Гибридная угроза №1: Когда слово становится оружием

БАКУ /Trend/ - Век цифровой гиперреальности породил новую форму войны — без танков и ракет, но с разрушительной силой слова и пикселя. Информация, некогда считавшаяся универсальным благом, всё чаще становится оружием: точным, незаметным, но смертоносным в своём эффекте. В этом мире истина больше не очевидна, а ложь — не всегда распознаваема. Дезинформация — это уже не просто искажение фактов, а инструмент системной манипуляции массовым сознанием, способ вмешательства в суверенитет, трансформации политической воли и подрыва доверия к государственным структурам.

События 2024–2025 годов окончательно утвердили дезинформацию в статусе полноценного стратегического оружия. Она используется для дестабилизации выборов, запуска цветных сценариев, раскачивания протестной динамики, подрыва переговорных процессов, деморализации армии, влияния на инвестиционные рынки и даже — для провоцирования международных кризисов.

Маскируясь под журналистику, гражданскую активность или экспертный анализ, дезинформация вторгается в умы миллионов, переформатируя их восприятие реальности. И потому в новой конфигурации угроз государства оказываются перед необходимостью действовать: не только реагировать, но и опережать, не только обороняться, но и создавать устойчивые нормативные и институциональные барьеры.

На этом фоне всё больше стран прибегают к административным, правовым и технологическим механизмам противодействия дезинформации. Одни делают ставку на уголовное преследование, другие — на медиаобразование, третьи — на алгоритмическую цензуру.

Понятие дезинформации: правовое определение и масштабы угрозы

Одним из ключевых вызовов современной информационной эпохи является всё более агрессивное и систематическое использование дезинформации как инструмента политического, экономического и психологического воздействия. На международном уровне дезинформация получила официальное определение и стала предметом нормативного регулирования, стратегического анализа и практических мер противодействия.

1. Что такое дезинформация: международное определение и границы понятия

Согласно официальному определению, сформулированному Европейской комиссией, дезинформация представляет собой:

«Преднамеренно ложную или вводящую в заблуждение информацию, которая создаётся, публикуется и распространяется с целью получения экономических выгод или для сознательного обмана общественности».

Ключевыми признаками дезинформации являются:

намеренность: дезинформация создаётся осознанно, в отличие от случайной ошибки; целенаправленность: целью является влияние на поведение, мнения или решения широкой аудитории; контекстуальная правдоподобность: дезинформация часто содержит частично правдивые элементы, встраиваемые в ложный нарратив для усиления доверия; прибыль или манипуляция: мотивом могут быть как финансовые интересы (например, кликбейт), так и политическая выгода (дестабилизация, деморализация, провокация).

Важно отличать дезинформацию от смежных понятий:

Мисинформация (misinformation) — ложная информация, распространяемая без злого умысла, по незнанию или ошибке. Мал-информация (malinformation) — истинная информация, которая используется вредоносно вне контекста (например, утечки, публикация приватных данных для дискредитации).

Таким образом, дезинформация — наиболее опасная форма манипуляции, поскольку совмещает сознательное искажение фактов с психологическим воздействием.

2. Масштабы дезинформационных кампаний: статистика, регионы, тенденции

По данным аналитического центра NATO Strategic Communications Centre of Excellence (StratCom COE), базирующегося в Риге, за период с 2019 по 2023 год было зафиксировано резкое увеличение интенсивности, охвата и координированности дезинформационных операций по всему миру.

Ключевые выводы докладов NATO StratCom COE:

Уровень дезинформационных кампаний вырос более чем на 180%; Основные цели: подрыв доверия к государственным институтам, дискредитация демократических выборов, разжигание межэтнической и религиозной розни, создание хаоса и паники в условиях чрезвычайных ситуаций; Наибольшая активность зафиксирована в следующих регионах: Восточная Европа (особенно Украина, Молдова, страны Балтии), Ближний Восток (Сирия, Ирак, Ливан), Южный Кавказ (Азербайджан, Грузия, Армения).

Дополнительные данные:

В 2022 году, по данным НАТО, в соцсетях было выявлено свыше 80 000 фейковых аккаунтов, координированно участвующих в информационных атаках в рамках более чем 120 крупных кампаний. Около 60% дезинформационных нарративов, выявленных в странах постсоветского пространства, были связаны с внешнеполитической пропагандой и антизападной риторикой. Значительная часть кампаний координируется через телеграм-каналы, псевдоаналитические сайты, бот-сети и поддельные страницы в Facebook и X (Twitter).

