Оскорбления в сети: где проходит грань между свободой слова и законом? КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Современные цифровые платформы превратились в пространство, где каждый может высказать свое мнение, поделиться личным опытом или критическим наблюдением. Но вместе с тем именно в социальных сетях чаще всего возникают конфликты, когда слова одного человека воспринимаются другим как оскорбление. Где пролегает грань между свободой выражения мнения и нарушением закона — вопрос до сих пор спорный и многослойный.

С юридической точки зрения различия между оскорблением, клеветой и субъективной оценкой очень тонкие. Классическое понимание оскорбления — это публичное унижение личности, посягательство на честь и достоинство. Клевета же предполагает заведомо ложное утверждение, способное нанести вред репутации. В то время как фразы наподобие «в моем районе нет воды» чаще всего рассматриваются как субъективное суждение, а не намеренная попытка опорочить организацию или конкретное лицо.

Показательным примером в Азербайджане стал процесс против терапевта-гепатолога, основателя известной Фейсбук-группы «Мед Просвет» Заура Оруджева. Год назад ОАО «Азерсу» обратилось в Бинагадинский районный суд, заявив, что в соцсети от его имени были размещены якобы оскорбительные высказывания в адрес компании. Однако расследование показало, что аккаунт, с которого публиковались комментарии, Оруджеву не принадлежал, поэтому подлинность видео вызывала сомнение. Суд признал его невиновным. Этот случай наглядно демонстрирует: прежде чем применять закон, необходимо иметь железобетонные доказательства подлинности аккаунта и авторства публикаций.

Международная практика также подчеркивает необходимость баланса. В странах ЕС действует принцип «двойного веса»: за клевету и оскорбления могут последовать санкции, но право граждан критиковать государственные органы и компании охраняется законом. В США свобода слова закреплена Конституцией, и вмешательство государства минимально: наказание чаще всего наступает лишь за прямую клевету или угрозы.

Еще один, довольно-таки сложный аспект этой проблемы, связан с тем, что восприятие оскорбления субъективно. Один и тот же комментарий может быть воспринят как безобидная критика, а другим человеком — как глубокое моральное или духовное оскорбление. Здесь важна правовая граница: государство не может регулировать субъективные чувства каждого, но обязано защищать граждан от публичных нападок, которые явно нарушают закон.

Оскорбления в социальных сетях остаются зоной пересечения права, этики и цифровой культуры. Законодательство должно учитывать как необходимость защищать честь и достоинство, так и право граждан выражать критику и личное мнение. Судебные прецеденты, подобные случаю с «Азерсу», показывают, что ключевую роль играет доказательная база и корректная идентификация авторов публикаций.

Чтобы детально разобраться в теме и оценить ее юридические последствия, Vesti.az обратились за комментарием к юристу-эксперту Элладе Байрамовой.

По ее словам, в Азербайджане законодательство охватывает вопросы оскорбления и диффамации, включая случаи в онлайн-среде. Но что именно считается оскорблением и клеветой по закону?

«В Уголовном кодексе клевета регулируется статьей 147. Это заведомо ложные сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию другого лица. Отдельная часть статьи 147.2 предусматривает ответственность за обвинение в тяжком преступлении без оснований. Эти нормы распространяются и на публикации в интернете. Также действует статья 148 — оскорбление, то есть унижение чести и достоинства в неприличной форме, что тоже применяется к онлайн-контенту и соцсетям. Есть и статья 148.1, которая охватывает случаи клеветы, оскорблений и использование фейковых аккаунтов или имен», — пояснила юрист.

Она отдельно подчеркнула статью 323 Уголовного кодекса, касающуюся президента страны: клевета или унижение чести и достоинства главы государства в интернете, в том числе анонимное, было прямо закреплено поправками еще в 2016 году.

По словам Байрамовой, наряду с уголовной ответственностью действует и Гражданский кодекс. Он дает право гражданину или юридическому лицу требовать опровержения ложных сведений и компенсации морального ущерба.
«К примеру, за унижение чести, достоинства или деловой репутации. Суд оценивает размер неимущественного вреда и может назначить компенсацию. При этом учитываются два фактора: правдивость сведений и оценочные суждения», — уточнила она.

