В Грузии политика схлестнулась с экономикой другой взгляд Haqqin

На днях стало известно, что грузинские власти пообещали изменить закон об «иноагентах», вызвавший массовые протесты. Для этого будет создана рабочая группа с экспертами Совета Европы и Венецианской комиссии. Премьер Грузии Ираклий Кобахидзе подтвердил готовность к дискуссии. Похоже, что официальный Тбилиси удачно «разруливает» политический кризис, организованный оппозицией после поражения на выборах.

Намерение грузинских властей смягчить закон об «иноагентах», который вызвал протесты у части общества, а также недовольство в ЕС, подтвердил генсек Совета Европы Ален Берсе. Также премьер Кобахидзе пообещал, что власти освободят участников протестов, задержанных за административные правонарушения. Всего в административном порядке задержано более 350 человек, а против еще немногим более 30 возбуждены уголовные дела.

Власти Грузии пообещали изменить закон об «иноагентах»(на фото генсек Совета Европы Ален Берсе и премьер Грузии Ираклий Кобахидзе в Тбилиси)

В чем суть закона об «иноагентах», принятого весной? По нему НКО, получающие более 20% иностранного финансирования, должны регистрироваться в соответствующем реестре. На деле, данный закон несравнимо мягче той правоприменительной практики, которая слоилась в связи с «иноагентским» законодательством в России. Однако в ЕС закон вызвал недовольство и стал одним из поводов заговорить о приостановке евроинтеграции Грузии. Грузинская оппозиция называла закон и вовсе «пророссийским», хотя между двумя законами не так уж много общего. Закон стал также поводом для оппозиции выйти на улицы, протесты усилились после неудачных для оппозиционеров результатов выборов в парламент.

Однако после избрания нового президента страны – им стал бывший футболист Михаил Кавелашвили (выборы были непрямые, голосовала Избирательная коллегия из 300 выборщиков; половину составляют 150 депутатов парламента, а также депутаты Верховных советов Аджарии и Абхазии, плюс 109 делегатов от муниципальных советов, где у «Грузинской мечты» тоже большинство) уличные протесты явно пошли на спад. Можно сказать, что этот раунд противостояния оппозиция проиграла по очкам. И теперь власти делают по-своему грамотный ход, объявляя о готовности к компромиссам. Не тогда, когда был пик давления, а тогда, когда протесты «сдулись», и правящая «Грузинская мечта» одержала победу.

Грузинская оппозиция называла закон об «иноагентах» «пророссийским», хотя между двумя законами не так уж много общего

Хотя четыре оппозиционные партии, прошедшие по результатам выборов в парламент, но отказавшиеся от мандатов, бойкотировали заседание выборщиков, заявив, что не признают нового президента, это уже не имеет значения. Равно как и аналогичная позиция пока еще действующего президента Саломе Зурабишвили, которая отказывается складывать свои полномочия после окончания срока и требует новых парламентских выборов.

Однако флешмобами и даже с помощью массовых мирных демонстраций власть не берут, если действующие власти обладают крепкими нервами, внутри правящей номенклатуры не проходит раскол, а силовые структуры сохраняют верность режиму. В какой-то момент действительно могло показаться, что ряды правящего класса дрогнули. Несколько послов и пара десятков силовиков подали заявление об отставке, были намеки на забастовку со стороны студентов и даже школьников, знаки солидарности с протестующими выразили некоторые бизнес-структуры и даже пара банков.  Однако этого оказалось недостаточно. В основном протест остался в рамках «молодежно-интеллигентского», не сумев перерасти в общенациональный. У него не оказалось динамики и развития. Можно раз за разом выходить на улицы, чтобы быть разогнанными полицией, но это не принесет внятного политического результата. Надо было в свое время читать не книжки про «цветные мирные революции», а известного заговорщика Ленина типа «Марксизм и восстание» - там вся наступательная тактика взятия власти описана.

Флешмобами и с помощью массовых мирных демонстраций власть в стране не берут

К тому же грузинские власти сумели оперативно принять целый ряд антимитинговых законов, введя серьезные штрафы, запретив демонстрантам закрывать лица, использовать пиротехнику, которую пускали в ход против полиции, а также лазеров, фонарей, а заодно и перекрытие дорог. При этом грузинским силовикам удалось обойтись малой кровью – в переносном смысле – в отличие от Лукашенко в 2020 году при подавлении протестов в Беларуси. Силовые структуры максимально избегают проявления эксцессов в подавлении протестов, тогда как отлично известно, что именно такие эксцессы часто приводят к нарастанию протестов до неконтролируемых масштабов. Так было в Украине в 2013-2014 годах.

Оппозиция к тому же остается раздробленной. Она не смогла выдвинуть никаких лозунгов, обращенных к массовому обывателю по волнующим его проблемам, кроме как абстрактного лозунга евроинтеграции. И хотя не менее 80% грузин действительно выступают за членство в ЕС и НАТО, этого все же мало. Претендующая на власть политическая сила не может быть «движением одного требования». Между тем никакого внятного видения политики Грузии по вопросам, не касающимся вступления в Евросоюз, оппозиция сформулировать не смогла.

Может, оппозиции надо было в свое время читать не книжки про «цветные революции», а «Марксизм и восстание» Ленина - там вся наступательная тактика взятия власти описана

В свою очередь, правящая партия успешно использовала свою «формулу мира»: дескать, если не мы, то будет, как сейчас в Украине. А в постсоветское время Грузия уже всего этого нахлебалась и хочет стабильности. Обыватель оценил восстановление «Грузинской мечтой» ряда социальных прав, отмененных при Саакашвили, ему не близки новомодные якобы «проевропейские ценности», связанные с толерантностью и правами секс-меньшинств. Несмотря на относительно широкое распространение антироссийских настроений на фоне «СВО», преобладает прагматизм в том плане, что с русскими лучше не воевать, а торговать. Нынешняя ситуация наглядно показала, как экономика влияет на политику. Грузия сейчас переживает настоящий экономический бум, в этом году, как два последних года вообще, рост ВВП будет близко к 10%. Это заведомо снижает запрос электората и элит на ресентимент и радикальную националистическую риторику. Властям надо было лишь проявить терпение, чтобы дождаться перелома ситуации в свою пользу.