От Баку до Нью Йорка: путь азербайджанского архитектора и мечта о Баиловском дворце

Заур Гурбаналиев — известный азербайджанский архитектор, член Союза архитекторов Азербайджана, обладатель множества наград, включая Почётную грамоту Министерства молодёжи и туризма, медаль «Прогресс» и признание Международной ассоциации союзов архитекторов. Сегодня он живёт и работает в США, успешно развивая карьеру и сохраняя связь с культурным наследием родины.

В интервью Media.Az Заур рассказал о переезде в Америку, адаптации в новой стране и уникальном проекте реставрации «Баиловского дворца» — легендарного памятника Бакинской бухты. Его концепция предлагает не просто реставрацию, а создание живого памятника, в котором история и технологии сливаются в единую визуальную симфонию. По его словам, это не только архитектурное заявление, но и проект с мощным туристическим и экономическим потенциалом.

Переезд в США: случайность, ставшая судьбой

— Почему вы решили переехать в США?

- Переезд в США не был запланирован. Это началось с новогодней семейной поездки в Нью-Йорк в декабре 2019 года. Там проживает целое сообщество наших соотечественников, с которыми мы в были в хороших отношениях, поэтому с размещением и организацией встреч не возникло проблем. В один из вечеров во время ужина в ресторане я познакомился с молодым азербайджанцем — иммиграционным адвокатом. Мы разговорились, и он отметил, что при моих профессиональных заслугах, я мог бы попробовать получить грин-карту. Юрист посоветовал мне подготовить о себе больше информации, чтобы он смог помочь мне в процессе оформления документов для получения вида на жительство в США.

Вскоре началась пандемия COVID-19, и процесс оформления приостановили. К счастью, наши документы успели принять в феврале 2020 года, буквально перед «заморозкой». Так я с супругой Саидой и сыновьями Эмилем (17 лет) и Джамилем (11 лет) переехал в США. Грин-карта, которую я получил, относится к категории «для профессионалов» — тех, чья деятельность соответствует высоким критериям, от олимпийских чемпионов до лауреатов престижных наград.

Хочу также отметить, что существует несколько категорий иммиграционных карт. Самая престижная – для инвесторов. Чтобы получить такую грин-карту, нужно инвестировать около миллиона долларов в экономику США и создать рабочие места. Следующая категория – для профессионалов. Это могут быть специалисты в любой области, от олимпийских чемпионов до лауреатов Нобелевской премии. Если ваша деятельность отвечает определенным критериям, вы можете претендовать на эту категорию.

- Как вам удалось так быстро устроиться в крупную американскую архитектурную компанию?

- Я получил грин-карту в 2021 году и сразу начал рассылать резюме. Уже 8 февраля меня пригласили на собеседование в компанию Scarano Architect, PLLC, которой руководит Роберт Скарано — известный архитектор Бруклина. Я тщательно подготовился: изучил его проекты, биографию и даже выучил несколько фраз на английском, так как мой уровень языка оставлял желать лучшего.

К моему удивлению, Роберт не стал смотреть резюме. Он сказал, что нашёл всю информацию обо мне в интернете, и этого достаточно. После беседы о компании и задачах он предложил мне выйти на работу. За почти пять лет сотрудничества я многому научился у Роберта. Его проекты известны по всему Нью-Йорку — от Бруклина до Манхэттена, и работа с ним стала для меня настоящей школой американской архитектуры.

— Как отличается подход к архитектуре в США и Азербайджане?

- Первые месяцы в США я работал младшим архитектором, адаптируясь к местным строительным нормам и организации работы. Языковой барьер был серьёзным препятствием, хотя архитектурная терминология на английском мне была знакома. Этот этап помог мне влиться в новую профессиональную среду.

Через полгода я стал руководителем проектов и сейчас самостоятельно веду их с небольшой командой, напрямую общаясь с заказчиками. В Нью-Йорке редко доверяют клиентскую коммуникацию сотрудникам с ограниченным знанием английского, но мне удалось заслужить доверие.

Подходы к архитектуре в США и Азербайджане схожи на 90%. Основное различие — в проектно-сметной документации. В США широко используются каркасные деревянные конструкции для малоэтажных зданий: бетонный фундамент, деревянный каркас, гипсокартон и облицовка. Такие дома возводятся быстро — два человека могут собрать каркас двухэтажного здания за несколько недель. Это было для меня неожиданностью, так как стены таких домов кажутся хрупкими по сравнению с привычными мне технологиями.

