В суде над армянами потерпевшие рассказали об убийствах и пытках

25 апреля продолжилось открытое судебное заседание по рассмотрению уголовных дел в отношении граждан Республики Армения Араика Арутюняна, Аркадия Гукасяна, Бако Саакяна, Давида Ишханяна, Давида Бабаяна, Левона Мнацаканяна и других обвиняемых в совершении преступлений против мира и человечности, военных преступлений, включая подготовку и ведение агрессивной войны, геноцид, нарушение законов и обычаев войны, а также терроризм, финансирование терроризма, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, и многочисленных других преступлений.

На судебном заседании, прошедшем в Бакинском военном суде под председательством судьи Зейнала Агаева в составе судей Джамала Рамазанова и Анара Рзаева (резервный судья Гюнель Самедова), каждый из обвиняемых был обеспечен переводчиком на язык, которым владеет, а также адвокатами для защиты, передает Азертадж.

В судебном заседании принимали участие обвиняемые лица, их защитники, часть потерпевших, их правопреемники и представители, прокуроры, защищающие государственное обвинение.

Судебный процесс продолжился показаниями потерпевших. После дачи показаний потерпевшие ответили на вопросы государственных обвинителей, представителей потерпевших, защитников и обвиняемых лиц.

Судья Зейнал Агаев представил потерпевшим, впервые участвующим в процессе, состав суда, переводчиков и т.д. и разъяснил им их права и обязанности, предусмотренные законодательством.

Потерпевший Агалар Алиев заявил, что родился в городе Шуша и учился в средней школе вместе с армянами. По его словам, когда Армения предъявила территориальные претензии к Азербайджану, он работал в правоохранительных органах.

A.Алиев заявил, что процесс под названием «движение Миацум» принял открытую форму в феврале 1988 года: «Нам сказали – армяне требуют, чтобы Карабах был передан Армении».

Сначала начался «каменный терроризм», который заключался в том, что все транспортные средства, выезжающие за пределы города Шуша, включая автобусы, забрасывались камнями со стороны армянской толпы, собравшейся в Аскеране, на въезде в Ханкенди и в Ханабаде. При этом кто-то получал ранения, у кого-то разбивалось окно автомобиля. Затем они начали обстреливать жилые кварталы из тяжелого вооружения. 20 ноября 1991 года был сбит наш вертолет. Наутро после крушения вертолета в Шуше состоялась моя свадьба. Это была последняя свадьба в Шуше. В тот день армяне впервые открыли залповый огонь по Шуше из тяжелого оружия. Можно сказать, они повергли город в страх».

Отвечая на вопросы старшего помощника генерального прокурора Вюсала Алиева, потерпевший отметил, что, к сожалению, им было нечем ответить: «У армян же, наоборот, было все — 366-й мотострелковый полк располагался в Ханкенди, и большинство офицеров и военнослужащих, служивших там, были армянами. Тогда как мы не могли найти ни одного патрона для своего личного оружия, у них были заряженные ружья».

Отвечая на вопросы государственного обвинителя Фуада Мусаева, он также рассказал о полетах вертолетов с некогда оккупированных территорий Азербайджана в Армению и обратно: «Я сам видел вертолеты. Из Армении завозили и людей, и оружие».

А. Алиев сообщил, что принимал участие в переговорах с армянской стороной. Он отметил, что однажды, сразу после обмена пленными и заложниками, армянская сторона открыла огонь по их автобусу. В результате раненый азербайджанский заложник, которого удалось спасти, вновь пострадал.

Он сообщил, что знает одного из обвиняемых – Аркадия Гукасяна и что тот был редактором газеты «Советский Карабах». А.Алиев заявил, что газета призывала к изгнанию азербайджанцев со своих земель. В качестве примера он привел интервью, которое дал той же газете Сейран Оганян, впоследствии ставший министром обороны Армении.

После этого представители потерпевших, защитники и обвиняемые задали вопросы потерпевшему.

Обвиняемый Аркадий Гукасян, прокомментировав заявления потерпевшего, заявил, что в 1992 году газета «Советский Карабах» уже не выходила, что он работал заместителем редактора в этом издании и что потерпевшего он не знает.

Потерпевший Ордухан Керимов в своих показаниях также заявил, что знал одного из обвиняемых – Аркадия Гукасяна. Он сообщил, что в составе следственной группы отправился на места, где вооруженные силы Армении учинили инцидент.

