Конец монополии: Южный Кавказ вырывается из лап Москвы ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Геополитическое бессилие Москвы на Южном Кавказе все нагляднее: мир стремительно меняется, а инструменты, служившие десятилетиями, отправляются на свалку истории. Кремль до последнего цеплялся за иллюзию контроля, не веря, что Баку и Ереван вырвутся из его токсичных объятий, принимая помощь и посредничество Запада.

Громкие вопли в духе «да как они посмели, мы им еще покажем» уже не пугают — как и стариковское ворчание не заставляет юных внуков замедлить шаг. На этом фоне встреча Ильхама Алиева, Никола Пашиняна и Дональда Трампа в Вашингтоне стала символическим ударом по региональному влиянию России.

И дело не только в том, что США взяли на себя роль главного посредника в переговорах между Баку и Ереваном. Сам факт согласия сторон на такой формат — это четкий сигнал: эпоха московской монополии на карабахский процесс и вообще на политическую архитектуру Южного Кавказа подходит к концу. И все же из России продолжают доноситься угрозы — и в адрес Азербайджана, и в адрес Армении, — словно эхо ушедшей эпохи, которое никак не смирится с настоящим.

Однако пора признать новую реальность: пять лет после окончания Второй Карабахской войны Россия упорно пыталась «подвесить» вопрос транспортного коридора в Нахчыван. Эта затянутая тактика имела двойную цель — держать Азербайджан в зависимости от российского транзита и одновременно контролировать Армению, не позволяя ей выйти из состояния постоянной неопределенности.

Но затягивание обернулось против самой Москвы: стороны начали искать решения без ее участия. Складывается впечатление, что кремлевские стратеги живут в состоянии политического склероза — временами подавая признаки былой хватки, но все чаще утопая в собственных иллюзиях.

И это не внезапный обвал — процесс потери влияния идет уже давно. Россия постепенно сдает позиции в разных регионах. Показательный эпизод — поспешное бегство в Москву Башара Асада, сигнализирующее о размывании ее роли в Сирии. Даже ближайший союзник — Иран — в ходе израильско-иранского противостояния продемонстрировал, что находится в одном клубе «отживающих держав».

Сегодня Ближний Восток стремительно перестраивается, и становится очевидно: Россия теряет и этот регион. Главные роли все отчетливее переходят к США, Израилю и Турции. Да, Москва пока не лишена силы и инструментов влияния, но это уже не та Россия, которая могла диктовать правила игры.

Какие же рычаги давления она может использовать в регионе Южного Кавказа?

Экономическое давление Москва может повысить тарифы, замедлить грузы или ввести новые проверки для азербайджанских перевозчиков. В отношении Армении — традиционный инструмент — газ и энергетика, а также ограничения на доступ к российскому рынку труда и товаров.

Внутриполитическое раскачивание

В обеих странах возможна активизация пророссийских медиа и политиков, которые будут поднимать тезисы о «ненадежности Запада» и «опасности американского влияния». Но Баку к такому варианту подготовился и принял меры, Ереван тоже «зачищает поляну» от активного пророссийского влияния.

Маневры с союзниками

Россия может укрепить военное взаимодействие с Ираном, усилив давление на Баку, или вновь предложить Армении «защиту» в обмен на уступки, эксплуатируя страх перед Азербайджаном.

Но этот вариант Россия разыграть уже не сможет.

Транспортные проволочки

Москва попытается навязать альтернативные маршруты, которые обходят прямое сообщение Азербайджан — Нахчыван, например, через Иран или территорию России, тем самым уменьшая значение «транспортного маршрута Трампа».

Демонстрация силы в соседних регионах

Усиление контроля в Абхазии, Южной Осетии или Приднестровье для Москвы могло бы стать сигналом: она еще способна влиять на постсоветские конфликты. Именно поэтому Кремль снова пытается разыграть свою карту в Молдове. Но эффективность этих инструментов стремительно снижается. Экономическая зависимость Азербайджана от России близка к нулю, а у Армении появляются новые торговые маршруты через Грузию и Иран, что размывает старые рычаги давления.

Режим в Тегеране, увязший в собственном противостоянии с Израилем и хронических внутренних кризисах, не может быть надежным стратегическим партнером Москвы на Южном Кавказе. США и ЕС, напротив, приходят с конкретными предложениями — от инвестиций в транспортную инфраструктуру до пакетов гарантий безопасности. Это уже не абстрактные обещания, а реальные проекты, способные менять экономику и политику региона.

Москва одновременно теряет позиции на разных фронтах — вынужденный уход из Сирии, охлаждение отношений с Ираном, ослабление влияния в Центральной Азии. Теперь Южный Кавказ становится еще одним регионом, где российская роль стремительно сокращается. Кремль раздражает, что его вытесняют не только Запад, но и региональные игроки.

Встреча в Вашингтоне показала: мирный процесс может идти без Москвы. Для России это не просто дипломатическое поражение — это тревожный сигнал, что привычные рычаги давления превратились в ржавые инструменты, которые пугают все меньше.

Ход Вашингтона стал не просто дипломатической партией — это выстрел в висок старой московской монополии. Южный Кавказ уходит в другое измерение: здесь уже не ждут милости от Кремля, а заключают союзы с Западом и цементируют турецко-азербайджанскую ось. Россия осталась с обломками своего влияния, трясет ржавыми рычагами, которые давно никого не пугают. Все ее «ответы» выглядят как конвульсии проигравшего, а не ходы великой державы. Маршруты будущего чертятся без Москвы, и карта этих дорог уже принадлежит другим — тем, кто способен действовать, а не ностальгировать по прошлому величию..

Лада Стативина