3. Южный Кавказ как уязвимая мишень

Особое внимание аналитики НАТО и Еврокомиссии уделяют региону Южного Кавказа, где:

исторические конфликты, в том числе вокруг Карабаха, используются как основа для деструктивных нарративов; внешние игроки — государственные и негосударственные субъекты — активно вмешиваются в медиаполе; фиксируется высокий уровень уязвимости информационной среды, в том числе из-за недостатка медиаграмотности и слабого регулирования в прошлом.

В докладах StratCom COE подчеркивается, что Азербайджан регулярно подвергается информационным атакам, связанным:

с искажённой подачей конфликта в Карабахе, с попытками выставить официальные органы в негативном свете на международной арене, с распространением фальсифицированных видеоматериалов, документов и провокационных «новостей».

Административные механизмы: реактивный и превентивный контроль

1. Системы мониторинга и реагирования

Большинство государств создают специальные центры мониторинга медиа-пространства, включая соцсети. Примеры:

Франция: с 2021 года действует подразделение Viginum при премьер-министре, отслеживающее иностранные цифровые вмешательства. Германия: Федеральное ведомство по охране конституции (BfV) активно занимается выявлением дезинформации, в частности от российских или китайских источников. Азербайджан: при Службе государственной безопасности действуют специальные аналитические группы по отслеживанию гибридных угроз, включая кибердезинформацию.

2. Регулирование интернет-платформ

Законодательства многих стран требуют от цифровых платформ:

удалять ложную информацию в течение 24 часов; блокировать анонимные или бот-аккаунты; маркировать дезинформацию (например, Twitter и Meta это делают с 2020 года).

Пример: Германия ввела в 2017 году NetzDG — закон о наложении штрафов до 50 млн евро за несвоевременное удаление дезинформации.

Юридические механизмы: наказание и превенция

1. Криминализация дезинформации

В ряде стран распространение дезинформации, особенно в сфере национальной безопасности, карается законом:

Россия: статья 207.3 УК РФ — "Публичное распространение заведомо ложной информации о действиях Вооружённых Сил", до 15 лет лишения свободы. Сингапур: закон POFMA (Protection from Online Falsehoods and Manipulation Act) 2019 года — предусматривает штраф до 100 000 долларов и/или тюремное заключение за распространение ложной информации. Азербайджан: Уголовный кодекс дополнен статьями о распространении заведомо ложной информации во время ЧП, войны и эпидемий.

2. Гражданско-правовая ответственность

Во многих странах предусмотрены:

взыскания за ущерб репутации от фейков; компенсации за клевету в интернете; право на судебное опровержение.

Пример: Во Франции, по закону о борьбе с манипуляцией информацией (2018), кандидаты на выборах могут требовать удаления ложной информации в суде в течение 48 часов.

Международные инициативы и сотрудничество

1. Европейский Союз

В 2018 году был создан Action Plan against Disinformation. EUvsDisinfo выявил и классифицировал более 14 000 случаев прокремлёвской дезинформации. В 2022 году принят Digital Services Act, обязывающий платформы оперативно бороться с дезинформацией под угрозой штрафов в до 6% от глобального оборота.

2. НАТО и ОБСЕ

StratCom COE (Riga) выпускает доклады о масштабах дезинформационных операций, отслеживая кампании РФ, Ирана и Китая. ОБСЕ выступает за мягкое регулирование, но поддерживает механизмы опровержений и фактчекинга.

3. ООН и ЮНЕСКО

ЮНЕСКО в 2023 году предложила Guidelines for the Governance of Digital Platforms, в которых призывает:

бороться с дезинформацией без нарушения свободы выражения; обеспечить прозрачность алгоритмов соцсетей; усиливать цифровую грамотность.

Критика и риски

Несмотря на эффективность, административно-правовые меры порождают риски:

Злоупотребления: власть может использовать законы для давления на оппозицию и независимую прессу. Цензура: риск подмены борьбы с фейками подавлением мнений. Технические сложности: различие между дезинформацией, сатирой и ошибкой затрудняет правоприменение.

