Иранский атом и американская дилемма Градус напряженности повышается

Похоже, и без того напряженные отношения на треке Иран – США из-за ядерной программы Тегерана вновь приблизились к порогу острого кризиса. В частности, полагаем, что поводом для роста напряженности могут послужить последние заявления официальных лиц ИРИ. Так, накануне советник верховного лидера Исламской Республики Джавад Лариджани заявил, что страна может создать атомную бомбу менее чем за две недели. «Если начнется война, она не будет варварской, у обеих сторон есть пределы. Фетва [о запрете создания ядерного оружия] имеет множество оснований и долгую историю в шиитском праве… Страна может получить атомную бомбу менее чем за две недели, но мы привержены нашей религии», – сказал он, отметив при этом, что поддерживает расширение ядерного потенциала Ирана, позиционируя его как сдерживающий фактор. 

О возможности появления ядерного оружия иранские власти говорили еще в апреле текущего года, но с оговорками. Так, советник аятоллы и экс-спикер парламента Али Лариджани в эфире иранского гостелевидения заявил, что у Ирана не будет иного выбора, кроме как создания ядерного оружия, в случае нападения со стороны США.

«Несмотря на фетву Хаменеи, запрещающую создание оружия массового поражения, Иран может быть вынужден направить свои усилия на создание ядерного арсенала с целью защиты страны», – предупредил он, тем самым фактически переложив ответственность в этом вопросе на Соединенные Штаты. 

Что произошло впоследствии – факт общеизвестный: в июне началась 12-дневняя ирано-израильская война. 22 июня к конфликту официально присоединились США: американские военно-воздушные и военно-морские силы провели операцию под кодовым названием Midnight Hammer («Полуночный молот»), нанеся удары по иранской территории. 

Тогда президент Соединенных Штатов сообщил об успешной бомбардировке американскими ВВС трех важнейших объектов иранской ядерной программы – в Фордо, Натанзе и Исфахане, написав в соцсети Truth Social следующее: «Крупнейшие иранские заводы по обогащению урана в результате полностью уничтожены». 

Позднее Трамп выступил с обращением к нации и назвал операцию «впечатляющим военным успехом», заявив, что все три объекта «полностью уничтожены», а ядерная угроза со стороны «главного спонсора терроризма» ликвидирована.

Но уже в октябре аятолла Али Хаменеи в интервью телеканалу Press TV фактически опроверг эту информацию, сказав, что в ходе авиаударов Америке не удалось ликвидировать иранскую ядерную программу. Он также отверг возможность новых переговоров по ядерной программе Ирана с Соединенными Штатами, добавив, что такие переговоры приведут к «серьезному, невосполнимому ущербу». 

Однако Штаты продолжают настаивать на возобновлении переговоров, о чем свидетельствуют «свежие заявления» из Тегерана – представитель правительства Фатеме Мохаджерани на днях заявила, что МИД республики получил сообщение от США с предложением о возобновлении переговоров по иранскому ядерному досье. 

При этом стоит отметить, что предложение американской стороны поступило на фоне высказываний президента Пезешкиана о том, что Иран отстроит заново ядерные объекты, подвергшиеся бомбардировкам со стороны Соединенных Штатов и Израиля. Таким образом, становится очевидным, что иранская сторона подтвердила свою готовность к продолжению ядерных разработок, и это указывает на то, что Иран и США скорее всего не достигнут компромисса ввиду следующих нюансов. 

Во-первых, официальный Тегеран продолжает утверждать, что иранская ядерная программа носит исключительно мирный характер, подчеркивая приверженность страны мирному использованию ядерной энергии. Например, накануне глава Организации по атомной энергии Исламской Республики Мохаммад Эслами сообщил, что Иран начал строительство АЭС на севере страны: «Огромными усилиями мы смогли начать проект строительства атомной электростанции на побережье провинции Голестан, найдя подходящий участок земли». По его словам, будут построены еще несколько атомных электростанций, чтобы достичь суммарного производства в 20 тыс. МВт электроэнергии. В повестку также включен вопрос завершения возведения АЭС в провинции Хузестан, которое было начато еще до Исламской революции 1979 года. 

Но США, Израиль и Международное агентство по атомной энергии испытывают большие сомнения по этому поводу. Так, американская разведка в феврале 2025 года объявила, что иранские инженеры и ученые-оружейники ищут «короткий путь», который позволил бы им создать такое оружие за несколько месяцев, а 24 июня телеканал CNN со ссылкой на свои источники сообщил, что разведсообщество Соединенных Штатов считает, что удары ВС США по Ирану не привели к уничтожению основных компонентов ядерной программы исламской республики. Согласно предварительной оценке разведки, атака, скорее всего, лишь отсрочила на несколько месяцев появление у Тегерана ядерной бомбы. 

В свою очередь, еще в мае 2018 года премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что его стране удалось заполучить секретные документы, из которых следует, что Иран обманывает весь мир, утверждая, что заморозил ядерную программу. На тот момент сообщалось, что израильская разведка получила 55 тысяч страниц документов ядерной программы, а также 55 тысяч файлов на 183 компакт-дисках. 

Второй аспект – позиция иранских властей по неприятию требований Соединенных Штатов. Президент Масуд Пезешкиан в мае текущего года решительно заявил, что Иран не приемлет американских требований по отказу от ядерной программы для проведения дальнейших переговоров. Глава иранского МИД Аббас Арагчи в тот период тоже утверждал, что Иран не пойдет на компромисс вокруг обогащения урана, но может скорректировать его уровень для выстраивания доверия со Штатами. 

В-третьих, категоричная позиция официального Тегерана в этом вопросе связана в том числе и с низкой вероятностью послабления санкционной политики Запада. Иран прекрасно понимает, что в данном вопросе рассчитывать на полное снятие западных санкций не стоит. 

Соответственно, можно сделать следующий вывод: вероятность отказа Тегераном от производства урана сведена к минимуму, и даже в случае возобновления ирано-американских переговоров возможность того, что стороны достигнут компромисса практически равна нулю. А это означает, что градус напряженности между Вашингтоном и Тегераном в обозримом будущем будет неуклонно расти.