Привыкнуть к местным стандартам оказалось несложно. Однако ключевым вызовом остаётся язык. Без уверенного английского сложно оперативно разбираться в нормах и общаться с клиентами. С появлением ChatGPT стало проще, он действительно помогает, особенно в технических или языковых нюансах. Возраст тоже влияет — учить язык после 25 сложнее, но я справляюсь, свободно общаясь с коллегами и заказчиками.

Бюрократия в оформлении документации в США поначалу казалась чрезмерной, но теперь я ценю её. Она защищает архитектора: проект нельзя отменить или изменить без веских причин. Это обеспечивает стабильность, уверенность и снижает стресс, что стало для меня важным преимуществом американской системы.

Мой опыт из Азербайджана воспринимают с уважением. Знания, полученные на родине, помогли мне быстро адаптироваться и заслужить доверие коллег, что позволило мне эффективно влиться в профессиональную среду США.

- Как устроена система лицензирования архитекторов в США?

- На этом сайте накапливаются часы, которые вы отработали по различным направлениям: от проектного менеджмента и черчения проекта до посещения строительных площадок и проведения инспекций. Вся деятельность строго фиксируется по категориям, и требуется определенное общее количество часов. В среднем, это занимает от 3 до 5 лет.

Многим молодым американским архитекторам после окончания вуза требуется около 5 лет интернатуры, прежде чем они получают право сдавать лицензионные экзамены. В моем случае этот путь занял 3 года. Хотя наши дипломы не аккредитованы в США, некоторые предметы, которые я изучал в Азербайджанском архитектурно-строительном университете, были зачтены как часть необходимого опыта. Кроме того, часы, отработанные здесь в реальных проектах, также были учтены.

На данный момент у меня уже есть разрешение на сдачу экзаменов. Всего их пять, каждый длится от трех до пяти часов и охватывает разные дисциплины. Сейчас я уже начал подготовку и надеюсь, что в течение ближайших пары лет смогу получить полную лицензию архитектора в США.

Это действительно сложная и серьезная процедура. Почему? Потому что архитектура – одна из трех самых сложных профессий в США с точки зрения лицензирования. Три профессии: врачи, юристы и архитекторы, имеют здесь сложный процесс лицензирования. Это обусловлено высокими требованиями к профессиональной подготовке и ответственности.

Хочу отметить, что знания и опыт, полученные на родине, сыграли большую роль, когда я начал строить карьеру в Америке. Пользуясь случаем, хочу выразить искреннюю благодарность своим преподавателям. Все, чего я добился на сегодняшний день, стало возможным благодаря их знаниям, опыту и поддержке.

Академическому рисунку меня обучал Коган Вадим Акимович – человек, которого, к сожалению, уже нет с нами. Он сыграл важную роль в моем становлении архитектором.

Курс истории архитектуры я изучал под руководством Давуда Ага Ахундова. Именно от него я получил прочную базу знаний по архитектурной истории, теории, реставрации и другим ключевым аспектам профессии.

Проектированию и градостроительству меня обучал заслуженный архитектор Азербайджанской Республики, председатель Союза архитекторов Азербайджана, заведующий кафедрой Азербайджанского университета архитектуры и строительства – Эльбай Касимзаде. Я очень благодарен ему, и по сей день, мы поддерживаем хорошие отношения. Благодаря его наставничеству я чувствую уверенность и свободу в профессиональном общении, в том числе с коллегами за рубежом.

Отдельную признательность хочу выразить Халилу Джафарову – секретарю Союза архитекторов Азербайджанской Республики, профессору Захиде Мамедовой, а также заслуженному архитектору Сабине Гаджиевой – руководителю Государственной службы охраны, развития и реставрации культурного наследия при Министерстве культуры. Ну и конечно, ректору Азербайджанского архитектурно-строительного университета Гюльчохре ханум Мамедовой. Каждый из них внес значительный вклад в мое профессиональное развитие и передал мне ценные знания.

- Было ли сложно наладить контакт с американскими коллегами на начальном этапе вашей карьеры в США?

- С американскими коллегами отношения сложились легко и естественно. Мой акцент и редкие ошибки в английском, когда я путал похожие по звучанию слова, не стали препятствием — коллеги быстро научились понимать меня.

