Ереван бьется в ловушке: армянская Конституция стала чемоданом без ручек ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Лишь 7,3 процента опрошенных граждан Армении поддерживают принятие полностью новой Конституции страны. Об этом свидетельствуют результаты социологического исследования, проведенного в Армении по методологии Gallup International Association.

В ходе опроса 11 001 респонденту был задан вопрос о возможной смене Конституции РА на фоне заявлений министра иностранных дел Турции Хакана Фидана об открытии армяно-турецкой границы и слов премьер-министра Никола Пашиняна о необходимости конституционных изменений после парламентских выборов 2026 года. Исследование проводилось в период с 27 ноября по 5 декабря методом телефонного интервью с пропорциональной выборкой по всем регионам страны и Еревану. Результаты опроса были представлены на пресс-конференции директором ООО "Эм Пи Джи" Арамом Навасардяном.

В Армении сегодня сложилась ситуация, которую корректно можно назвать юридическим тупиком, а политически - ловушкой собственного производства. Это не эмоция и не метафора. Это сухой итог цифр, норм права и логики международных отношений.

Последний репрезентативный опрос Gallup в Армении, охвативший 11 001 респондента по всей стране, зафиксировал принципиально важную картину общественных настроений. Лишь 7,3 процента граждан поддерживают принятие новой Конституции. Еще 20,7 процента допускают частичные изменения действующего Основного закона. При этом абсолютное большинство - 57,1 процента - прямо заявляют: Конституция должна остаться без изменений. И наконец 14,9 процента затруднились ответить.

Политическая арифметика здесь проста и беспощадна. Активное большинство против любых изменений. Активное меньшинство - за. А почти 15 процентов - это зона пассивного согласия, политического безразличия или неосознанного резерва, который при необходимости может быть мобилизован. В сухом остатке мы получаем около 39-43 процентов общества, которые либо прямо выступают за изменения, либо не имеют принципиальной позиции и потому могут быть втянуты в нужный сценарий. Именно так в истории делались самые опасные ревизии - не волей большинства, а напором мотивированного меньшинства.

Но главное даже не в цифрах. Главное - в содержании действующей Конституции Армении и в том, какую роль она играет в вопросе мира с Азербайджаном.

Действующая Конституция Армении содержит прямую и недвусмысленную отсылку к Декларации о независимости 1990 года. А эта декларация, в свою очередь, фиксирует тезис о так называемом "воссоединении" Армении и Карабаха. Не в публицистическом, не в символическом, а в политико-правовом смысле.

Это принципиально важно. Потому что в международном праве отсылочная норма означает включение документа в правовую ткань Конституции. То есть территориальная претензия к Азербайджану вшита в конституционный фундамент Армении. Не в речи политика. Не в резолюции парламента. Не в заявлении оппозиции. А в Основном законе государства.

С точки зрения международного права это грубое нарушение базовых принципов, закрепленных в Уставе ООН: принципа территориальной целостности государств и принципа невмешательства во внутренние дела. Более того, это прямое противоречие Хельсинкскому заключительному акту, где территориальная целостность и нерушимость границ в Европе зафиксированы как краеугольный камень безопасности.

Ни одно государство, претендующее на устойчивый мирный договор, не имеет права сохранять в своей Конституции территориальные притязания к соседу. Это аксиома, подтвержденная десятками прецедентов.

История международных договоров знает немало примеров, когда именно конституционные изменения становились условием выхода из конфликта.

Германия после Второй мировой войны. Отказ от любых территориальных притязаний был не просто зафиксирован в международных договорах, но и встроен в правовую доктрину государства. Любая двусмысленность была устранена.

Хорватия и Сербия. Все положения, допускавшие интерпретации о территориальных претензиях, были либо отменены, либо юридически нейтрализованы до подписания ключевых соглашений.

Северная Македония. Изменение Конституции стало обязательным условием нормализации отношений с Грецией. И это было признано легитимным, необходимым и соответствующим международному праву.

