Путь к науке через три страны: как девушка из Зардаба стала преподавателем в канадском университете

Хайса Османлы – уроженка Зардаба, успешная выпускница зарубежных вузов, доктор наук и преподаватель в Университете Реджайны (Канада). Она также работает специалистом по данным в Farm Credit Canada. Свое образование она получила, пройдя путь от школьницы в небольшом азербайджанском городе до ученого со степенью PhD. Во время обучения в докторантуре она вышла замуж за канадца французского происхождения - Арно. У них двое детей – София и Дафне.

– Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

– Начальное образование я получила в Зардабе. С 1-го по 10-й класс я училась в средней школе №3. Моя мама была учителем физики, но не преподавала у меня. До 10-го класса я ни разу не покидала Зардаб. Школа дала мне крепкую базу, а особенно запомнился мой учитель Халид Мегеррамов. Благодаря ему я полюбила математику и физику. Он сильно повлиял на мое становление как личности. Сейчас моя старшая дочь София – очень активная, как и я в детстве. Иногда я показываю ей фотографию Халида муаллима и говорю: «Вот мой любимый учитель. Ты тоже должна любить своих учителей и школу».

– Затем вы едете на учебу в США. Как к этому отнеслись родители?

– У моего отца было трудное детство – он рано потерял мать и вырос без нее. Позже он поступил на факультет кибернетики Бакинского государственного университета, затем продолжил образование в Москве. Мама окончила физический факультет БГУ и также уехала учиться в Москву, где они и познакомились. В нашей семье всегда поддерживали стремление к знаниям, и моя учеба за границей не вызывала сомнений – наоборот, родители поощряли это.

– А как вы выучили английский?

– Когда я училась в 6-м классе, в Зардаб приехали американцы из организации Peace Corps. Они преподавали в нашей школе. Моя мама предложила американской паре, Сезару и Эме, пожить у нас бесплатно, если они будут обучать меня английскому. Благодаря им даже мой дедушка начал изучать язык. Я не обладала хорошими языковыми способностями, но мама создала такую атмосферу, что было невозможно не выучить язык. Позже Сезар помог мне пройти программу FLEX, и я уехала учиться в Техас, где окончила 11-й класс. До сих пор поддерживаю с ними связь. Сейчас у Сезара собственная школа в Вирджинии.

– После США вы вернулись в Азербайджан, а потом – в Германию?

– Да. Я поступила в БГУ, но уже через четыре месяца перевелась в Университет Мангейма (Германия). К тому времени начала изучать немецкий язык, получила сертификат и прошла отбор по Государственной программе обучения молодежи за рубежом. Университет помог мне выбрать сын моего учителя по математике, который работает врачом в ФРГ.

– Говорят, в день вашего отъезда произошла трагедия…

– К сожалению, да. После того как родители проводили меня в аэропорт, на обратном пути наш двоюродный брат заснул за рулем, и машина перевернулась. Пострадала только мама – она не была пристегнута, дверь открылась, и ее выбросило из автомобиля. Когда я прибыла в Германию, родители не отвечали на звонки. Через день сосед сообщил, что в доме горит свет и всё в порядке. Спустя еще день отец сказал, что мама якобы в командировке в Гахе. Я поверила ему, ведь она часто ездила по регионам как заслуженный педагог. Лишь через 10 дней отец приехал ко мне и сообщил о ее смерти. Я хотела вернуться, но он убедил меня, что этим ничего не изменить. Я провела год в глубокой депрессии, с трудом адаптировалась. Позже окончила магистратуру по экономике – снова по Госпрограмме. Моим научным руководителем был Маркус Фрёлих – признанный эксперт в области эконометрики. Он и обратил мой взор в направлении статистики и анализа данных.

– После магистратуры вы вернулись в Азербайджан...

– Да, после возвращения Министерство образования рекомендовало меня на вакансию экономиста в департамент исследований и разработок Центрального банка. Я проработала там 2,5 года. Параллельно преподавала математику в Международной школе экономики при Азербайджанском государственном экономическом университете, где обучение велось на английском. У меня уже был опыт в данной сфере – во время учебы в Германии я работала ассистентом преподавателя.

– А как вам удалось стать преподавателем в немецком университете?

