Тюркский мир против глобальных вызовов Серикжан Мамбеталин на

Интервью Caliber.Az с турецко-казахстанским политиком и политологом, основателем фонда «Союз Великого Турана» Серикжаном Мамбеталиным.

— Когда была основана ваша организация и каковы её цели и задачи?

— В прошлом году в Анталье я зарегистрировал международный фонд «Büyük Turan Birliği» («Союз Великого Турана»). Название говорит само за себя — оно понятно носителям турецкого, казахского и азербайджанского языков. Это неправительственная и некоммерческая организация, созданная представителями различных тюркских народов. В состав фонда входят, в частности, турки-ахыска (турки-месхетинцы), казахи, татары, крымские татары, якуты саха и другие. География участников обширна — от постсоветского пространства до Турции.

Цель фонда — продвижение идеи объединения тюркского мира под эгидой Великого Турана. Когда-то он существовал как единое пространство, но со временем наши народы оказались разделены по разным «национальным квартирам». Это произошло из-за того, что большая часть тюркских народов оказалась в составе крупных империй. Турки — один из немногих тюркских народов, сохранивших государственность и создавших могущественные империи. Поэтому Турция — логичное место для создания такого фонда. Она ведёт себя как региональная держава с амбициями глобального масштаба.

Я не вижу проблем в создании тюркского союза по аналогии с европейским. Будущая конфедерация могла бы называться «Союз Великого Турана». Пока в неё входит восемь государств — участников и наблюдателей Организации тюркских государств, но тюркских народов гораздо больше. Некоторые живут в составе России, Китая, Ирана, Афганистана. Чтобы привлечь к объединению этих народов, мы и создали наш фонд.

Наша задача — рассказывать о Великом Туране жителям Турции. Многие здесь, к сожалению, не знают о его идеях. Учитывая многонациональный состав страны, это просветительская миссия имеет особое значение. Кроме того, мы намерены провести Курултай Великого Турана — политическое собрание, где будет заявлено о возрождении тюркского единства. 

Подготовка уже началась: текст декларации, которая будет подписана представителями тюркских народов, составлен.

— Недавние заявления главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, прозвучавшие на саммите «ЕС – ЦА» в Самарканде, вызвали резонанс. Какова цель ЕС в регионе и насколько это противоречит тюркскому единству?

— ЕС больше зависит от тюркского мира, чем наоборот. Потому нас оскорбил включённый в самаркандскую декларацию пункт о поддержке резолюций ООН от 1983 года, принятых в ответ на провозглашение независимости Турецкой Республики Северного Кипра. Это было логичное решение в своё время.

Раздел Кипра произошёл в 1974 году после фашистского переворота, когда в Республике Кипр отменили двухобщинную федерацию и попытались присоединиться к Греции. Несмотря на это, ЕС принял Южный Кипр в свой состав — налицо политическая предвзятость. ЕС по сути — «христианский клуб», в котором мусульманским странам нет места. Турцию и Азербайджан там членами не видят, несмотря на любые декларируемые принципы.

Поэтому тюркским странам нужно создавать свой союз и развивать 250-миллионный рынок. Геополитика и ресурсы нам это позволяют. В этом контексте Азербайджан играет ключевую роль, соединяя Туркестан и Турцию. ЕС пытается вбить клин между тюркскими странами — и это целенаправленная стратегия. Мы же должны держать единую линию, избегать ошибок, подобных осуждению Северного Кипра со стороны ряда стран ЦА.

Интерес ЕС объясним: Турция, Южный Кавказ, Центральная Азия — ключевые регионы. Россия, Китай уже активны здесь, теперь подключается и ЕС, вкладывая 12 млрд долларов в логистику Среднего коридора. Не хватает лишь участия США — и тогда получится «full house». Уверен, США тоже присоединятся. И тогда мы, возможно, будем вести переговоры с ЕС от имени Великого Турана.

— Армения заявляет о прогрессе в отношениях с Турцией, но при этом избегает финального урегулирования с Азербайджаном. Как это воспринимают в Анкаре?

— Отношения остаются сложными из-за темы так называемого «геноцида армян», активно продвигаемой диаспорой в США и Франции. Эти люди громче всех требуют признания, хотя на деле говорить о геноциде неуместно. В Османской империи армяне были привилегированным сословием. Сегодня в Стамбуле полно армянских школ, церквей, звучит армянская речь. 

Турки — толерантны, даже чрезмерно. Пример Кипра это иллюстрирует. Мы не ассимилировали, а сохраняли баланс. Я не призываю к национализму, но мы должны уметь защищать свои интересы. У армян и греков можно учиться: они активно используют мягкую силу и эффективно строят лобби.

Если Пашинян продолжит прагматичный курс, отношения могут стать конструктивными. В будущем Армения может войти в пространство Турана — ей это выгодно. Географически у неё почти нет альтернатив. Пашинян это понимает и стремится встроиться в такие проекты, как Новый Шёлковый путь. Я считаю, что Зангезурский коридор откроется мирно, без применения силы. Армения сможет заработать на транзите и развивать экономику.

То же касается и Ирана. Визит иранского президента в Азербайджан показал возможность нового формата взаимодействия между Северным и Южным Азербайджаном. Его избрание — признак роста тюркской демографии и перемен в общественном сознании. В будущем Иран может стать частью Среднего коридора с маршрутами через Южный Азербайджан и далее через Каспий.

Что касается отношений Азербайджана и Армении — они также могут развиваться в конструктивном ключе. В США обсуждают создание транскаспийского департамента, объединяющего страны Южного Кавказа и Центральной Азии. Это позитивный сигнал.

— Как вы оцениваете позицию Китая в отношении тюркского единства?

— Китай понимает важность тюркского единства, особенно в контексте Шёлкового пути. Европа и Китай заинтересованы в развитии торговли. Сейчас Китай сталкивается с экономическими трудностями и готов к диалогу. Это наш исторический шанс. Европа уже подключается, осталось убедить США. 

— Какие у вас ожидания от предстоящего саммита ОТГ?

— Саммит Организации тюркских государств в Будапеште — уникальный шанс задать новую динамику. Венгрия хоть и наблюдатель, но наш важнейший партнёр. Венгры считают себя потомками гунов и кыпчаков. Это единственная наша опора в ЕС и второй член НАТО после Турции — что даёт возможности для военного взаимодействия.

Особое значение имеют контакты Виктора Орбана с Дональдом Трампом. Орбан — один из немногих европейцев, кому Трамп доверяет. Через Венгрию у нас есть дополнительный канал к Вашингтону.

Ключевым вопросом саммита станет приглашение лидера Турецкой Республики Северного Кипра Эрсина Татара. Формат встречи — неформальный, что позволит обсудить пути интеграции Северного Кипра в тюркский мир. Если США признают его независимость, другие тюркские страны сделают то же. Это будет прорыв — ООН уже 60 лет не может решить проблему Кипра.

Сейчас открывается историческое окно возможностей. Признание Северного Кипра станет для тюркского мира событием масштаба освобождения Карабаха. Нам остаётся активизировать диалог с США, воспользоваться поддержкой Венгрии и чётко сформулировать стратегию ОТГ.