Иран и Израиль: краткосрочные выгоды и долгосрочные риски конфликта

Эскалация между Израилем и Ираном всё активнее втягивает в орбиту конфликта внешние державы. Страны Запада — США, Великобритания, Франция, Евросоюз — практически единодушно поддерживают действия Израиля. Однако за публичной дипломатией скрываются более сложные стратегические расчёты и потенциальные выгоды, распределённые по регионам. Кто на самом деле выигрывает от войны? На этот вопрос в комментариях Minval ответили сразу три эксперта.

Политолог Тофиг Аббасов отмечает, что западные страны — США, Великобритания, Франция и ЕС оперативно выразили поддержку Израилю. По его мнению, это связано с более широкой задачей: «Цель Израиля и его союзников — ограничить технологическое и военное развитие Ирана, который за последние десятилетия значительно укрепил свои позиции в науке и технологии, особенно в ядерной сфере и оборонной промышленности».

Аббасов напоминает, что с момента Исламской революции 1979 года Иран проводит независимую политику, отказываясь от влияния внешних игроков и защищая свои национальные интересы. В 1980-х годах он оказался в центре регионального конфликта с Ираком, где на стороне последнего выступали США и их союзники, а также Советский Союз. Это противостояние не привело к ослаблению режима, наоборот, усилило внутреннюю сплочённость и стремление к самостоятельному развитию.

В современных условиях, по словам Аббасова, Израиль ведёт борьбу за сдерживание Ирана не только военной силой, но и за счёт экономических санкций и политического давления:

«Цель — лишить Иран возможности наращивать интеллектуальный и научный потенциал, который мог бы изменить баланс сил в регионе и даже глобально».

Помимо Ирана, в зоне конфликта оказались и другие страны, например Турция, которая, хотя и формально осудила удары по Тегерану, проявляет осторожность и беспокойство. В этом контексте Аббасов выделяет скрытое соперничество в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.

Политолог Виталий Арьков подчёркивает, что нынешняя эскалация — не вспышка, а часть длительной динамики регионального противостояния, уходящей корнями в прошлый век: «Иран ещё с конца 1970-х отказался быть объектом внешнего управления и отстаивал суверенитет, что вызвало противостояние с Западом. Война с Ираком в 1980-х — лишь один из этапов этой борьбы, которая заставила Иран укреплять свою военную и научную базы».

Арьков обращает внимание на то, что Иран сделал значительные успехи в области ядерной энергетики, медицины и электроники, несмотря на многолетние санкции и политическую изоляцию. Именно этот рост технологического потенциала вызывает тревогу у западных стран и Израиля, которые пытаются замедлить или остановить его: «Удары по ключевым научным и военным объектам, по учёным и экспертам — часть стратегии, направленной на «обезглавливание» иранской элиты и снижение её возможностей в будущем».

В этом смысле конфликт имеет глубокие корни и связан не только с военными действиями, но и с борьбой за влияние в регионе и мировом масштабе. Вот это и есть основная выгода от конфликта, сказал он.

По мнению политолога Авраама Шмулевича, конфликт оказывает заметное влияние на мировой энергетический рынок: «Рост цен на нефть — это непосредственный и ощутимый эффект, который в первую очередь выгоден странам-экспортёрам, в том числе России. Однако подобный выигрыш будет носить временный характер».

Долгосрочные последствия для региона гораздо более значительны, считает Шмулевич. Ядерная программа Ирана, по его мнению, вызывает серьёзное беспокойство у арабских стран Персидского залива — Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна — а также у Турции: «Даже те, кто формально осуждает военные удары, в глубине души обеспокоены усилением нестабильности и возможным расширением конфликта».

Шмулевич отмечает, что Россия тоже заинтересована в стабильности региона и не приветствует усиление ядерной угрозы со стороны Ирана. Таким образом, напряжённость затрагивает сразу несколько ключевых игроков, каждый из которых оценивает риски и потенциальные выгоды.

Таким образом, политологи сходятся во мнении, что конфликт между Ираном и Израилем создаёт сложную и многослойную картину выгод и потерь. Краткосрочные экономические преимущества, связанные с ростом цен на энергоносители, выгодны ограниченному кругу стран. В то же время, попытки сдержать развитие Ирана в военной и технологической сферах ведут к усилению конфронтации и нарастанию нестабильности. Долгосрочная перспектива остаётся неопределённой, а риск масштабного регионального конфликта сохраняется.