Как кавказец, я привнёс в команду открытость и душевную теплоту, что сразу почувствовалось. Уже в первую неделю я установил добрые отношения не только с сотрудниками нашего офиса, но и с представителями соседних компаний. Я здоровался со всеми на этажах здания, и вскоре меня начали узнавать, что было очень приятно.

Я считаю, что всё зависит от искренности и открытости в общении. Несмотря на слабое владение английским в первые месяцы, мне удалось выстроить тёплые и доверительные отношения. Со временем они переросли в настоящую дружбу: мы отмечаем дни рождения, встречаемся после работы и проводим время без формальностей.

Мой руководитель, Роберт Скарано, однажды сказал: «До тебя у меня были разные команды, но такой сплочённой — никогда. Ты как цемент, который связал всех вместе».

Особенно запомнился случай, который тронул Роберта. В нашем двухэтажном офисе с террасой два года назад обновляли крышу. На ней стоял флагшток с американским флагом, который во время ремонта сняли и оставили в углу, в пыли. Для азербайджанцев флаг — это нечто большее, чем символ, почти святое. Находясь в другой стране, я чувствовал ответственность за уважительное отношение к флагу той земли, где живу и работаю. Долго думая, как поступить, я решил аккуратно закрепить его на стене в своём кабинете.

Этот жест произвёл сильное впечатление на Роберта. Он был тронут и сказал: «Спасибо, Заур, что так позаботился о моём флаге».

- Было ли сложно интегрироваться в стране с другим менталитетом?

- Когда я заканчивал школу, многие одноклассники уезжали за границу для получения высшего образования, и некоторые остались жить в США или Лондоне. Тогда интеграция была сложнее: азербайджанское сообщество за рубежом было небольшим, а средства связи — ограниченными. Сегодня технологии изменили всё. В те годы все было гораздо сложнее. Во-первых, не существовало такого большого азербайджанского комьюнити за границей, как сейчас. Во-вторых, не было таких развитых средств связи. Сегодня ты просто берешь телефон, чтобы позвонить в любую точку мира, сделать видеозвонок, отправить сообщение. И ты уже не чувствуешь себя оторванным от родины или слишком далеко от родных.

Конечно, ностальгия иногда накатывает — родина есть родина. Особенно сильно это ощущалось во время 44-дневной Отечественной войны 2020 года. Мы активно следили за событиями, переживали и поддерживали Азербайджан. Я лично участвовал в демонстрации у здания ООН в Нью-Йорке, чтобы выразить солидарность.

Что касается интеграции – прошла естественно и незаметно. Нью-Йорк — настоящий «плавильный котёл», где соседствуют разные национальности, языки, кухни и традиции. Несколько раз в неделю я слышу в метро или на улицах азербайджанскую, турецкую или русскую речь — иммигрантов из стран СНГ здесь много. Этот город не воспринимается как типично американский; он принадлежит всем.

Бакинцев сложно удивить: в Баку есть современные технологии, качественные рестораны, модная одежда и автомобили. Поэтому Нью-Йорк не произвёл на меня ошеломляющего впечатления. Однако чистота города удивила в негативном смысле. По сравнению с ухоженным Баку, Нью-Йорк кажется грязным, особенно метро. Это объясняется огромным потоком людей с разным культурным бэкграундом и сложностью управления мегаполисом. Метро с более чем 400 станциями — это практически подземный город, но, несмотря на внешний вид, оно работает чётко и по расписанию.

В целом, Нью-Йорк стал для меня комфортным и почти родным. Я чувствую себя здесь как дома, а процесс адаптации прошёл гладко благодаря открытости города и современным возможностям связи.

- Много у вас друзей американцев?

- Да, мне удалось выстроить тёплые отношения с американцами. Например, Питер Стратигакис, наш сосед по офису и иногда заказчик компании, стал моим близким другом. Он правда грек, основатель и исполнительный директор известной в Нью-Йорке компании, которая занимается недвижимостью, подбором персонала, привлечением инвестиций и развитием бизнеса. Мы быстро нашли общий язык, начав общение с разговоров об армейской службе. Позже выяснилось, что его лучший друг и бизнес-партнёр — турок. Наши дружеские отношения укрепились, и я ценю эту связь, которая вышла за рамки профессионального общения.

- Давайте перейдем к вашему проекту реставрации памятника «Баиловский дворец».