– В вузах Германии магистратура бывает двух видов: курсовая и диссертационная. Я выбрала вторую программу, предполагающую участие в научной работе. Когда на кафедре открылась вакансия, подала заявку и прошла отбор. Стоит отметить, что из-за большого числа студентов из-за рубежа предпочтение часто отдается преподавателям-иностранцам. Это связано с тем, что им проще объяснять материал понятным языком. Кроме того, мы, иностранцы, культурно ближе к таким студентам. Поэтому устроиться было относительно легко.

– Почему вы решили продолжить обучение в Канаде?

– Я человек, которому необходимо развитие. После двух лет в Центральном банке Азербайджана поняла, что перестаю расти профессионально. Подала документы в Университет Торонто, но там не было финансирования по интересующему меня направлению. Затем в Университете Реджайны у меня появился научный руководитель – Андрей Володин. Он рассказал мне о нашем соотечественнике Арзу Сардарлы, с которым у него был общий проект. Благодаря им я поступила на PhD по статистике с полной стипендией.

– Вы учились в Азербайджане, Германии и Канаде. Какие основные отличия образовательных систем в этих странах?

– ФРГ, по моему мнению, предлагает наилучшее образование. При этом большое внимание уделяется теории. Например, изучая медицину, вы досконально разбираете анатомию, физиологию и только потом приступаете к практике. Это позволяет уверенно применять знания.

В Канаде, к сожалению, теоретической базы часто не хватает. Когда я преподавала там студентам бакалавриата, удивлялась, насколько слабо они понимали элементарные вещи. Некоторые не могли правильно истолковать дроби. В то время как в 10-11-м классе в Зардабе мы решали производные, интегралы и пределы, в Канаде они изучали это в магистратуре.

– Что вы почувствовали, когда узнали, что одним из ваших научных руководителей будет азербайджанец?

– Считаю это очень приятной случайностью. Я всегда ощущала глубокую связь с родиной, и мне комфортнее, когда чувствую близость к своим корням. Когда я увидела Арзу муаллима, то почувствовала, будто встретила своих родственников в Зардабе. Он всегда поддерживал меня. Именно благодаря его рекомендации я начала преподавать в университете. Он очень помог мне в написании научной работы, и даже в формировании моей семьи его роль была огромной. Надо сказать, что Арзу муаллим помогает не только мне, но и всем азербайджанцам, приезжающим сюда. Он – замечательный человек.

– Вы упомянули, что Арзу муаллим сыграл определенную роль и в создании вашей семьи. Расскажите, как это произошло?

– Мой муж – француз по происхождению, хотя родился и вырос в Канаде. Мы познакомились в 2019 году, когда я поступила в Университет Реджайны: я училась на направлении статистики, а он занимался математикой в аспирантуре. В данный момент Арно проходит постдокторантуру по математике в Университете Макгилла в Монреале. Он защитил докторскую диссертацию на шесть месяцев позже меня.

Когда мы приняли решение пожениться, я обратилась к своему отцу, но он не сразу дал согласие. Это стало темой для множества разговоров, в которых принимал участие и Арзу муаллим. В конечном итоге отец дал свое согласие, но при одном условии – чтобы Арно принял ислам. Он согласился, и в сентябре 2020 года мы сыграли свадьбу. Сейчас у нас две дочери – одной четыре года, другой – три.

– На каком языке вы говорите дома?

– Мы стараемся говорить по-французски. Если не получается – переходим на английский. Но когда я злюсь на детей, выражаюсь по-азербайджански. Хотя они не говорят на нем, но всё понимают. С детства я убаюкивала их колыбельными и читала стихи на азербайджанском: например, Lay-lay, Xoruz, Ya bundadır, ya onda. Может быть, они пока не до конца понимают смысл, но чувствуют интонацию и эмоции. Я очень люблю свой народ и в детях вижу продолжение своих корней – считаю их зардабцами.

Я часто разговариваю с отцом и каждый раз прошу его беседовать с моими детьми по-русски, чтобы они выучили и этот язык. В жизни сталкивалась с трудностями из-за того, что не знала русский. Теперь хочу, чтобы мои дети знали и этот язык.

Так как муж – француз, мы отдали детей в франкоязычную школу. Но там поставили условие: чтобы девочки продолжали учиться, я тоже должна была предоставить сертификат, подтверждающий знание французского, и обязаться говорить на нем дома. Поэтому я выучила язык до определенного уровня и сдала экзамен.

– Наверное, у мужа есть родственники в Реджайне. Не возникает ли у вас культурных проблем?

