От сопротивления к принятию новых реалий: Москва и Тегеран адаптируются к новым условиям Minval Politika

После подписания 8 августа в Вашингтоне мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном, инициированного при посредничестве США и предусматривающего создание транспортного маршрута через Зангезур, или «маршрута Трампа», региональная конфигурация Южного Кавказа начала стремительно меняться.

Однако следует подчеркнуть: сам факт появления этого документа и возможность обсуждать столь масштабные проекты стали реальностью лишь благодаря победе Азербайджана в 44-дневной войне и выверенным политико-дипломатическим шагам Баку, которые за последние годы кардинально изменили стратегическую архитектуру региона. Если бы не эти фундаментальные сдвиги, ни Ереван, ни Вашингтон, ни другие внешние игроки не смогли бы продвигать подобные инициативы, а позиции Ирана и России оставались бы прежнежёсткими.

Иран, первоначально занимавший крайне жёсткую линию и рассматривавший проект как прямую угрозу своим геоэкономическим интересам и попытку вытеснить страну с транзитной карты региона, оказался вынужден скорректировать подход. Победа Азербайджана и закрепление новых реалий в Вашингтоне сделали невозможным возврат к прежнему статус-кво.

Уже 9 августа в Тегеран прибыл специальный представитель российского МИД Игорь Ховаев, где встретился с главой иранской дипломатии Аббасом Арагчи. В официальных заявлениях Арагчи подчеркнул неизменную приверженность Ирана мирному урегулированию и важность того, чтобы новые проекты учитывали «красные линии» Исламской Республики. По его словам, армянская сторона смогла убедить Тегеран в том, что участок будущего маршрута останется под суверенитетом Армении, а сама дорога будет строиться американской компанией, зарегистрированной в Армении и действующей по её законам. Таким образом, Иран фактически согласился принять новые правила игры, сместив акценты с конфронтации на попытку встроиться в процесс.

Россия также демонстрирует схожую динамику. Первоначальная настороженность, вызванная риском ослабления собственных позиций, сменилась осторожным, но всё же признанием реальности. Уже вице-премьер Алексей Оверчук заявил, что Москва готова поддержать Армению в реализации «маршрута Трампа», если власти в Ереване считают проект выгодным. Более того, он подчеркнул, что подписание документа в Вашингтоне может обеспечить Армении «более высокие гарантии безопасности». Это заявление выглядело особенно примечательным, если учесть, что именно Россия на протяжении десятилетий претендовала на роль главного гаранта армянской безопасности. Фактически Москва косвенно признала ограниченность своего влияния и необходимость считаться с новыми реалиями, созданными победой Азербайджана. Это заявление, сделанное накануне встречи в Аляске президентов США и России, может расцениваться и в качестве своеобразного реверанса Вашингтону.

Важным инструментом адаптации к этим условиям для Москвы и Тегерана становится региональный формат 3+3, кстати также предложенный президентом Ильхамом Алиевым. Если раньше он рассматривался как альтернатива западному посредничеству, то теперь он воспринимается как возможность встроить американскую инициативу в более широкий региональный контекст, минимизируя потери. Для Ирана участие в 3+3 — это шанс сохранить статус значимого игрока в архитектуре безопасности и транзита, несмотря на изменение традиционных маршрутов. Для России —  политического участника, даже если роль США в регионе усиливается.

Таким образом, вашингтонские договорённости стали не только новым этапом в армяно-азербайджанских отношениях, но и катализатором трансформации подходов таких ключевых региональных держав, как Иран и Россия. Но фундамент этой трансформации был заложен ранее: именно победа Азербайджана в 44-дневной войне и его умелая дипломатическая стратегия превратили Баку в главного архитектора новой региональной реальности. Остальным игрокам остаётся лишь адаптироваться к условиям, созданным Азербайджаном, и искать форматы, позволяющие им сохранить хотя бы часть прежнего влияния.

В конечном счёте, то, что ещё несколько лет назад казалось невозможным — участие США в выработке договорённостей, признание Ираном и Россией новой ситуации и готовность Еревана идти на уступки, — стало возможным исключительно благодаря решающему изменению баланса сил в регионе, достигнутому Азербайджаном. И именно эта победа, закреплённая дипломатией, стала точкой невозврата, определившей будущее Южного Кавказа.