О.Керимов подчеркнул, что летом 1991 года в селе Сырхавенд армянскими боевиками были сожжены заживо четверо азербайджанцев, и отметил: «Сожжены были два отца и два сына. В Гарадаглы сожгли семь человек. В тот день мы не смогли добраться до места резни в Мешели, нам удалось туда доехать только через день. Когда мы вошли в село, оттуда шел запах человеческого мяса, жители были сожжены».

Отвечая на вопросы начальника отдела управления по поддержанию государственного обвинения Генеральной прокуратуры Насира Байрамова, он также упомянул о регулярных ракетных обстрелах города Шуша: «Когда были обстрелы, население пряталось в подвалах домов. У меня было трое детей, они были маленькими. Они так долго оставались в подвале, что их тела покрылись ранами».

Потерпевший Магеррам Гусейнов рассказал, что в 1990-х годах он работал в Шушинском отделении полиции и что в то время шушинские армяне также принимали участие в митингах, проходивших в Ханкенди.

Отвечая на вопросы представителей потерпевших, Магеррам Гусейнов сказал, что в ночь с 10 на 11 февраля 1992 года села Малыбейли и Гушчулар подверглись нападению со стороны армянских вооруженных формирований и были оккупированы. «Они убили десятки наших соотечественников. Были раненые, несколько человек попали в заложники. Вскоре после этого, в ночь с 25 на 26 февраля, обезумевшие террористы совершили Ходжалинский геноцид. Ходжалинский геноцид был действительно, в буквальном смысле этого слова, беспрецедентным актом терроризма в истории человечества», — добавил он.

На вопрос представителя потерпевших о том, было ли в то время в Шуше тяжелое вооружение, в том числе ракеты, М.Гусейнов ответил: «Если бы у нас была тяжелая техника, мы бы обстреляли их снарядами, когда был зверски совершен Ходжалинский геноцид, чтобы они боялись и остерегались».

Потерпевший Ариф Ибрагимов заявил, что дома, принадлежащие его родственникам в Шуше, были разрушены: «Наш дом был в Шуше. Я также ездил в Ханкенди. В Шуше было 32 дома, принадлежащих нашим родственникам. После освобождения города Шуша я поехал туда, и ни одного из этих домов там не было».

Потерпевший Авез Мамедов рассказал, что родился в Шуше, жил там и работал учителем. Он добавил: «С тех пор как в феврале 1988 года армяне провели митинг, они планировали также оккупацию города Шуша».

А.Мамедов отметил, что на первых порах забрасывались камнями автомобили, выезжающие из города Шуша, люди получали ранения, разбивались стекла транспортных средств.

Отвечая на вопросы государственных обвинителей Вюсала Абдуллаева и Тараны Мамедовой, потерпевший заявил, что на следующем этапе армянская армия обстреливала населенные пункты, в том числе Шушу, атаковала села, убивала людей, брала их в заложники и подвергала пыткам.

«На следующем этапе Шушу обстреливали из танков Т-55, тяжелой артиллерии и ракетами. Гражданское население, женщины города Шуша ночевали в подвалах вместе со своими грудными детьми», — продолжил он.

Потерпевший Ниязи Гасанов рассказал, что нападения на села Малыбейли и Гушчулар начались еще в конце декабря 1991 года. По его словам, атаки участились с 7 февраля.

Потерпевший заявил, что 9 февраля он и его мать получили ранения в результате обстрела из БМП, отметил, что у него до сих пор остались осколки в теле. Отвечая на вопросы помощника генерального прокурора по особым поручениям Тугая Рагимли, он подчеркнул, что при нападении на села никаких дорог и коридоров для выхода мирного населения не предоставлялось, и отметил: «Мы были вынуждены идти через лес и добрались до агдамского села Абдал-Гюлаблы. Из Абдал-Гюлаблы нас отвезли в агдамскую больницу. После Ходжалинского геноцида в эту больницу привезли много раненых. Наши кровати разместили под соснами во дворе больницы. Тамошние врачи оказывали нам помощь, чтобы мы не умерли».

Потерпевший Садырхан Ахмедов также рассказал о нападении армянской армии на села Малыбейли и Гушчулар, заявив, что в ходе этих событий он получил ранения, их земля была оккупирована, а его родственники убиты.

В суде также были оглашены заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении Ниязи Гасанова и Садырхана Ахмедова.

Очередное заседание суда назначено на 28 апреля.