Пример: в Мьянме и Турции законы против дезинформации используются для подавления критиков власти.

Лучшие практики: сбалансированные модели

Финляндия: ориентирована на образование и цифровую грамотность. Программа FactBar EDU внедрена в школах. Канада: создан Digital Citizen Initiative — финансируются НПО, обучающие критическому мышлению в интернете. Азербайджан: развиваются платформы dövlət.org və faktlar.az, предоставляющие опровержения дезинформации о Карабахе и внешней политике.

Стратегическая важность комплексного подхода

Борьба с дезинформацией — это не только технический или юридический вопрос, а часть национальной безопасности, цифрового суверенитета и устойчивости государства. Оптимальная модель должна сочетать:

законодательные санкции против злонамеренных акторов; административный мониторинг; просвещение общества; прозрачное сотрудничество с ИТ-компаниями; международную координацию и этические стандарты.

В условиях растущего давления гибридных угроз Азербайджан, как и другие постсоветские государства, должен стремиться к формированию сбалансированной системы информационной безопасности, где свобода выражения не станет лазейкой для геополитического саботажа.

Кейс Азербайджана: институционализация борьбы с дезинформацией

1. Национальные правовые рамки борьбы с дезинформацией в Азербайджане

В последние годы Азербайджан системно усиливает правовую базу для защиты информационного пространства от внешних и внутренних угроз. Учитывая последствия Второй Карабахской войны, рост числа гибридных атак и информационных вбросов, правительство реализует институционализированный, централизованный подход к борьбе с дезинформацией, основанный на сочетании уголовного, административного и медиа-законодательства.

1.1. Закон «О медиа» (2022)

Закон «О медиа», принятый в 2022 году, стал важнейшим инструментом нормативного регулирования медиасреды в Азербайджане. Это первый комплексный акт, систематизирующий деятельность всех форм СМИ — телевидения, радио, печатных и интернет-ресурсов.

Ключевые положения:

Закон даёт чёткие определения: дезинформация — умышленно ложная информация, распространяемая для искажения восприятия реальности и манипулирования общественным мнением; ложная информация — сведения, не соответствующие действительности, но не обязательно распространяемые сознательно. Статья 14 закона прямо запрещает распространение заведомо ложной информации, способной: ввести общество в заблуждение, вызвать панику, подорвать доверие к государственным институтам. Документ обязывает все зарегистрированные СМИ соблюдать профессиональные и этические стандарты. Нарушения могут повлечь: вынесение официального предупреждения, временное прекращение деятельности (до 2 месяцев), удаление материалов по требованию регулятора. Также учреждён Единый медиареестр — обязательная база данных для всех журналистов, редакций и платформ, осуществляющих медиа-деятельность на территории Азербайджана.

1.2. Уголовный кодекс: усиление ответственности за дезинформацию

В целях усиления защиты национальной безопасности и общественного порядка от последствий дезинформации Уголовный кодекс Азербайджана был дополнен рядом статей, предусматривающих наказание за распространение заведомо ложной информации.

Ключевые нормы:

Распространение фейков в условиях: военного положения, чрезвычайной ситуации, эпидемий или пандемий

рассматривается как отягчающее обстоятельство и наказывается:

штрафом до 5 000 манатов, ограничением свободы до 1 года, лишением свободы до 3 лет при повторном или организованном характере правонарушения.

Особое внимание уделяется:

случаям, направленным на дискредитацию армии, подрыву доверия к принятым государственным решениям, попыткам манипулирования общественным мнением в период кризисов.

Эти положения были активированы и применялись, в частности, во время событий в Карабахе в 2020 и 2023 годах, а также во время пандемии COVID-19.

1.3. Закон «О военном положении»

Закон «О военном положении» даёт государству полномочия по контролю информационного поля в условиях вооружённых конфликтов и внешней угрозы.

Основные положения:

В случае введения военного положения органы власти получают право: временно ограничивать деятельность СМИ, блокировать интернет-ресурсы, распространяющие деструктивную информацию, вводить временную военную цензуру. Распространение сведений, подрывающих моральный дух населения или Вооружённых сил, может рассматриваться как угроза безопасности. Информационная деятельность журналистов в зоне конфликта может осуществляться только при официальной аккредитации, с соблюдением условий, установленных правительством.