Во всех этих случаях логика была одинаковой: мирный договор не может противоречить Конституции. Если противоречие существует - Конституция меняется. Иначе договор превращается в бумажную фикцию.

Теперь следует перейти к наиболее опасному и при этом предельно реалистичному сценарию. Допустим, Армения и Азербайджан подписывают мирный договор без внесения изменений в Конституцию Армении. На политическом уровне это может выглядеть как дипломатический прорыв и формальное завершение конфликта. Однако с правовой точки зрения подобный шаг закладывает отсроченный механизм дестабилизации, встроенный непосредственно в конструкцию будущего соглашения.

В этих условиях реваншистские силы, парламентская и внепарламентская оппозиция, а также радикальные националистические группы получают в свое распоряжение практически идеальный юридический инструмент. Они обращаются в Конституционный суд Армении с требованием признать международный договор не соответствующим Конституции. Аргументация выстраивается по классической схеме конституционного контроля: мирный договор содержит положения о признании территориальной целостности Азербайджана в его международно признанных границах, тогда как Конституция Армении посредством отсылочной нормы к Декларации о независимости фиксирует иную правовую установку, находящуюся с этими обязательствами в прямом нормативном конфликте.

Далее запускается стандартная процедура конституционного судопроизводства. Подается конституционное представление о проверке конституционности международного договора. Конституционный суд рассматривает вопрос о соответствии договора Основному закону, исходя из принципа верховенства Конституции в национальной правовой системе. В случае установления противоречия суд получает полномочия признать договор не подлежащим ратификации, приостановить его применение либо фактически заблокировать его исполнение до устранения выявленных несоответствий.

Это не теоретическая конструкция и не политическое допущение. Это устоявшаяся практика конституционного контроля, применяемая в различных правовых системах, включая государства с развитой судебной традицией. Именно поэтому в международном праве и дипломатии считается аксиомой: ни один устойчивый мирный процесс не может быть запущен без предварительного устранения конституционных коллизий, способных поставить под сомнение юридическую силу соглашения.

Фактически сохранение действующей редакции Конституции означает, что Армения сознательно оставляет за собой легальный, институционально оформленный механизм выхода из мирного договора. Это не вопрос текущей политической конъюнктуры и не элемент риторического давления. Это заранее предусмотренный юридический канал для возможного реванша, оформленный в рамках конституционного права и судебных процедур. Здесь заканчивается политика и начинается холодная, формализованная юриспруденция, последствия которой могут оказаться куда разрушительнее любых дипломатических кризисов.

И вот здесь возникает ключевой вопрос: почему армянскому обществу годами не объясняют эту простую истину? Почему разговор о Конституции подается как абстрактный спор о суверенитете, а не как вопрос войны и мира?

Ответ циничен и прост. Просвещенное общество сложнее манипулировать. Если людям честно сказать, что действующая Конституция делает устойчивый мир невозможным, иллюзии рассыплются. А вместе с ними - и политические мифы.

Но цифры Gallup показывают: общество пока живет в этих мифах. 57 процентов хотят сохранить статус-кво, не понимая, что этот статус-кво - юридическое продолжение конфликта. Еще почти 15 процентов не понимают, о чем вообще идет речь. И лишь узкая группа осознает необходимость изменений, но не обладает достаточным общественным мандатом.

Мирный договор без изменения Конституции Армении - это временное перемирие, замаскированное под мир. Это договор, который в любой момент может быть взорван изнутри - законно, процедурно, через суд и парламент.

Именно поэтому вопрос Конституции - не внутреннее дело Армении в узком смысле. Это вопрос региональной безопасности. Это вопрос доверия. Это вопрос того, хочет ли армянское государство выйти из эпохи реваншизма или сохранить его как стратегический резерв.

История не прощает таких двусмысленностей. Международное право - тем более.

Один из главных аргументов против изменения Конституции Армении звучит внешне солидно: мол, никто не имеет права диктовать суверенному государству, каким должен быть его Основной закон. Формула красивая, почти учебниковая. Но в реальной международной практике она работает ровно до того момента, пока Конституция одного государства не начинает посягать на права другого.

