Саломе Зурабишвили сдается без бою горячая тема Haqqin

Инаугурация шестого президента Грузии Михаила Кавелашвили прошла по плану и продлилась менее часа. Кавелашвили, бывший футболист, не имеющий высшего образования, был избран президентом Грузии 14 декабря голосами Избирательной коллегии из 300 выборщиков (за него проголосовали 224). Оппозиция участия в выборах не принимала, поскольку не признает результатов парламентских выборов, прошедших 26 октября.

Что дальше?

Церемония приведения к присяге нового президента страны прошла почти в «камерной обстановке» и по сокращенному сценарию в оцепленном полицией здании парламента. Не были приглашены представители других государств или дипкорпуса. До последнего момента президент Саломе Зурабишвили отказывалась покидать президентскую резиденцию – Дворец Орбелиани в центре Тбилиси, она там провела последнюю ночь перед инаугурацией нового президента, утверждая, что до смены руководства страны путем новых парламентских выборов единственным легитимным представителем власти остается только она.

У Зурабишвили и ее сторонников нет за спиной вооруженных сил, которые могли бы противостоять силовикам, которые в массе своей остаются пока верными властям во главе с правящей «Грузинской мечтой»

Интрига сохранялась до утра 29 декабря, когда Зурабишвили обещала выступить перед протестующими, объявив дальнейший план действий. При этом премьер-министр страны Ираклий Кобахидзе неоднократно намекал, что в случае неподчинения Зурабишвили может быть арестована и подвергнута уголовному преследованию. Угрозы были вполне серьезными, а учитывая печальную судьбу другого бывшего президента Михаила Саакашвили – реалистичными. И Зурабишвили не стала испытывать судьбу. Сюрприза не случилось.

Выйдя на порог своей теперь уже бывшей резиденции, она обратилась к сторонникам, сообщив, что покидает резиденцию и «унесет с собой всю легитимность этого места». Собравшимся она сообщила, что едет в храм Светицховели, пригласив всех желающих присоединиться. Это можно считать определенным отступлением и нежеланием идти по самому радикальному сценарию. Что, впрочем, объясняется довольно просто: у Зурабишвили и ее сторонников нет за спиной вооруженных сил, которые могли бы противостоять силовикам, которые в массе своей (за небольшими исключениями) остаются пока верными властям во главе с правящей «Грузинской мечтой».

В 1993 году был похожий прецедент, когда тогдашние власти сняли с должности влиятельного вице-премьера и министра обороны Тенгиза Китовани, но тот отказался выходить из своего кабинета в здании канцелярии Грузии. Он там и просидел несколько недель, но лишь потому, что его защищала вооруженная группировка из преступников, которых выпустили из тюрьмы. Тогда правительство выждало, после чего Китовани тихо куда-то скрылся, но позднее его все равно арестовали.

Пока оппозиции нечего предложить своим сторонникам, кроме относительно мирных протестов с элементами флешмоба. Так, в день инаугурации нового президента они, собравшись на проспекте Руставели в Тбилиси, показывали ему «красные карточки». Однако всем было понятно, что это не футбол и «с поля» он не уйдет. Полиция относительно легко расчистила проспект для проезда транспорта.

Зурабишвили в свою очередь, пообещала «работать над созданием условий для выборов вместе со всеми, кто включен в это дело», чтобы «через несколько дней мы могли составить документ вместе с запросом на выборы». Прямо скажем, это нечто невнятное. Даже судя по самим формулировкам, это явная «потеря темпа» и наступательности протеста. И, стало быть, согласно всем канонам политтехнологий, признак его угасания. Чтобы вдохнуть в протест новую силу, нужны какие-то иные, новые лозунги, расширения охвата аудитории (значит, расширение повестки требований). А просто так «требовать новых выборов» можно еще сколь угодно долго. Чтобы что? - спросит простой обыватель. И не получив внятного ответа, ослабит интерес к деятельности оппозиционеров. Мол, они всего лишь «рвутся к власти». Сама Зурабишвили отмечает, что «должны быть готовы партии, новые силы, возникшие в результате этого протеста». Какие новые силы? И в чем их «уникальное политическое предложение»? Вот в чем вопрос.

