Военнопленные по новой методичке: как лживая риторика пытается оправдать диверсантов ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Вопрос, который российские эксперты любят подавать как чисто гуманитарный, в реальности Южного Кавказа выглядит куда многосложнее. Заведующий Центром ИАМП Дипломатической академии МИД РФ Вадим Козюлин, рассуждая о судьбе армянских военнопленных, вновь озвучил скомканный псевдотезис: "Это гуманитарный вопрос, и здесь важно взвешенное решение - отпустить этих людей домой", - подчеркнул эксперт.

Подчеркивая необходимость "взвешенного решения", Козюлин параллельно упомянул российских граждан, которые, по его словам, тоже находятся в Азербайджане "при очевидной невиновности". Эта вставка явно призвана расширить эмоциональный контур темы, но в действительности лишь размывает правовую логику: каждое дело имеет собственный юридический фундамент, и подмена конкретики общими риторическими параллелями ничего не проясняет.

Показательны и его комментарии о досрочном выводе российского миротворческого контингента из Карабаха. Россия, утверждает Козюлин, формально приветствует сближение Азербайджана и Армении, но одновременно опасается последствий - прежде всего для собственных отношений с Ереваном. Разговоры о "силах, стремящихся разорвать связи", которые "хорошо профинансированы" и действуют по продуманной стратегии, давно стали обязательной частью московского дискурса. Формулировки звучат грозно, но по сути фиксируют очевидное: российское влияние в регионе стремительно сокращается, а компенсировать эту потерю нечем.

Козюлин описывает и "эффект маятника", который способен срывать уже достигнутые договоренности, напоминая о примерно 120 активных конфликтах в мире. Его скепсис в отношении соглашения, достигнутого при посредничестве США, тоже вписывается в традиционный российский нарратив: Вашингтон, мол, стремится вытеснить Москву из региона, сопровождая свои шаги обещаниями, которые со временем не выполняются.

Знаете ли, есть моменты, когда реальность сама требует поднять голос, словно ударить кулаком по столу. Потому что слишком долго вокруг одной и той же темы плели сладкие мифы, натягивали телегу гуманитарной риторики на быка уголовного права, пытались белой краской закрасить черные полосы военного преступления. И вот когда сегодня в Баку идет суд над задержанными армянскими боевиками, мы снова слышим: они, дескать, "военнопленные", их надо "отпустить домой", а Азербайджан обязан проявить гуманизм. Но что это - гуманизм или подмена понятий? Вопрос не риторический, он прямой, юридический, требующий жесткой точности. И эта точность полностью разрушает всю конструкцию слов Вадима Козюлина.

Начнем с базовой истины: те лица, которые проходят сегодня через судебные процессы в Азербайджане, не являются военнопленными по определению Женевских конвенций. Почему? Потому что большинство из них были задержаны после окончания активной фазы боевых действий - после 10 ноября 2020 года. А Женевские конвенции ясны, как солнечный день над Каспием: статус военнопленного распространяется на комбатантов, участвующих в международном вооруженном конфликте, плененных в период боевых действий.

Но что делали десятки задержанных армянских вооруженных групп, заброшенных на азербайджанскую территорию уже после подписания трехстороннего заявления? В отчетах Госкомиссии по военным преступлениям Азербайджана фигурируют точные данные: в период с ноября 2020 по май 2021 года было задержано 62 члена так называемой "разведывательно-диверсионной группы", которые совершали подрывы, убийства, минирование дорог, что подтверждено следственными материалами, протоколами осмотров, баллистическими заключениями и показаниями самих обвиняемых. Это не предположение. Это уголовные дела.

Международное гуманитарное право здесь говорит предельно четко: такие лица не попадают под защиту статуса военнопленного. Они - диверсанты, незаконные вооруженные формирования, вооруженные группы, действовавшие на территории другого государства в период мирного времени, а значит подлежат уголовному преследованию по законодательству этой страны. Точка.

И вот в этот момент появляется Козюлин со своей сентенцией: "Пленные не могут судиться как военные преступники". Но, позвольте спросить: кто назвал их пленными? Сам он. Ведь его утверждение - не юридический факт, а пропагандистская формула, где эмоция должна заменить норму права. Однако так право не работает.

