Бразилия спорила Баку делал

Опыт COP29 показывает: решения важнее деклараций

Бакинский климатический форум - СОР29 наглядно продемонстрировал, что продуктивные международные переговоры возможны. В отличие от бразильской конференции, где многие ключевые инициативы так и не обрели реального продолжения, бакинская сессия завершилась принятием конкретных решений: по финансированию адаптационных мер, утверждению правил торговли углеродом и институционализации Фонда потерь и ущерба.

Сравнение двух форумов показывает, что именно практичность и четкие обязательства стали определяющими чертами бакинской площадки.

Форум в Баку стал важной вехой глобальной климатической повестки, объединив амбициозные цели с работающими механизмами их реализации. Если COP30 в Бразилии ограничилась в основном декларативными заявлениями, то азербайджанская встреча завершилась весомыми договоренностями, способными оказать влияние на дальнейшее развитие системы международного климатического регулирования.

Достаточно напомнить исторические решения в сфере климатического финансирования. Новая коллективная количественная цель увеличила ежегодный объем поддержки развивающихся стран со $100 до $300 млрд, а долгосрочные инвестиции закреплены на уровне $1,3 трлн к 2035 году. На бакинской сессии также окончательно оформлено функционирование Фонда потерь и ущерба, согласованы правила торговли углеродными единицами по статье 6 Парижского соглашения и нерыночные механизмы - шаги, которые эксперты уже называют серьезным продвижением вперед.

В Бразилии же переговорный процесс оказался значительно сложнее. Вопросы отказа от ископаемого топлива, создания цифровой платформы для Программы работы по смягчению последствий изменения климата, Глобальной цели адаптации и гендерной программы не получили содержательных решений. Разногласия между странами, особенно крупными производителями углеводородов, затруднили выработку согласованного пакета мер, и итоговые документы во многом свелись к общим формулировкам и компромиссным рекомендациям.

Мы обсудили эти различия с председателем парламентского комитета по природным ресурсам, энергетике и экологии Садигом Гурбановым.

- Бакинская конференция продемонстрировала, как могут работать эффективные международные переговоры: конкретные решения и реальные обязательства стали ее главной характеристикой, - подчеркивает собеседник. - Бразильская же встреча показала всю сложность достижения консенсуса на глобальном уровне, где амбициозные цели часто уступают место дипломатическим компромиссам и декларативным формулировкам.

С 10 по 21 ноября в Белене, столице амазонского региона Бразилии, прошли сразу несколько ключевых международных мероприятий в области климатической политики: 30-я сессия Конференции сторон РКИК ООН, а также Совещания сторон Киотского протокола и Парижского соглашения. Эти события стали платформой для обсуждения глобальных стратегий борьбы с изменением климата и согласования совместных действий государств.

Особое символическое значение приобрела 30-я сессия, приуроченная к десятой годовщине Парижского соглашения. Организаторы заявляли, что ее главная цель - разработка механизмов практической реализации уже принятых климатических решений. Международные СМИ окрестили встречу «справедливой», поскольку планировалось уделить особое внимание не только глобальному отказу от ископаемого топлива, но и обеспечению справедливого перехода для стран с разным уровнем развития, а также созданию эффективных систем мониторинга мер по адаптации к изменению климата.

- С учетом результатов Бакинской конференции и 30-й сессии Конференции сторон в Бразилии, какие ключевые преимущества и конкретные достижения вы бы выделили у нашего форума, особенно с точки зрения прогресса в отказе от использования ископаемого топлива?

- Начну с того, что ключевыми элементами амбициозного пакетного соглашения должны были стать закрепление финансовых обязательств в сфере адаптации, усиление ответственности за климатическое финансирование и активная борьба с обезлесением - комплексный подход, направленный на укрепление глобальной экологической устойчивости и практическую реализацию климатической повестки.

В отличие от Бакинской конференции, итоговая 30-я сессия Конференции сторон оказалась омрачена серьезными организационными проблемами, которые существенно осложнили переговорный процесс. Одной из главных целей встречи было глобальное прекращение использования ископаемого топлива, однако закрепить этот пункт в окончательном тексте решения не удалось.