Первые дни длящиеся уже больше месяца массовые протесты в Грузии носили весьма агрессивный характер. Акции протеста перманентно проводились и продолжаются все еще в разных городах Грузии, но в Тбилиси у здания парламента происходили серьезные беспорядки, пострадали десятки силовиков и митингующих.

Но после 4 декабря ситуация стала относительно спокойнее. С 28 ноября за совершение уголовных преступлений к ответственности были привлечены более 30 человек, а в административном порядке задержаны более 370 человек. Протестующих пытался из тюрьмы поддерживать и экс-президент Саакашвили, когда во время онлайн-включения на суде 24 декабря заявил, что когда привозишь людей из регионов, то их нельзя отпускать без победы. По его словам, нужно "действовать, атаковать, оказывать давление, прижимать к стене до конца", чтобы победа не ускользнула. Формально он говорит очевидные вещи. Однако пока не очень понятно, как и в какой форме оппозиция сможет «атаковать и прижимать к стене».

С помощью флешмобов власть не берут, как известно. Также правящая номенклатура и, главное, силовые структуры, за некоторыми незначительными по численности исключениями, пока не являют признаков раскола или перехода на сторону протестующих. Важно, что грузинским силовикам в целом также пока удалось избежать излишней жестокости и чрезмерного, несоразмерного применения силы, каковое, по опыту протестов в других странах (в том числе на Украине в 2013-2014 года), часто приводило лишь к тому, что беспорядки разрастались еще сильнее – на возмущении от таких действий, приобретая в какой-то момент уже неконтролируемый характер.

Президент Зурабишвили апеллировала к Евросоюзу и США за поддержкой. Каковая, впрочем, последовала пока в виде лишь довольно ограниченных, преимущественно персональных санкций против грузинских чиновников, включая и лидера «Грузинской мечты» Иванишвили.

Обратившись накануне своего ухода к Европарламенту, Зурабишвили пыталась разыграть и «козырную карту». По ее выражению, «Россия практикует сейчас новую форму вторжения» в страну, а парламентские выборы в Грузии были, по ее словам, «сфальсифицированы российской пропагандой». В качестве аргумента, подкрепляющего тезис о фальсификации, Зурабишвили заявила, что «Грузинская мечта» должна была получить лишь 30-35%, но никак не 53%, а все потому, что из примерно миллиона эмигрантов из Грузии смогли проголосовать лишь 34 тыс. Впрочем, она сама, хотя и выиграла тогда еще прямые президентские выборы в 2018 году во втором туре, опиралась на поддержку при этом не более трети граждан страны, если судить по опросам.

При этом важно, что сейчас и грузинское правительство не утратило контакт с европейскими структурами. После переговоров с генсеком Совета Европы Аленом Берсе оно пообещало внести поправки в вызвавший ранее протесты противоречивый закон об «иностранных агентах». Будет сформирована рабочая группа из представителей Грузии, Совета Европы и Венецианской комиссии для разработки необходимых изменений.

Тем самым и Европа косвенно выразила готовность работать с нынешними грузинскими властями, равно как и премьер-министр Ираклий Кобахидзе со своей стороны говорит об открытости Грузии к обсуждению закона. «Если кто-то докажет, что в этом законодательстве есть что-то вредное, мы готовы рассмотреть это и работать с соответствующими структурами Совета Европы», — примирительно заявляет он.

Так что если протестантам, по отношению к которым бывший французский дипломат Зурабишвили отказалась стать радикальным лидером, не удастся теперь найти какую-то «волшебную палочку, чтобы вдохнуть в эти протесты новую силу, то всю историю на текущий момент можно считать законченной, а ситуацию с «неправильными выборами» исчерпанной.