Если человек совершил убийство, подрыв, диверсию - он преступник, а не "жертва обстоятельств". И тут не нужна политическая лирика. Нужны материалы следствия, которые Азербайджан предъявил открыто, документально, с соблюдением всех процедур.

Более того, на стороне Азербайджана - и практика Европейского суда по правам человека. Именно ЕСПЧ в деле "Varnava and Others v. Turkey" прямо указал: статус военнопленного не гарантируется автоматически, если лицо действовало вне рамок регулярных вооруженных сил и в период прекращения огня. И разве можно сравнить регулярного солдата с группами, которые после подписания заявления о прекращении огня устанавливали мины, в результате которых погибло более 300 азербайджанцев - военных, саперов, гражданских?

И вот здесь возникает второй вопрос - куда более значимый: почему российский эксперт, представитель российской академической структуры, делает заявления, которые не выдерживают элементарной юридической проверки? Ответ лежит на поверхности - потому что Москва сегодня отчаянно пытается удержать Ереван в своей орбите. И Козюлин не эксперт, он - голос старой имперской концепции, пытающейся дышать в спину истории.

Но самое показательное - данные российской статистики: объем армянского экспорта в Россию в 2024 году сократился на 42%, по данным Росстата и ЕЭК. Одновременно армянский импорт из ЕС вырос на 35%, а оборонные закупки Армении в странах НАТО увеличились в семь раз по сравнению с 2020 годом. Эти цифры не комментируют - они приговаривают.

Козюлин же делает вид, что ничего не происходит, и рассказывает сказку: мол, в ЕАЭС Армения получает выгоды, IT развивается, рынки открыты. Но если все так прекрасно, почему Ереван объявляет о планах "пересмотра формата участия"? Почему Пашинян открыто говорит: "Мы не видим безопасности с Россией"?

Как только Козюлин произнес фразу "их надо отпустить домой", в воздухе повисает не просто недоумение - а знакомая до боли попытка снова подменить понятия. Домой? Кого? Людей, задержанных с взрывчаткой, схемами минирования, с детальными инструкциями по подрыву линий коммуникации? Тех, кто уже после подписания документа о прекращении огня входил в состав вооруженных групп, действовавших на территории другого государства? Какая циничная и бессовестная подмена!

Вот что важно понимать: Азербайджан не держит в тюрьмах ни одного человека, имеющего статус военнопленного. Все подлежащие обмену были обменены, и это подтверждено документами Международного комитета Красного Креста. А те, кто остался, - это уголовные преступники, задержанные в период, когда они незаконно, тайно проникали на территорию Азербайджана и осуществляли диверсионную деятельность.

И чтобы Козюлин, если он все-таки ученый, а не политический агитатор, не смешивал эпохи, напомним: Женевские конвенции четко разграничивают статус POW (военнопленного) и статус лица, участвующего в саботаже, диверсиях или терроре в период после прекращения огня. Такие лица не имеют права на защиту как комбатанты. Это не азербайджанская трактовка - это международное право, черным по белому.

Но, видимо, для некоторых российских комментаторов право - лишь инструмент. А инструмент можно согнуть, подтолкнуть, переложить. Стратегический интерес важнее юридической чистоты. Потому Козюлин заявляет, что Азербайджан держит "российских граждан, чья невиновность очевидна". Очевидна? Кому? Ему одному? Где документы? Где выводы суда? Где заключения экспертов? Почему же российская сторона не представила ни одного правового аргумента?

Давайте поговорим впрямую: Россия сегодня стремительно теряет Армению, а на фоне этой геополитической эрозии в Москве начинают искать виноватых. Кто виноват? Конечно, Баку. Конечно, Турция. Конечно, США. Только не Пашинян, который последовательно - шаг за шагом - вышел из всех российских форматов.

И вот теперь Козюлин говорит: процесс сближения Баку и Еревана "вызывает серьезные опасения". У кого? У России? Почему? Потому что Армения уходит именно из российской орбиты.

Азербайджан при чем? Он что, должен был тормозить мирный процесс, чтобы Ереван остался с Москвой? Баку обязан заморозить собственную территориальную целостность, чтобы успокоить российскую "зону влияния"?

Почему Козюлин ни словом не упоминает, что с 2021 года доля российских военных поставок Армении упала на 96%, а Франция стала главным поставщиком? Почему он не говорит, что Ереван получил от США пакет помощи в области кибербезопасности и военной реформы? Почему он не говорит, что армянские элиты уже давно перешли в проатлантический лагерь?

