FRANCE 24 и Forbidden Stories снова попались на фейковом расследовании

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

В мае 2025 года консорциум Forbidden Stories и телеканал FRANCE 24 с гордостью сообщили, что их совместная публикация под названием #TheBakuConnection удостоена так называемой "специальной премии" European Press Prize. Повод - расследование, в котором фигурируют громкие слова: "коррупция", "пытки в тюрьмах", "грязные деньги", "экологические проблемы". Всё это - якобы в контексте Азербайджана.

Если не читать текст, а только заголовки, можно подумать, что перед нами - серьёзная международная работа. Однако за внешней оболочкой "коллективного журналистского труда" скрывается плохо замаскированная кампания дискредитации, построенная на умолчаниях, натяжках и фактически ничем не подтверждённых обвинениях.

Публикация не опирается на достоверные источники, нарушает базовые принципы презумпции невиновности и объективности, а использование юридически нейтральных инструментов - таких как регистрация собственности через люксембургские структуры - преподносится как заведомо "теневая" практика. Всё это не имеет ничего общего с профессиональной журналистикой.

Неудивительно, что работа, не прошедшая редакторскую верификацию в серьёзном деловом издании, оказалась обласкана на фоне общей европейской тенденции к политизации всего, что связано с Азербайджаном. "Награда" в этом случае не является знаком качества, а скорее симптомом - журналистика уступает место идеологии.

Следующие разделы этой статьи предоставят подробный разбор утверждений, содержащихся в публикации FRANCE 24 и Forbidden Stories, с позиций фактов, права и здравого смысла.

Итак, приступим к вивисекции лжецов. Заранее отмечу, что ни один из приведённых ниже фактов не требует домыслов. Всё основано либо на открытых юридических нормах, либо на элементарной логике. В отличие от "расследования" FRANCE 24.

Напомню, что в ноябре 2024 года телеканал FRANCE 24 совместно с консорциумом Forbidden Stories выпустил материал под громким заголовком "Лазурный берег: за роскошной виллой скрываются интересы Азербайджана". Казалось бы, речь должна идти о коррупции, отмывании денег, подставных структурах. Однако внимательное чтение текста показывает не разоблачение, а ритуал медийной дискредитации, где факты подгоняются под заранее определённый вывод. Материал изобилует логическими нестыковками, инсинуациями, недоказанными допущениями и, что особенно тревожно, грубыми нарушениями стандартов журналистской этики.

Авторы публикации построили весь нарратив на одном тезисе: если кто-то из Азербайджана владеет виллой во Франции, это автоматически "подозрительно". Далее следует типичный "guilt by association": упоминаются связи владельцев с другими фигурантами совершенно посторонних историй. Например:

"Шахин Мовсумов является братом одного из ближайших экономических советников..."

Никаких доказательств незаконного происхождения средств, налоговых нарушений или конфликтов интересов не приводится. Вместо этого - биографическая справка о родстве, поданная как уличающий аргумент. Это типичный приём дискредитации, лишённый как журналистской, так и юридической ценности.

"Источник, пожелавший остаться анонимным, сообщил телеканалу FRANCE 24, что банкир был "боссом" небольшого круга граждан Азербайджана..."

Всё расследование изобилует "анонимными источниками", чьи утверждения невозможно проверить. Это грубое нарушение стандартов достоверности: согласно Guidelines for International Investigative Journalism (GIJN), подобные свидетельства требуют как минимум двух независимых подтверждений. Ни одного нет.

Ключевой элемент обвинений строится на использовании компанией Santa Monica Investment S.A.R.L. структуры через Люксембург:

"Использование нескольких компаний и подставных лиц для сокрытия личности бенефициарного владельца... - потенциальный признак коррупции".

Это утверждение, озвученное представителем Transparency International, не просто вводит в заблуждение - оно юридически некорректно. Использование холдинговых компаний и трастов через Люксембург, Монако или Британские Виргинские острова - стандартная законная практика международного управления активами. Такие структуры применяются для целей оптимизации налогообложения, защиты активов, наследственного планирования. Это не "признак коррупции", а банальное следование действующему законодательству ЕС и местных юрисдикций.

По данным Европейской комиссии, более 70% иностранных инвестиций в недвижимость на Лазурном Берегу проходят через корпоративные структуры. Почему в случае с азербайджанскими инвесторами это преподносится как криминальная "схема"?

Пример из статьи: "Юридическая компания из Монако, созданная в 2019 году, разрешила ему [Мовсумову] купить виллу без указания его имени в документах о праве собственности".

Это преподносится как доказательство скрытности. Однако законодательство Монако допускает регистрацию собственности через юридические лица. Публичный реестр MERS и местное законодательство не требуют раскрытия бенефициаров в документах о собственности, если это не предусмотрено уголовным расследованием. Вызывает удивление, что журналисты международного уровня притворяются, будто не знают о таких базовых правовых нормах.

