодня там фиксировались обстрелы, были жертвы среди мирного населения.

Я скептически отношусь к тому, что усилия администрации Трампа приведут к прекращению боевых действий. По моему мнению, Трамп больше склонен к политике умиротворения Путина, чем к давлению на него — в том числе санкционному. Эта война абсолютно преступна, и в этом нет никаких сомнений: полная ответственность лежит на России.

Украина — это жертва. Но последствия конфликта ощущаются далеко за ее пределами. Он оказывает влияние не только на Молдову, но и на всю Европу, и на мировую систему в целом. Мы наблюдаем серьезные изменения в международной архитектуре безопасности.

В этом контексте показателен комментарий бывшего генсека НАТО Андерса Фога Расмуссена. Он сказал, что закончилась эпоха, когда Европа жила за счет трех «дешевых ресурсов»: дешевых российских энергоресурсов, дешевых китайских товаров и дешевой безопасности, обеспечиваемой США. Теперь требуется формирование нового международного альянса — он предложил G7 без участия США, то есть объединение крупнейших западных демократий, которые могли бы взять на себя обеспечение глобальной безопасности.

Я не верю, что боевые действия скоро прекратятся и стороны сядут за стол переговоров. Украина заявляет о своей готовности, но со стороны России наблюдаются постоянные уклонения. Последний телефонный разговор между Трампом и Путиным лишь подтвердил это: Путин отказался от прекращения огня, упомянув некий «меморандум», содержание которого остается неясным.

Таким образом, ситуация остается крайне сложной и далекой от мирного урегулирования.

— Европа сегодня активно переосмысливает свою систему безопасности. Многие европейские политики заявляют, что в ее новой архитектуре ключевую роль будет играть Турция. Как вы оцениваете такую перспективу? Насколько Турция действительно может быть полезна в вопросах региональной и общеевропейской безопасности? И, с другой стороны, сможет ли Украина продолжать сопротивление России без прямой поддержки со стороны США?

- Если начать с конца — сможет ли Украина продолжать сопротивление без поддержки США? Пока на этот вопрос невозможно дать однозначный ответ, потому что сейчас эта поддержка продолжается скорее по инерции. То есть реализуются обещания предыдущих администраций, а нынешняя команда в Вашингтоне что-то продолжает поставлять. Но это не тот уровень помощи, который мог бы обеспечить решительный перелом на фронте.

Что касается Европы, то сегодня она не в состоянии оказывать более масштабную или системную поддержку Украине. Да, периодически объявляются новые пакеты помощи — как со стороны Евросоюза, так и Великобритании, — но они лишь позволяют Украине удерживаться, а не выигрывать. Переломить ход войны с такой поддержкой крайне сложно.

Поэтому любые формулы будущего мирного урегулирования, разрабатываемые при участии европейцев, обязательно включают участие Соединенных Штатов. Недавний «план мира» из 22 пунктов, направленный Кремлю, тоже был скоординирован с американской стороной. Это подтверждает, что США остаются ключевым игроком в урегулировании конфликта.

С другой стороны, Европа начала осознавать необходимость самостоятельного переосмысления своей системы безопасности. Страны увеличивают военные бюджеты, усиливают армию, пересматривают структуру обороны. До сих пор этим занимались в основном США, а Европа позволяла себе жить в относительно расслабленном состоянии. Теперь начинается период серьезной военной и экономической перестройки, но он потребует времени. А пока именно США остаются основным гарантом безопасности в регионе.

Что касается Турции — это, безусловно, важнейший член НАТО, особенно на южном фланге Альянса. У Турции, наряду с Украиной, самая боеспособная армия в Европе. Если рассматривать Турцию как европейское государство, то именно эти две армии — украинская и турецкая — сегодня наиболее подготовлены и активны.

Тем не менее Турция, как мы видим, не участвует в ключевых европейских совещаниях и саммитах по вопросам новой архитектуры безопасности. Там обсуждают Франция, Германия, Великобритания, другие страны — но не Турция. Это объяснимо: Турция не является членом Европейского союза, а в контексте войны России против Украины Анкара занимает нейтральную, посредническую позицию. Она готова взаимодействовать как с Кремлем, так и с Киевом.

Не случайно Путин предложил провести переговоры именно в Стамбуле — у него есть определенный уровень доверия к Эрдогану. Поэтому, какая конкретно роль будет у Турции в новой системе безопасности Европы, пока сказать сложно. Эта роль, безусловно, будет, но говорить о ее содержании сегодня, на мой взгляд, еще рано.