– Семья мужа – христиане. Однако я не вижу никакой культурной проблемы. У французов прекрасная кухня. Иногда я готовлю долму, и родственники мужа ее очень любят. У французов есть традиция – вся семья обязательно собирается за обеденным столом. У нас же в Азербайджане часто обедают на ходу. Раньше, когда дети приходили из детсада и были голодны, я кормила их сразу. Но супруг был против, говорил, что ужин должен быть семейным. Теперь я купаю детей, чем-то их отвлекаю, и в 7 вечера мы садимся за стол всей семьей.

– У вас уже были дети во время учебы в аспирантуре. Не было тяжело?

– Да в период моей учебы в аспирантуре у нас уже росла старшая дочка, и я была беременна второй. Это было нелегко. Но, поскольку всё совпало с периодом пандемии COVID и мы почти не выходили из дома, у меня оставалось больше времени для научной работы. Муж тоже много помогал.

– До интервью вы упомянули, что у вас в доме нет телевизора из-за детей…

– У нас действительно нет телевизора. Когда дети приходят домой, мы убираем телефоны, планшеты, чтобы они их даже не видели. Я включаю смартфон только тогда, когда девочки уже спят. Потому что, если мы сами будем что-то смотреть, они тоже начнут интересоваться. Вместо этого мы занимаемся рукоделием: я вырезаю для них из бумаги разные фигурки, мы читаем книги, гуляем в саду у дома, сажаем растения. У старшей дочки золотые руки – если дать ей несколько дощечек, она обязательно смастерит что-то интересное. Я уверена, что, если бы она смотрела телевизор или играла в планшет, у нее не развились бы такие навыки.

– Кажется, вы не пользуетесь и социальными сетями?

– Первый мобильный телефон мне купил отец, когда я уехала в Германию. Он был только для звонков. Я настолько была погружена в учебу, что даже не думала о социальных сетях. Если бы я знала, что там можно чему-то научиться, возможно, зарегистрировалась бы. Но не думаю, что что-то потеряла. Время, которое можно было бы потратить на соцсети, я предпочитаю проводить с детьми.

– Собираетесь ли вы продолжать научную деятельность? Какие ставите перед собой цели?

– Сейчас я работаю специалистом по данным в организации Farm Credit Canada, предоставляющей кредиты фермерам. Моя работа в целом носит исследовательский характер, но она не относится к академической сфере. Я считаю, что заниматься исследованиями – это не просто профессия, а определенный образ жизни. До защиты кандидатской, если у меня появлялась идея, я могла встать среди ночи и начать работать, чтобы не забыть ее. Но теперь, когда у меня маленькие дети, я не могу совмещать такой ритм с материнством. Сейчас для меня важнее оставить след в жизни своих детей. Поэтому к академической науке я планирую вернуться через 10-15 лет. В то же время я преподаю в Университете Реджайны – это позволяет мне оставаться в курсе новшеств в моей области.

На самом деле мы с мужем не планируем оставаться в Канаде. Когда дети подрастут, хотим вернуться в Германию. Если муж найдет там работу, мы переедем. Немцы по характеру мне ближе, чем канадцы. Они говорят правду прямо в лицо, не улыбаются тебе, а потом обсуждают за спиной. С немцем ты точно знаешь, нравишься ты ему или нет. С канадцами не так.

Кроме того, нам хочется, чтобы наши дети росли в более традиционной, консервативной среде. Думаю, и суровая канадская зима тоже повлияла на наше решение.

– В чем секрет вашего успеха?

– Если быть абсолютно честной, я считаю, что всё идет от родителей. Я выросла в очень счастливой семье, с отцом – трудолюбивым, заботливым, привязанным к семье. Моя мама такая же. Они не баловали меня. Я прошла трудности, и именно они сформировали мой характер. В 16 лет я жила одна в Техасе, принимала все решения самостоятельно.

Сейчас я удивляюсь, что канадцы при всех удобствах не учатся. Мозг человека устроен так, что он активизируется в трудных условиях, а без них – нет. Поэтому стараюсь не делать жизнь детей слишком легкой. Я делаю это, чтобы они не привыкали к комфорту.

Человек должен стремиться к чему-то в жизни. Если у тебя нет денег, жилья или образования, это мотивирует тебя идти вперед. А когда всё уже есть – нет смысла чего-то добиваться. В общем, именно трудности двигают человека вперед, и одна из причин моего успеха – то, что я с ними столкнулась.

Источник: valyuta.az