Крах друга Трампа в Турции. И Саудовская Аравия больше не брат США главная тема

На первый взгляд отзыв американского спецпосланника в Ливане Тома Баррака, являющегося также послом США в Турции, выглядит как обычная дипломатическая ротация. Однако в реальности он отражает куда более глубокий кризис в ближневосточной политике США. Отставка Баррака стала итогом конфликта между Вашингтоном и Эр-Риядом за контроль над ливанской повесткой, проигрывать который США не намерены.

Вашингтон, по сути, публично признал, что спецпосланник президента Трампа оказался слабой фигурой, не сумевшей эффективно управлять ливанским «кейсом» и попавшей под влияние саудовского принца Язида бин Фархана, который начал диктовать Барраку дальнейшие действия. Для США это не просто дипломатическая оплошность, а удар по всей концепции их ливанской стратегии, строившейся на удержании баланса между суннитскими и шиитскими силами, между Эр-Риядом и Тегераном, между слабым ливанским государством и фактически автономной «Хезболлой».

Вашингтон, по сути, публично признал, что спецпосланник президента Трампа оказался слабой фигурой, не сумевшей эффективно управлять ливанским «кейсом» и попавшей под влияние саудовского принца Язида бин Фархана

Стоило лишь Барраку позволить себе намек на возможность включения Ливана в проект «Билад аш-Шам» — концепцию регионального объединения, которая воспринимается как реверанс в сторону шиитских союзников Ирана, как Вашингтон увидел в этом предложении предательство собственных установок.

Ливан после июньско-июльской эскалации на южной границе с Израилем находится в фазе хрупкого перемирия. В стране продолжается экономический коллапс, правительство парализовано, а «Хезболла» по-прежнему сохраняет военный контроль на юге. А потому любой дипломатический жест США автоматически влияет на переговоры официального Бейрута с Израилем, Сирием и Ираном, а также на энергетические проекты в Восточном Средиземноморье, включая морскую демаркацию и освоение газовых месторождений.

В этих условиях для США критически важно иметь в Ливане фигуру, способную жестко контролировать повестку и противостоять не только «Хезболле», но и чрезмерному влиянию саудитов.

Ливан после июньско-июльской эскалации на южной границе с Израилем находится в фазе хрупкого перемирия

Если Вашингтон подтвердит свое решение вернуть в Бейрут бывшего посла США в Ливане Морган Ортагус, это станет сигналом о радикализации американской линии. Ортагус известна как жесткий критик Ирана и последовательный сторонник активных действий против «Хезболлы». В бытность пресс-секретарем Госдепартамента при Майке Помпео она продвигала политику «максимального давления» на Тегеран и поддерживала тесные контакты с израильскими структурами безопасности. Таким образом, возвращение Ортагус – это резкий поворот, при котором ставка будет сделана на прямое сдерживание «оси сопротивления» — Ирана, «Хезболлы» и проиранских группировок в Сирии.

Одновременно скандал, вызванный грубым вмешательством наследного принца Саудовской Аравии Язида бин Фархана в работу Баррака во время недавнего визита спецпосланника США в Ливан, указывает на растущее раздражение США политикой саудовского наследного принца Мухаммеда бин Салмана. Эр-Рияд уже не воспринимается как младший партнер Вашингтона, он действует автономно, стремясь диктовать свои условия на всех фронтах — от нефтяных квот ОПЕК+ до арабо-израильских договоренностей.

Попытка саудитов «перехватить» американского спецпосланника в Ливане — это часть более широкой игры Эр-Рияда, который видит в ослаблении США шанс закрепиться в Ливане как антииранский противовес.

А почему Трамп возвращает Морган Ортагус в регион?

Назначение Морган Ортагус, если оно состоится, станет не просто кадровым, а стратегическим сигналом: США намерены вернуть себе инициативу в ливанском вопросе и вытеснить саудитов из управления ливанской повесткой. Это также может привести к обострению американо-саудовских трений и ускорить переформатирование региональных альянсов.

На фоне подготовки к переговорам по сирийскому урегулированию и возможной новой израильской операции на юге Ливана, этот кадровый поворот способен стать началом новой фазы противостояния — не только между США и Ираном, но и внутри лагеря их собственных союзников.