Ирина Цукерман: Этот текст содержит политические ловушки для Киева Minval Politika

На фоне попыток оживить мирный процесс вокруг Украины Дональд Трамп неожиданно обрушился с критикой на Владимира Зеленского. По словам президента США, предложенный им проект мирной сделки уже получил поддержку Москвы и украинской переговорной команды, однако сам Зеленский документ «даже не прочитал». Трамп заявил, что разочарован такой «пассивностью» украинского лидера и сомневается в его готовности поддержать план. Теперь внимание приковано к Лондону, где Зеленский, вероятно, обсудит инициативу с европейскими лидерами, прежде чем дать официальный ответ. Учитывая сложившуюся ситуацию, Minval Politika попросил американского эксперта Ирину Цукерман оценить происходящее.

— Говорит ли это о том, что переговорщики и президент Украины имеют разные взгляды на условия мира? Насколько реальна такая ситуация?

— Подобная ситуация теоретически возможна, но в украинской политической системе она редко бывает глубокой или длительной. Переговорщики обычно работают в рамках четкого мандата, который задается президентом и его офисом. Если возникает впечатление, что они поддерживают идею, а глава государства нет, это чаще отражает этап предварительного тестирования предложений, а не реальный раскол. Такая разница в позициях нередко используется и как дипломатический инструмент, позволяющий Киеву сохранять пространство для маневра.

Если же несогласие становится реальным, это обычно говорит о недостатках внутренней координации. Украинская власть включает различные центры влияния, среди которых военные, разведка и парламентские группы. Они могут воспринимать риски мирной сделки по-разному и воздействовать на переговорщиков иначе, чем на президента. Поэтому расхождения иногда возникают на уровне тактических оценок, особенно когда текст соглашения выглядит сыроватым или когда существует давление со стороны внешних партнеров.

Москва и другие участники могут пытаться разыгрывать такие разногласия. Кремль традиционно стремится создавать нарратив о конструктивной России и несговорчивом Киеве, поэтому любые намеки на внутренние расхождения используются для ослабления позиции Зеленского. Подобные заявления могут иметь пропагандистский характер, призванный подорвать доверие к украинскому руководству и продемонстрировать, что будто бы «даже их переговорщики готовы, а президент мешает миру.

— Может ли давление европейских лидеров повлиять на готовность Зеленского принять план?

— Европейское давление действительно имеет вес, поскольку поддержка Украины в значительной степени зависит от военной помощи, финансовых гарантий и политической солидарности ЕС. Лидеры европейских стран нередко пытаются склонить Киев к более гибкой позиции, особенно когда обеспокоены затяжным характером конфликта и возможными внутриполитическими издержками в своих странах. Однако это давление почти всегда ограничено опасениями, что чрезмерное воздействие может вызвать общественное сопротивление в Украине и привести к политической нестабильности.

Зеленский, принимая решения, ориентируется прежде всего на украинское общество и вооруженные силы. Любая сделка, воспринимаемая как уступка территории или ослабление суверенитета, может вызвать сильное недовольство и ослабить позиции власти. Европейские лидеры это понимают и потому чаще используют косвенное давление. Оно проявляется в том, что объем и темпы помощи начинают связываться с готовностью Киева хотя бы обсуждать рамки предложений, создавая ощущение дипломатической необходимости искать компромисс.

Тем не менее окончательное решение остается в Киеве. Украина оценивает не только интересы союзников, но и долгосрочные риски, связанные с возможной паузой в войне, которая позволит Кремлю перегруппироваться. Поэтому даже при значительном европейском влиянии вероятность принятия сделки зависит от того, отвечает ли она базовым требованиям безопасности и не угрожает ли стратегическим интересам страны.

— Почему Москва позитивно восприняла документ, и что это говорит о содержании сделки?

— Позитивная реакция Москвы в большинстве случаев указывает на то, что предложенная схема выгодна российской стороне. Кремль обычно принимает только те форматы урегулирования, которые закрепляют его территориальные приобретения, ограничивают стратегический суверенитет Украины или создают паузу, позволяющую восстановить военный потенциал. Поэтому быстрое одобрение любого проекта со стороны России является сигналом, что основные элементы предложения соответствуют ее интересам.

Такое одобрение также вписывается в российскую информационную стратегию. Москва стремится демонстрировать миру, что она якобы открыта к миру, а Киев является стороной, тормозящей переговоры. Это позволяет ей обвинять Украину и Запад в продолжении конфликта, укреплять поддержку внутри России и продвигать образ «рационального миротворца» на международной арене. Если Кремль слишком активно продвигает идею соглашения, это обычно означает, что текст содержит политические ловушки для Киева.

Содержательно это может указывать на попытку навязать Украине замороженный конфликт, ограничить право на внешнеполитический выбор или закрепить российский контроль над оккупированными территориями. Подобная сделка ослабляет Украину и дает Москве стратегическую передышку. Поэтому позитивная реакция Кремля скорее тревожный фактор, чем признак перспективного мира.