Разрыв с Москвой стал необратимым: Баку выстраивает собственную информационную оборону Minval Politika

В последние годы триггерами для возникающих противоречий между Россией и странами постсоветского пространства часто становятся публикации в СМИ или передачи на общефедеральных каналах, которые, мягко говоря, нелестно отзываются о ближайших соседях, принижая их историческое прошлое и в уничижительной форме высказываясь о сегодняшнем дне.

Причём информационное противостояние между Россией и странами постсоветского пространства давно перестало быть фоновым элементом внешней политики и превратилось в самостоятельный фронт идеологической борьбы. Один из последних эпизодов — резкая эскалация риторики между Баку и Москвой после инцидента с азербайджанским самолётом, летевшим над территорией России, а также череда публикаций в российских СМИ с открыто враждебным тоном в адрес азербайджанской диаспоры. В азербайджанском обществе это было воспринято как попытка давления и дискредитации, а в экспертной среде — как часть более широкой стратегии ревизии влияния России в постсоветском регионе. Подобные конфликты отражают более глубокий и системный процесс: разрыв общего информационного поля, существовавшего со времён СССР, и окончательное размежевание идеологических ориентиров.

С распадом Советского Союза бывшие республики начали формировать собственные медийные пространства и национальные нарративы. Однако Россия продолжала рассматривать постсоветское пространство как сферу своего исключительного влияния. Через медиаструктуры, культурную экспансию, образовательные программы и историческую риторику она стремилась сохранить «русский мир» как наднациональный проект. Особенно важным инструментом в этой стратегии стала информационная политика: от телевизионных каналов и новостных порталов до анонимных Telegram-ресурсов и кампаний в соцсетях.

На протяжении трёх десятилетий Москва пыталась продвигать образ России как защитницы традиционных ценностей, хранителя справедливой истории и альтернативы «загнивающему Западу». Однако этот образ всё чаще вступал в противоречие с растущей национальной идентичностью самих республик. Поворотным моментом стал 2022 год, когда война в Украине трансформировала не только геополитические реалии, но и глубинную идеологическую структуру региона. Эта война стала чёткой границей между теми странами, которые готовы принимать нарратив Кремля, и теми, кто окончательно вышел из орбиты его влияния.

Для многих стран постсоветского пространства действия России стали сигналом: то, что произошло с Украиной, может быть повторено в отношении любой другой республики, если она встанет на путь суверенного выбора. Это вызвало ускоренный процесс медиасуверенизации: блокировку российских каналов и сайтов, развитие собственных платформ, переосмысление исторических сюжетов и, главное, формирование новых, независимых центров интерпретации прошлого и настоящего.

Особую значимость приобрела борьба за контроль над памятью. Россия продолжает настаивать на советской версии истории, в которой практически не существует места для национальных трактовок. В ответ практически все страны постсоветского пространства выстраивают собственные каноны исторической памяти, основанные на конкретных исторических событиях, в которых Россия в лице её исторических предшественников всё чаще фигурирует как агрессор, а не союзник.

Даже нейтральные или традиционно лояльные к России страны начинают пересматривать своё отношение к роли Москвы. Что касается Азербайджана, то его внешняя политика уже давно исходит из принципов прагматизма и многовекторности. Однако в свете текущих нападок в российском медиаполе и попыток очернить диаспору, Баку, вероятно, начнёт принимать более жёсткие меры в информационном противостоянии.

В этой новой реальности бывшее общее информационное пространство становится ареной конфликта ценностей. Россия отстаивает свойственные советской идеологии нарративы, апеллируя к «традиции» и «стабильности», в то время как ряд постсоветских стран ориентируются на прозрачность, открытость и суверенитет. Идеологический водораздел становится необратимым, а война в Украине выступает его символической и практической границей.

Информационная война перестала быть скрытой. Она принимает формы прямого давления, дискредитации, создания «врагов внутри» и манипуляции общественным мнением. Но она же и ускоряет процесс взросления национальных государств, осознания собственной субъектности и необходимости защиты собственного медиапространства от внешних интервенций. Практически открытый конфликт между Россией и Азербайджаном в информационной сфере — лишь один из примеров этой новой реальности, где слова, символы и нарративы становятся столь же важны, как дипломатические ноты или военные манёвры.

Конфликт между Россией и Азербайджаном в информационном пространстве, несмотря на текущую напряжённость, не носит фатального или вечного характера. При благоприятных условиях он может смениться периодом относительной стабильности и дипломатического взаимопонимания. Однако даже в случае нормализации официальных отношений осадок недоверия и образ «чужого» в медианарративах, уже укоренившийся в общественном восприятии, сохранится. Это означает, что процессы размежевания в информационном поле будут носить инерционный характер и продолжатся независимо от политических жестов примирения. В условиях фрагментирующегося постсоветского медиапространства всё больше стран стремятся выстраивать собственные информационные идентичности, дистанцируясь от доминирующего российского дискурса. Азербайджан не исключение: он всё активнее ориентируется на внутренние и международные источники влияния, выстраивая свою стратегию суверенитета в информационной сфере.

И отсылки на то, что в разногласиях повинны некие внешние силы или действия иностранных разведок, представляются несостоятельными и упрощают реальную картину. Информационное размежевание между Россией и Азербайджаном — это не результат коварных интриг третьих сторон, а отражение глубоких сдвигов в национальных приоритетах, ценностных ориентирах и восприятии суверенитета. В современном мире, где информационная независимость становится частью государственной безопасности, постсоветские государства, включая Азербайджан, всё активнее стремятся к автономии в медиапространстве. Они формируют собственные нарративы, более соответствующие внутренним политическим курсам, общественным ожиданиям и геополитическим стратегиям. Это естественный процесс взросления государств, вышедших из-под идеологического и информационного влияния бывшего центра. Попытки объяснить этот тренд внешним вмешательством лишь маскируют отказ признать трансформации, происходящие в самой структуре постсоветского пространства.