Авторы расследования систематически используют нарративную подмену понятий. Классический пример: "Покупка недвижимости может "обеспечить безопасное убежище для части вашего богатства и для вас самих в случае смены руководства в одном из этих нестабильных режимов"".

Здесь подразумевается, что все бизнесмены из Азербайджана якобы совершают свои инвестиции в ожидании "бегства". Во-первых, это политизированная спекуляция. Во-вторых, такой подход сам по себе дискриминационен: почему инвестиции, скажем, от граждан Франции или Кувейта - это "диверсификация активов", а от азербайджанцев - "план эвакуации из режима"?

Авторы делают системную ставку на замещение нейтральной лексики негативной семантикой. Вместо юридически корректных формулировок вроде "владение через юрисдикцию" - употребляется "таинственная структура", вместо "зарегистрированная компания" - "почтовый ящик". Это не стилистика журналистского расследования. Это - язык пропаганды.

Джахангиров возглавлял компанию вместе с Хагани Башировым, который находился в заключении по делу о хищении средств".

Всё, что связывает Джахангирова с Башировым, - это совместное руководство компанией в прошлом. Нет данных о соучастии, обвинениях, следственных действиях. Тем не менее читателю подаётся этот факт в духе "близости к уголовнику" - приём guilt by association, грубо нарушающий как Этический кодекс французской журналистики (Charte d'éthique professionnelle des journalistes), так и международные нормы по презумпции невиновности.

В статье говорится: "Шахин Мовсумов одобрил планы будущей виллы в Санта-Монике ещё в 2016 году..."

И далее делается вывод о том, что он был "истинным владельцем" задолго до покупки. Это пример типичной подтасовки: участие в планировании или архитектурной проработке проекта не означает юридическое владение. На момент 2016 года участок не принадлежал Boulevard Side, и не было законных оснований связывать Мовсумова с объектом. Тем не менее именно это утверждение положено в основу обвинительного заключения.

Противоречия внутри одного и того же материала - тревожный симптом непрофессиональной работы. Так, в одном месте утверждается: "Покупка произошла в 2008 году" (вилла была приобретена через компанию).

А затем: "Имя Мовсумова появилось в разрешении на строительство в 2016 году".

Логичный вопрос: каким образом человек мог быть "скрытым владельцем" объекта, который не принадлежал ему на тот момент и на который он даже не имел юридических прав? Авторы просто игнорируют хронологию ради эффектной конструкции.

Ни одно из озвученных подозрений в публикации не имеет продолжения в виде:

- уголовных дел во Франции, Люксембурге, Азербайджане или Монако;
- арестов, санкций, судебных исков;
- официальных расследований регуляторов по отмыванию денег.

Если все схемы действительно так подозрительны, почему же ни одна европейская структура по борьбе с коррупцией не возбудила дело за 16 лет с момента покупки виллы?

Покупка недвижимости через компанию в юрисдикции с благоприятным налоговым режимом - не нарушение закона. Использование доверенных лиц - не преступление. Конфиденциальность в Монако и Люксембурге - норма, а не исключение.

Вся юридическая конструкция, описанная в статье, не выходит за рамки действующего законодательства ЕС, Конвенции об административной помощи в налоговых делах и Директивы 2015/849/EU о борьбе с отмыванием денег.

... Материал FRANCE 24 и Forbidden Stories - это не расследование, а отчаянная попытка выдать за журналистику нарративный фейк, сваренный по рецептам дешёвого политического кулинара: возьми одно громкое азербайджанское имя, добавь побольше "люксембургских схем", приправь подозрительным молчанием, щедро залей анонимными источниками и укрась на подаче фразой "панамские документы". Получается не аналитика, а пропагандистская бурда, которую с одинаковым успехом можно было бы сварганить в подвале у третьесортного блогера с синдромом геополитической обиды.

Судя по всему, авторам публикации до сих пор никто не объяснил, что владение недвижимостью через юридическое лицо - это не уголовное преступление, а стандартная практика, принятая, страшно сказать, даже в самой Франции. Ну да, конечно. Видимо, если дом стоит на Лазурном Берегу, а его владелец - не парижский художник-экологист, а гражданин Азербайджана, - это автоматически "признак авторитарной клептократии". Простите, но кто вам дал право делить владельцев вилл на "своих" и "чужих"?

Вывод очевиден: это не "Бакинский след", это банальный медийный навет, сшитый белыми нитками и поданный в обёртке "расследовательского консорциума". Такого уровня "документалистика" годится разве что для вечернего вещания на канале конспирологов, где за кадром звучит тревожная музыка, а в титрах - "по мотивам реальных домыслов". И да, по запаху этот материал - не на 5,8 млн евро, а на цену дешёвой моральной паники, щедро оплаченной политической мотивацией.

Это не журналистика.

Это дешёвая, тупая, примитивная, безграмотная, но злобная подделка под неё.