Макрон зовёт под знамена: Франция запускает новый военный эксперимент Европы АНАЛИЗ от Baku Network

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network

На сайте Baku Network опубликована статья о том как, Франция запускает новый военный эксперимент Европы.

Day.Az представляет полный текст статьи:

В какой мере инициатива президента Франции Эмманюэля Макрона по возрождению массовой военной подготовки отражает системный перелом в модели европейской безопасности - переход от постнациональной обороны к возрождению национальных мобилизационных государств?

Решение Франции возродить военную службу в формате добровольной, но структурированной национальной программы Service national volontaire (SNV) знаменует собой поворот не только во французской оборонной политике, но и в более широком контексте трансформации европейского стратегического мышления. Через тридцать лет после отмены всеобщего призыва правительство Франции вновь возвращается к логике "национального усилия" (effort national), что само по себе является отражением глубокой тревоги в отношении устойчивости существующей архитектуры безопасности Европы.

Макроновская формула "мобилизации нации перед лицом экзистенциальной угрозы" демонстрирует постепенное смещение от либерально-глобалистского подхода к обороне, основанного на профессиональных армиях и интегрированных структурах НАТО, к модели "всеобщего участия граждан". Это движение вписывается в континентальную тенденцию - возвращение идеи всеобщей обороны, характерной для стран Скандинавии, Балтии и Центральной Европы после 2014 года.

Символизм этого решения трудно переоценить. После того как Жак Ширак в 1997 году отменил обязательный призыв, Франция стала примером перехода к "постмобилизационному обществу", где армия рассматривалась как профессиональный инструмент проекции силы за пределами национальных границ. Возврат Макрона к модели гражданской вовлеченности указывает на кризис доверия к старой доктрине: профессиональная армия больше не гарантирует безопасность в мире, где "низкоинтенсивные конфликты" быстро перерастают в угрозу национального масштаба.

Природа новой инициативы: от символа к системе

Service national volontaire не является прямым возрождением классического призыва - это гибридная форма военной и гражданской мобилизации, рассчитанная на 18-25-летних граждан, с десятимесячным сроком службы и минимальным денежным содержанием в 800 евро. Формально программа добровольная, но политическая риторика президента и армейского командования однозначно указывает на цель создания устойчивого резерва, способного в кратчайшие сроки перейти к оборонным задачам.

Эта модель - часть более широкой тенденции: европейские государства стремятся соединить социальную интеграцию, национальную идентичность и военную подготовку в единую концепцию "гражданской обороны XXI века". Латвия и Хорватия уже перешли к обязательной службе, Литва, Швеция и Финляндия - к универсальной модели смешанного типа. Германия и Нидерланды, напротив, пока ограничиваются добровольными программами, но активное обсуждение возвращения призыва свидетельствует о растущем осознании военной уязвимости.

В основе инициативы Макрона лежат три взаимосвязанных мотива:

Военно-операционное соображение: дефицит кадров, особенно в резерве. Цель увеличения численности резерва до 80 тысяч к 2030 году отражает осознание того, что современные сценарии высокой интенсивности требуют широкой мобилизационной базы. Социально-политическое измерение: попытка воспитать чувство "принадлежности к нации" среди молодежи, утратившей связь с государственными институтами. Макрон открыто говорит о необходимости "нового общественного договора между армией и нацией". Психологическая мобилизация общества: формирование моральной готовности к защите страны. Согласно опросам, 83% французов в целом поддерживают идею "добровольно-обязательной" службы, но лишь треть молодежи реально готова участвовать. Именно этот разрыв между декларативной поддержкой и личной готовностью к службе является ключевым вызовом для SNV.

Таким образом, речь идет не просто о подготовке резервистов, а о создании нового типа гражданской идентичности, где служба становится инструментом национального сплочения.

Европейский контекст и кризис постнациональной безопасности

Возвращение Франции к идее национальной военной службы невозможно рассматривать изолированно. Оно вписывается в процесс деградации классической модели европейской безопасности, построенной после окончания холодной войны. На протяжении почти трёх десятилетий континент жил в условиях, когда НАТО и Европейский союз совместно обеспечивали "страхование" от войны, а участие национальных армий в глобальных миссиях рассматривалось как форма международного долга, а не как инструмент территориальной обороны.