В последний день сессии, в ночь на 22 ноября, стороны не смогли согласовать 59-статейный документ под названием «Global Mutirão: Объединение человечества в глобальной мобилизации против изменения климата», который предусматривал механизм отказа от ископаемого топлива. Несмотря на активное давление со стороны примерно 90 стран, включая государства ЕС, Чили, Колумбию, Коста-Рику, Мексику, Гватемалу и Гондурас, достичь консенсуса не удалось. Основное сопротивление исходило от Саудовской Аравии, России, Индии, Египта, Ирана и ряда других крупных нефтегазовых держав, что в итоге сделало невозможным принятие ключевого пункта соглашения и свело на нет попытки закрепить амбициозную климатическую цель.

В попытке преодолеть тупик и достичь согласия по окончательному проекту решения Председатель 30-й сессии конференции сторон господин Андре Корреа ду Лаго пообещал продолжить переговорный процесс в следующем году. Основой дальнейшей работы должны стать две дорожные карты: одна посвящена отказу от использования ископаемого топлива, другая - борьбе с обезлесением.

Однако предложение вести этот процесс в рамках ООН пока не получило широкой поддержки. В качестве компромиссного варианта в статье 41 резолюции была представлена инициатива «Глобальный ускоритель осуществления». Согласно ней, все страны обязаны реализовать свои Национально определяемые вклады (НОВ) и Национальные планы адаптации (НПА) для удержания глобального потепления на уровне 1,5 °C. Достигнутые результаты будут официально обнародованы и подлежат обсуждению на информационных сессиях, что создает инструмент мониторинга и прозрачности выполнения климатических обязательств.

- Был ли разрыв между декларативными намерениями и реальными обязательствами на переговорах в Белене, и что сделало Бакинскую сессию более результативной?

- Напомню, что документ «Глобальный процесс инвентаризации», принятый в Дубае в 2023 году, стал важной вехой в международной климатической политике. Впервые он обязывал все страны «постепенно отказаться от использования ископаемого топлива», однако не устанавливал конкретных сроков перехода и не содержал детальных мер по реализации этой цели.

Главным достижением COP28 стало закрепление обязательства по постепенному отказу от угля, нефти и природного газа, несмотря на активное лоббирование крупных стран-производителей ископаемого топлива, которые пытались смягчить формулировки и снизить амбициозность соглашения. В контексте последней сессии важно подчеркнуть, что термин «ископаемое топливо» так и не был включен в окончательный текст решения, что демонстрирует трудности согласования амбициозных климатических целей на международной арене и сохраняет заметный разрыв между декларативными намерениями и реальными обязательствами.

В отличие от Бразильского, председательство Бакинского климатического саммита позволило добиться принятия решения по одной из ключевых целей международного климатического сообщества - Новой коллективной количественной цели (НККЦ) по климатическому финансированию. Этот документ касался самого сложного вопроса переговоров - ежегодной финансовой поддержки развивающихся стран для климатической деятельности. В рамках НККЦ целевой показатель увеличен с прежних $100 млрд до как минимум $300 млрд в год, что втрое превышает предыдущие показатели.

Бакинская сессия успешно мобилизовала страны для принятия этого исторического решения, значительно укрепив механизм международного климатического финансирования. Помимо увеличения ежегодного целевого показателя, соглашение заложило путь к росту общей суммы поддержки до $1,3 трлн к 2035 году, и эта инициатива получила одобрение всех участников конференции, закрепив масштабное и конкретное международное обязательство по борьбе с изменением климата.

Одновременно усилия стран глобального Юга на последних переговорах по вопросам финансовых обязательств в сфере адаптации дали ощутимые результаты. В пункте 53 итогового документа «Глобальные усилия: объединение человечества для глобальной мобилизации в борьбе с изменением климата» отмечается, что финансирование адаптации в рамках решения 1/CMA.6 о НКЦК должно быть увеличено как минимум втрое к 2035 году - до $120 млрд.

Показательно, что в статье 48 итогового решения COP30 особо подчеркивается значимость НКЦ, принятой на Бакинской сессии. Высоко оценивается роль председательства в подготовке документа «Дорожная карта от Баку до Белена на $1,3 трлн», а также приветствуется совместная работа председательств COP в Баку и Белене по наращиванию климатического финансирования. Эти положения закрепляют преемственность усилий конференций и демонстрируют растущую роль стран глобального Юга в формировании международной климатической политики.

Кроме того, в статье 15 итогового решения COP30 выражается особая благодарность председательству Бакинской конференции за «Бакинский климатический союзный пакт» и другие ключевые решения, принятые на предыдущей сессии.