Юрист напомнила и о действии Закона «Об информации, информатизации и защите информации» и Закона «О медиа». Согласно этим нормам, если на сайте или в соцсети размещена запрещенная информация, включая клевету или оскорбления, владелец ресурса обязан удалить ее в течение восьми часов после получения уведомления. В противном случае предусмотрены штрафы или административный арест — статья 388.1. «На практике по этой статье штрафуют сайты или пользователей, иногда назначают админарест сроком до одного месяца», — добавила эксперт.

Байрамова отметила, что ответственность может наступать не только для автора публикации, но и для владельца страницы, где размещен пост.
«По делам о клевете и оскорблении применяется механизм частного уголовного преследования. Это значит, что дело возбуждается по жалобе потерпевшего напрямую в суд, без участия следствия и прокуратуры. Эту практику подтверждают и судебные дела, и разъяснения Конституционного суда», — заключила она.

Эксперт отметила, что в Азербайджане существует реальная практика привлечения к ответственности за публикации в социальных сетях — будь то твиты, посты или комментарии. Причем речь идет не только об исках против обычных пользователей, но и о частных уголовных делах в отношении публичных фигур. Однако, по словам Эллады Байрамовой, уголовное законодательство в отличие от гражданского права не содержит четких гарантий защиты мнений и добросовестной критики.

«Статьи 147–148 Уголовного кодекса не предусматривают явной защиты правды или оценочных суждений. Это создает риск уголовной ответственности даже за добросовестную критику, включая ту, что поддерживается экспертами Совета Европы. Размытые формулировки, касающиеся онлайн-публикаций, например упоминания о «фейковых аккаунтах», а также статья 148.1 и расширение статьи 323 на интернет и анонимные публикации создают пространство для неоднозначного применения закона. При этом административная ответственность за размещение запрещенной информации охватывает в том числе клевету и оскорбления, что усиливает давление как на пользователей, так и на владельцев ресурсов», — пояснила юрист.

Дополнительное бремя создает правило об обязательном удалении запрещенной информации в течение восьми часов, а также возможность блокировки сайтов и страниц. Все это, по словам эксперта, вынуждает администраторов ресурсов прибегать к избыточной модерации.

Что же делать, если вас оскорбили или оклеветали онлайн? Байрамова рекомендует действовать пошагово:

Зафиксируйте доказательства — сделайте скриншоты с указанием даты и времени, сохраните страницы и при необходимости создайте архив профиля автора. Направьте претензию владельцу ресурса или администратору страницы с требованием удалить публикацию, ссылаясь на Закон «Об информации» и восьмичасовой срок. Обратитесь в суд: можно подать гражданский иск с требованием опровержения и компенсации морального вреда. Если же речь идет об уголовной ответственности, допускается инициировать частное обвинение по статьям 147–148 УК Азербайджана, подав жалобу в районный суд по месту жительства ответчика.

«При подготовке дела важно собрать максимум доказательств — от описания фактов до показаний свидетелей. Также можно обращаться к администрации платформы: многие соцсети удаляют оскорбительные материалы по внутренним правилам. Но это не отменяет ваших правовых механизмов: даже после удаления публикации вы вправе подать иск. Если владелец ресурса отказывается удалять порочащий контент, его можно привлечь к административной ответственности по статье 388.1 — штраф, админарест или блокировка ресурса по решению суда», — подчеркнула Байрамова.

Она напомнила, что ключевым моментом в делах о клевете остается доказанность ложности сведений.

«Клевета — это заведомо ложные факты. Ответственность лежит на заявителе: именно он должен доказать ложность и порочащий характер утверждений. Оскорбление же определяется как унизительная форма выражения или брань. Даже оценочные суждения могут подпадать под эту категорию, если они поданы в неприличной форме. В гражданских делах защита фактов и свобода выражения закреплены сильнее, тогда как в уголовной практике такие гарантии прописаны слабее», — заключила эксперт.