После 2014 года - года аннексии Крыма и начала войны на Донбассе - произошёл системный сдвиг. Восприятие угрозы вновь стало географически конкретным. Балтийские и скандинавские страны, затем Польша, Литва, Латвия и Финляндия начали реиндустриализацию обороны, восстановление мобилизационных структур, строительство бункеров и расширение резервов. Именно на этом фоне французская инициатива перестаёт быть внутренним экспериментом и превращается в часть общеевропейского возврата к парадигме "всеобщей готовности".

По данным SIPRI, с 2015 по 2024 год совокупные военные расходы стран ЕС выросли на 37%, а средний уровень доли обороны в ВВП увеличился с 1,3% до 2,1%. Франция, сохранившая статус ядерной державы и обладающая глобальной проекцией силы, оказалась в уникальной позиции: она должна одновременно обеспечивать участие в международных операциях (Сахель, Восточная Европа, Индо-Тихоокеанский регион) и поддерживать готовность к континентальной войне. Такая двойственность обостряет внутренние противоречия - между военной элитой, ориентированной на экспедиционные миссии, и политической властью, требующей от армии инструментов национальной консолидации.

Новый французский проект SNV фактически подводит черту под постнациональной доктриной обороны. Если в 1990-е годы доминировала идея "европейской армии без нации", то сегодня возвращается логика "нации, которая снова становится армией". Инициатива Макрона следует за похожими программами, запущенными в 2020-х годах в Норвегии, Швеции и Финляндии, где были введены гендерно нейтральные формы обязательной службы. Однако, в отличие от североевропейских стран, где военная подготовка воспринимается как функциональная необходимость, во Франции она приобретает символический, даже идеологический характер: это попытка воссоздать утерянную ось национального единства в обществе, которое переживает ценностную фрагментацию, кризис доверия к государству и рост радикализма.

Социологическая и стратегическая интерпретация инициативы

С теоретической точки зрения, инициатива SNV представляет собой переход к модели национального резильентного государства - государства, в котором безопасность перестаёт быть монополией профессионалов и становится распределённым общественным ресурсом. Этот переход объясняется не только военными, но и культурными и экономическими факторами.

1. Социальное измерение. С конца 2000-х годов французская социальная структура демонстрирует растущее расслоение: по данным INSEE, к 2025 году 22% молодёжи 18-25 лет живут за чертой бедности, уровень безработицы среди них превышает 16%, а доверие к институтам государства не превышает 34%. Служба, таким образом, становится не только инструментом мобилизации, но и формой социализации, каналом интеграции для тех, кто исключён из образовательной и экономической системы.

Именно поэтому Макрон подчёркивает, что SNV - "национальная", а не "военная" служба: она должна стать "школой гражданства". В этом прослеживается попытка воспроизвести то, что Пьер Бурдье называл "институционализированной солидарностью" - когда государство через службу создаёт пространство общей идентичности, независимой от этнических, классовых и религиозных различий. В контексте мультикультурной Франции это имеет особое значение.

2. Оборонно-экономическая логика. С точки зрения оборонной экономики, проект SNV является попыткой создать гибкий кадровый резерв, способный обеспечить воспроизводство базовых компетенций при мобилизации. Современные армии зависят от высококвалифицированных специалистов: операторов дронов, инженеров, аналитиков данных, киберэкспертов. Поэтому программа строится на идее сочетания военной подготовки с гражданскими специальностями. Это смещает фокус с "массы" на "компетенции" - модель, характерную для армий XXI века.

Согласно плану Министерства обороны Франции, к 2035 году количество резервистов должно вырасти с 47 до 105 тысяч, а их структура будет интегрирована в систему территориальной обороны, кибербезопасности и защиты критической инфраструктуры. Таким образом, SNV - это не просто возвращение призыва, а начало формирования "национального оборонного экосистемного контура", где государство, частный сектор и общество действуют как единый организм.

3. Психополитический аспект. Важнейшая часть инициативы Макрона - психологическая. После двух десятилетий, в течение которых французская общественность жила в условиях "мира по умолчанию", война вновь вернулась в европейское сознание. По данным Pew Research Center, в 2024 году 67% французов впервые после 1989 года указали Россию как "основную угрозу национальной безопасности".