- Вызывают интерес ключевые решения, принятые в сфере справедливого перехода, Фонда потерь и ущерба и торговли углеродом…

- Среди важных результатов бразильского саммита следует выделить утверждение «Программы работы по справедливому переходу» (ПРСП). Уже на второй день сессии предложение группы «G77 + Китай», включавшее техническую поддержку справедливого перехода, международное сотрудничество и устранение пробелов в реализации климатических решений, было доработано Европейским союзом и окончательно утверждено. Это закрепило комплексный подход к обеспечению справедливости и устойчивости перехода на низкоуглеродную экономику.

В то же время одним из ключевых достижений Бакинского саммита стало институционализирование Фонда потерь и ущерба. Созданный на COP27 в Шарм-эль-Шейхе (Египет), он долгое время оставался декларативным механизмом. Превращение фонда в реально функционирующий институт стало одной из важнейших целей развивающихся стран, наиболее пострадавших от последствий изменения климата.

На переговорах в Дубае был установлен механизм управления средствами Фонда: $770,6 млн, обещанных странами и донорами (в основном многосторонними банками развития), должны были расходоваться в течение четырех лет. Однако на бразильской конференции оказалось, что фактически выплачено лишь $397 млн, при этом большая часть средств ушла на научно-технические исследования, что вызвало недовольство ряда стран-участниц.

Более того, в ходе обсуждения ежегодного совместного доклада Варшавского международного механизма в Бразилии возник спор о включении в документ заключений Международного суда относительно ответственности стран за убытки и ущерб. Предложение было отклонено странами Лиги арабских государств, и итоговый документ содержал лишь общие дипломатические формулировки, что существенно ограничило практическую значимость отчета для пострадавших государств.

Еще одним важным итогом Бакинского саммита, подчеркивающим его эффективность по сравнению с предыдущими глобальными климатическими конференциями, стало принятие исторических решений по установлению правил реализации статьи 6 Парижского соглашения, касающейся торговли углеродом, а также других нерыночных механизмов. С самого начала этот вопрос был одним из главных приоритетов председательства в Баку, а тщательно организованный двусторонний технический и политический переговорный процесс позволил добиться значимого прогресса и проложить путь к историческому успеху в этой сфере.

- Какие достижения председательства Бакинской конференции повлияли на ожидания стран-участниц переговоров в Бразилии, и почему многие из этих ожиданий не были реализованы?

- На СОР30 в Белене значимого прогресса по статье 6 Парижского соглашения достигнуто не было. Так, в принятом решении по статье 6.2, посвященной межправительственной торговле углеродом, лишь указано, что эксперты должны разъяснить выявленные расчетные и методологические неопределенности в ходе оценки операций и обозначить пути их устранения. Серьезные разногласия возникли и по статье 6.4, главным образом из-за продления полномочий членов Надзорного органа еще на два года и угроз повторной «утечки» торгуемых выбросов. В результате итоговое решение ограничилось закреплением общеизвестного принципа: члены Надзорного органа не должны иметь личных, финансовых или иных интересов, способных поставить под угрозу их беспристрастность при контроле за операциями по торговле углеродом.

Еще одним заметным минусом бразильской сессии стало отсутствие согласования решения о создании полноценной цифровой платформы для реализации Программы работы по смягчению последствий изменения климата, принятой на COP26. Изначально этот вопрос считался одним из наименее спорных, однако согласовать его не удалось.

Не был завершен и вопрос о Глобальной цели адаптации. Между тем в Бакинской столице был принят итоговый документ, задававший дорожную карту по ключевым индикаторам, оценка которых должна была быть завершена к бразильскому саммиту. Пункт 34 решения 3/CMA.6 призывал страны добровольно готовить двухгодичные отчеты о прозрачности с учетом Рамочной программы ОАЭ по глобальной устойчивости к изменению климата. Итоговое решение сохранило лишь 100 из почти 10 тыс. обсуждавшихся индикаторов, чего оказалось явно недостаточно для полноценного измерения эффективности мер по адаптации.

Кроме того, в Белене планировалось принять новый «План действий по гендерным вопросам» в рамках Лимской программы работы по гендерной тематике, обновленной на Бакинской конференции. Разногласия вокруг определения пола - в частности, отказ представителей Ватикана и ряда европейских стран признавать гендер исключительно как биологическую категорию - сделали невозможным принятие окончательного решения.

Тем не менее, в итоговом документе COP30 выражена особая благодарность председательству COP29 за Бакинский климатический союзный пакт и другие ключевые решения, принятые на предыдущей сессии, что подчеркивает влияние Бакинской конференции на международные ожидания, даже если ряд инициатив не был реализован в полной мере.