Эти меры направлены на защиту фронтовой информации, недопущение паники и противодействие внешней пропаганде.

1.4. Расширение полномочий Национального совета по телевидению и радио (NTRC)

Национальный совет по телевидению и радио (NTRC) получил в последние годы дополнительные полномочия для оперативной борьбы с дезинформацией.

Функции и инструменты:

Возможность приостанавливать лицензию телеканала или радиостанции, систематически нарушающих законодательство; Право блокировать доступ к интернет-ресурсам, распространяющим фейки, без предварительного решения суда, если речь идёт о национальной безопасности; Мониторинг эфирного и цифрового вещания с последующим направлением материалов в правоохранительные органы.

В 2023 году Совет инициировал закрытие ряда телеграм-каналов и YouTube-ресурсов, распространявших дезинформацию об эвакуациях, обстрелах, якобы «массовых репрессиях» в Карабахе, которые позже были опровергнуты международными организациями.

Азербайджан создал системную, многоуровневую правовую архитектуру для противодействия дезинформации. В ней сочетаются:

законодательные запреты и санкции, институциональные рычаги контроля, механизмы информационной мобилизации в кризисный период.

Такой подход позволяет государству сохранять устойчивость в условиях гибридных атак, при этом обеспечивая юридическую базу для сдерживания деструктивной информационной активности.

2. Информационная безопасность как элемент национальной стратегии

Доктрина информационной безопасности Азербайджана (в разработке с 2023 года) включает:

развитие механизмов обнаружения внешних дезинформационных атак; мониторинг иностранных инфоплатформ; законодательное закрепление цифрового суверенитета.

На практике Азербайджан сталкивается с несколькими направлениями атак:

фейковые репортажи западных СМИ (в частности, Le Monde, The Guardian, OC Media и др.); информационные вбросы армянской диаспоры и лоббистских структур о Карабахе; организованные киберкампании, в том числе связанные с поддельными письмами, сайтами и ложными документами от имени госорганов.

3. Административные инструменты: государственный и гражданский уровень

В 2023–2025 годах созданы и усиливаются следующие структуры:

Оперативная группа при Госслужбе по спецсвязи и информационной безопасности — отслеживает фейковые кампании и координирует блокировку опасного контента. Фонд развития медиа — финансирует проекты, обучающие журналистов и блогеров цифровой этике и верификации информации. Платформы типа FaktYoxla.az, Disinfo Monitor, İctimai nəzarət — вовлекают НПО и пользователей в борьбу с ложной информацией.

Показательный кейс: во время обострения в Карабахе в сентябре 2023 года, было заблокировано более 50 телеграм-каналов и более 100 аккаунтов в соцсетях, распространявших ложные сведения о якобы массовых «обстрелах мирных жителей», «гуманитарной катастрофе» и даже «вторжении иранской армии», что позже не подтвердилось.

Баланс между суверенитетом и свободой

Главный вызов XXI века в сфере информационной политики — это поиск баланса между свободой слова и защитой общества от манипуляции. Ниже приведены ключевые рекомендации на основе анализа успешных практик:

Цифровая грамотность населения. Ни одна система не справится с фейками, если аудитория не умеет отличать правду от лжи. Программы медиаобразования должны начинаться в школе. Прозрачность алгоритмов платформ. Государства должны требовать раскрытия логик рекомендательных систем, особенно в TikTok, YouTube и Instagram. Независимые фактчек-центры. Поддержка негосударственных институтов верификации информации повышает доверие. Этика и саморегуляция журналистов. Механизмы самоконтроля в редакциях и ассоциациях журналистов критичны для устойчивости отрасли. Международное сотрудничество. Вопросы дезинформации выходят за рамки национальных границ — нужна координация, особенно в регионе Южного Кавказа.

Сегодня информация — это оружие. А дезинформация — это мина замедленного действия, которая способна подорвать стабильность даже без единого выстрела. Государства, в том числе Азербайджан, осознают это и строят гибкие, юридически обоснованные и этически выдержанные модели защиты.

Однако борьба с дезинформацией — это не разовая кампания, а перманентный процесс, включающий в себя правовое регулирование, цифровое образование, технологическую модернизацию и международное партнёрство.

Только на этой основе можно создать устойчивый цифровой иммунитет, в котором общество будет защищено, но не подавлено.

Baku Network