Возрождение военной службы становится инструментом формирования морального иммунитета общества - способности воспринимать оборону не как обязанность государства, а как личную ответственность гражданина. Это радикально меняет структуру гражданской идентичности: "гражданин-защитник" вновь становится центральным элементом политического контракта.

Международная перспектива: Франция в новой архитектуре европейской обороны

Инициатива Макрона имеет далеко идущие последствия не только для внутренней политики, но и для архитектуры обороны ЕС. Впервые с момента создания Общей политики безопасности и обороны (CSDP) Франция фактически признаёт, что коллективная безопасность Европы больше не может опираться исключительно на американское присутствие и технологическое превосходство НАТО.

На фоне постепенного сокращения участия США в европейских делах и концентрации Вашингтона на Индо-Тихоокеанском регионе, европейские государства сталкиваются с необходимостью восстановления стратегического суверенитета. Именно в этом контексте SNV можно рассматривать как французский ответ на вызов "европейской автономии обороны", о которой Париж говорит с 2017 года.

В отличие от германской модели, где акцент делается на промышленно-технологическую интеграцию (через инициативы вроде European Sky Shield Initiative), Франция строит оборонную стратегию вокруг человеческого фактора - идеи гражданской готовности. Этот подход ближе к скандинавской доктрине Total Defence, где государство и общество объединяются для обеспечения всеобъемлющей устойчивости.

В перспективе 2030-2035 годов подобные национальные программы могут стать фундаментом новой оборонной архитектуры ЕС, где общие стандарты обучения и взаимная интеграция резервов позволят создать "гражданско-военной союз европейских обществ". Однако путь к этому лежит через сложные политические компромиссы: необходимость согласования национальных бюджетов, устранение дублирования миссий НАТО и ЕС, и - главное - переосмысление роли гражданина в структуре европейской безопасности.

Сценарный анализ: стратегические последствия и риски

Аналитически можно выделить три сценария развития инициативы SNV:

1. Сценарий институционализации. Программа постепенно становится постоянным элементом французской оборонной системы. Через 10-15 лет формируется профессиональный резерв с интеграцией в CSDP и НАТО. Это укрепляет роль Франции как стержневой державы европейской обороны. Вероятность - 45-50%.

2. Сценарий символического эффекта. SNV остаётся в основном политическим символом. Добровольная природа, кадровые и инфраструктурные ограничения не позволяют достичь целевых показателей. Проект постепенно превращается в PR-инструмент "патриотического воспитания" без реального военного эффекта. Вероятность - 35%.

3. Сценарий кризиса и милитаризации. В случае дальнейшего обострения геополитической обстановки (например, прямого столкновения НАТО и России или кризиса в Африке) программа может стать платформой для быстрого перехода к частичной мобилизации. Тогда SNV трансформируется в скрытую форму обязательной службы. Вероятность - 15-20%.

Каждый из этих сценариев отражает дилемму, стоящую перед Францией и Европой: как совместить требования военной эффективности с либерально-демократическими принципами и индивидуальной свободой.

Выводы и стратегические рекомендации

Возрождение национальной службы во Франции следует рассматривать как симптом перехода от эпохи стратегического благополучия к эпохе стратегического выживания. Это не возврат к милитаризму, а ответ на системную эрозию привычной безопасности Европы.

В стратегическом плане инициатива Макрона имеет следующие последствия:

Формирование новой европейской парадигмы обороны. SNV становится прототипом модели, при которой безопасность вновь интегрируется в структуру гражданства.

Рост значимости человеческого капитала в обороне. Войны XXI века выигрываются не количеством вооружений, а числом обученных, мотивированных и социально интегрированных граждан.

Социальная стабилизация через службу. SNV может стать инструментом снижения социального напряжения и национальной фрагментации, особенно среди молодёжи миграционного происхождения.

Риски политической инструментализации. Если инициатива будет использоваться для мобилизации электората или имитации патриотизма, она утратит доверие общества и создаст внутреннюю поляризацию.

Необходимость общеевропейской координации. SNV может стать моделью для совместных инициатив ЕС по созданию единого резервного корпуса, что потребует институциональной интеграции и единых стандартов подготовки.

Франция, таким образом, снова становится лабораторией для Европы - как это уже было в 1960-х при создании независимой ядерной доктрины. Только теперь речь идёт не о deterrence через оружие, а о deterrence через общественную готовность.