- «Баиловский дворец» — всемирно известный памятник истории и архитектуры XIII века, расположенный в Бакинской бухте и созданный по проекту архитектора Зейнаддина ибн Абу Рашида Ширвани. Вопрос его реставрации давно обсуждается в профессиональных кругах.

Совместно с моими единомышленниками – архитекторами Фаридом Акмеевым, Нани Жгенти и Рамилем Акмеевым, живущими и работающими в Баку, был разработан концептуальный проект восстановления этого уникального объекта. Наша идея заключается не в традиционной реставрации, а в создании «живого» памятника с использованием современных технологий. Мы предлагаем установить голографические плёнки, которые будут проецировать историю дворца: этапы его строительства, развития, разрушения, реставрации и смены функционального назначения.

Для обеспечения работы объекта предусмотрен туристический кластер, включающий многофункциональную плотину шириной 12 метров и прозрачный защитный купол над дворцом. Территория между плотиной и памятником будет осушена, что позволит проводить археологические раскопки, за которыми смогут наблюдать жители и гости Баку в реальном времени. После завершения исследований эту концепцию можно сохранить, привлекая актёров для демонтсрации раскопок, что усилит туристическую привлекательность.

Туркластер объединит несколько объектов и островов Бакинской бухты в единую культурно-туристическую зону, создавая инфраструктуру с ресторанами, магазинами и культурными площадками.

- Почему именно сейчас?

- Сейчас уникальный момент для реализации проекта: уровень Каспийского моря достиг рекордно низкой отметки, как в 1925 году. Это значительно упрощает строительные работы, снижая потребность в сложных и дорогостоящих гидротехнических сооружениях. Такой шанс может не повториться ещё сто лет, что делает текущий период оптимальным с финансовой и технической точек зрения.

Я осознаю, что приоритет для Азербайджана — восстановление освобождённых территорий, и этот процесс идёт впечатляющими темпами. Однако природные циклы неподвластны нам. Нынешний низкий уровень моря — редкая возможность, которую стоит использовать для сохранения и возрождения «Баиловского дворца» как культурного и туристического достояния.

- Расскажите подробнее, в чем уникальность этого проекта?

- Наша концепция заключается не в полной реставрации «Баиловского дворца», а в сохранении его текущего состояния с минимальным вмешательством. Мы не стремимся воссоздать замок в каком-либо конкретном историческом облике. Вместо этого предлагается осушить прилегающую территорию, оставить каменные руины в их первозданном виде и установить над ними прозрачный 3D-голографический купол. На этом куполе будет демонстрироваться фильм, рассказывающий об истории памятника и его трансформациях через века.

«Баиловский дворец» пережил множество эпох: от периода огнепоклонничества до прихода ислама, от христианского влияния до времён Римской империи. Он менял функции, владельцев и символику, отражая культурные и религиозные изменения. Наш подход позволяет показать эту богатую историю без физического вмешательства, используя современные технологии для создания визуального повествования. Голографический купол оживит прошлое дворца, сохраняя его подлинность и делая памятник «живым» рассказчиком своей судьбы.

- Почему вы не хотите полностью восстанавливать замок?

- Восстановление «Баиловского дворца» в одном из его исторических обликов неизбежно вызовет споры среди архитекторов, историков и реставраторов: какой именно облик считать правильным и исторически достоверным? Вместо этого мы предлагаем объединить экспертов — архитекторов, археологов, историков и художников — для создания документально-художественного 3D-голографического фильма, который отразит эволюцию дворца через разные эпохи.

Каменные руины останутся нетронутыми, сохраняя свою подлинность, а над ними будет установлен голографический купол, где каждый посетитель сможет увидеть «живую» историю памятника. Такой подход делает дворец уникальным рассказчиком собственной судьбы, оживающим для новых гостей день за днём.

Проект также включает создание туристического кластера вокруг памятника с ресторанами, магазинами, культурно-развлекательными площадками и офисами. Это обеспечит не только культурную, но и экономическую устойчивость объекта, принося стабильный доход. Инвесторам не придётся финансировать сложную и дорогостоящую реставрацию, требующую значительных ресурсов и времени. Достаточно построить современный голографический купол и создать инфраструктуру, включая гидротехническую дамбу для осушения территории и защиты памятника.

Таким образом, проект создаёт новое архитектурное и культурное пространство, где прошлое и будущее гармонично соединяются. В этом заключается его уникальная ценность и потенциал.

Зулейха Исмайлова