Суверенитет не равен вседозволенности. Это базовый принцип международного права, выработанный как раз для того, чтобы предотвратить войны. Когда в Конституции фиксируется территориальная претензия к соседу, суверенитет перестает быть внутренним делом и становится фактором внешней угрозы.

Именно поэтому аргумент "это наше внутреннее дело" не работает ни в ООН, ни в Совете Европы, ни в любой международной судебной инстанции. Государство имеет право на любую Конституцию ровно до той границы, где начинается нарушение суверенитета другого государства.

В случае Армении эта граница давно перейдена.

Международное право не оперирует эмоциями, историческими обидами или политической риторикой. Оно оперирует текстами. И если в тексте Конституции есть ссылка на документ, содержащий территориальные притязания, это трактуется буквально.

Здесь особенно важен принцип добросовестности, закрепленный в Венской конвенции о праве международных договоров. Государство не имеет права подписывать международный договор, заранее зная, что его внутреннее право используется как механизм для уклонения от обязательств. Это считается злоупотреблением правом.

Именно поэтому любой будущий мирный договор между Арменией и Азербайджаном при сохранении нынешней Конституции будет восприниматься международными юристами как потенциально нестабильный, уязвимый и заведомо проблемный. Он будет выглядеть как договор с отложенной миной.

Отдельного внимания заслуживает вопрос реваншистских сил. Их проблема не в отсутствии аргументов, а в их избытке. Им даже не нужно ничего выдумывать. Конституция уже написала за них половину обвинительного акта против любого мирного соглашения.

Юридический сценарий предельно реалистичен: сначала начинается кампания делегитимации договора в публичном пространстве. Затем инициируется обращение группы депутатов или омбудсмена в Конституционный суд. Далее следует формальная проверка соответствия договора Основному закону. И на этом этапе достаточно одного противоречия, чтобы процесс либо застопорился, либо был отправлен на пересмотр.

Даже если суд не отменяет договор напрямую, он может ограничить его применение, потребовать дополнительных условий или признать отдельные положения неконституционными. Итог один: договор превращается в политический труп, формально существующий, но неработающий.

И это будет сделано не на улице, не камнями и баррикадами, а в мантиях, с печатями и под аплодисменты тех, кто потом скажет: мы действовали строго по закону.

Для Азербайджана вопрос Конституции Армении - не прихоть и не дипломатическая придирка. Это вопрос безопасности, предсказуемости и юридической чистоты мира.

Мирный договор - это не жест доброй воли. Это контракт. И ни один рациональный участник не подпишет контракт, если другая сторона заранее оставляет себе законный путь для отказа от обязательств.

Поэтому требование устранить территориальные претензии из Конституции Армении полностью соответствует международной практике и логике. Это не давление. Это стандарт.

Более того, именно такой подход защищает и саму Армению - от будущих политических авантюр, от новых внутренних кризисов, от очередного цикла саморазрушения.

Самый тревожный момент - это отсутствие честного разговора с армянским обществом. Людям не объясняют, что Конституция в ее нынешнем виде - это не символ достоинства, а юридический якорь, тянущий страну назад.

Опрос Gallup показал не зрелость общества, а его дезориентацию. 57 процентов за сохранение Конституции - это не осознанный выбор, а реакция на страх изменений. Почти 15 процентов не понимают, о чем идет речь вовсе. И это прямое следствие отсутствия правового просвещения.

Без этого разговора любые выборы, любые реформы и любые договоры будут висеть в воздухе.

Армения сегодня стоит перед выбором, который невозможно отложить. Либо она очищает свою Конституцию от территориальных иллюзий и закрывает эпоху реваншизма юридически, а не на словах. Либо она сохраняет красивую, но опасную двусмысленность, превращая каждый мирный документ в временное перемирие.

Мир не строится на умолчаниях. Он строится на четких текстах и однозначных обязательствах.

Конституция - это не икона. Это инструмент. И если инструмент разрушает будущее, его меняют.

Иначе история меняет все остальное.