Потому что объективная реальность разрушает его нарратив.

Баку завершает историческую страницу конфликта, закрывая ее не эмоциями, а законом.

Как я должен называть людей, которые, зная о прекращении огня, тайно проникали на территорию Азербайджана, устанавливали новые мины, планировали подрывы колонн, инфраструктуры, дорог? Военнопленные? Гуманитарный кейс? Серьезно? Они задержаны не в окопе, а в момент совершения диверсий в мирное время. Они не сидели в траншее под огнем, а прятали заряд под дорогой, по которой завтра поедет школьный автобус.

Если это "военнопленные", то кто тогда военные преступники? Кто вообще тогда может быть привлечен к ответственности при такой логике? Ответ очевиден - никто. Потому что как только мы соглашаемся с формулой "отпустить домой", мы объявляем: диверсия после прекращения огня - это всего лишь эмоциональный эпизод, а не уголовное преступление.

Международная практика однозначна: лица, которые после прекращения боевых действий осуществляют диверсионную и террористическую деятельность, подлежат уголовному преследованию как преступники. Решения международных трибуналов по бывшей Югославии, прецеденты по некомбатантам в конфликтах на Ближнем Востоке, позиция Верховного суда США в деле Hamdan - все это давно описано и применено: статус военнопленного не распространяется на тех, кто ведет войну после мира. И точка.

Поэтому, когда Козюлин утверждает, что эти люди не могут судиться как преступники, он не просто ошибается. Он подменяет право политическим заказом. Он прекрасно понимает, что речь идет не о солдатах, выведенных из строя в ходе боя, а о группах, которые системно поддерживали инфраструктуру террористического присутствия на азербайджанской земле после завершения боевых действий. И тем не менее он упорно повторяет мантру о "пленных".

И тут я говорю уже не как публицист, а как гражданин страны, от которой десятилетиями требовали "уступок ради мира": мы больше не будем оплачивать чужие геополитические провалы своей безопасностью и своей справедливостью. Нас слишком долго уговаривали забыть Карабах, не вспоминать о сотнях тысяч беженцев, не говорить о сорокатысячной азербайджанской диаспоре, изгнанной с территории, где сегодня громче всех кричат про "права человека". Нас слишком долго убеждали, что наши убитые - это "издержки конфликта", а их задержанные диверсанты - "военнопленные".

Я отказываюсь принимать такую лексику. Я отказываюсь играть в эти термины. Военнопленный - это солдат, честно сдавшийся во время войны.
Диверсант, который закладывал мину после прекращения боевых действий, - это преступник. Пытаться смешать одно с другим - значит глумиться над памятью наших погибших.

Теперь о российской "экспертизе". Мне предлагают поверить человеку, который рассуждает о выгодах Армении в ЕАЭС, но молчит о том, что структура армянского экспорта кардинально изменилась, превратив страну в транзитный хаб серых поставок в Россию, а затем - в объект давления со стороны тех же западных партнеров. Он говорит о "проблемах с 90-дневным пребыванием", "технических трудностях", но ни слова не говорит о том, как армянские схемы реэкспорта попали под санкционный микроскоп. Зато очень удобно обвинять Азербайджан в "жесткости".

Разрешите спросить: когда Азербайджан в одиночку разминирует десятки тысяч гектаров, где каждый шаг может оказаться последним - это не гуманизм? Когда государство не линчует, а судит, проводит следствие, допускает международных наблюдателей, предоставляет адвокатов - это не соблюдение прав человека? Когда вместо самосуда мы видим зал суда, вместо эмоциональной расправы - юридически выверенный приговор, это не верх правового государства?

Я не идеализирую систему, я не говорю, что в Азербайджане нет проблем. Но я отчетливо вижу разницу между тем, как Баку обращается с задержанными диверсантами, и тем, как десятилетиями обращались с азербайджанцами в армянском плену. Где тогда были Козюлин и ему подобные? Где были круглые столы, интервью, заявления о "гуманитарном вопросе"? Почему никто не говорил, что похищенных, замученных, убитых азербайджанцев надо "отпустить домой"?

Поэтому, когда сегодня мне в лицо говорят, что эти люди - "невинные граждане, очевидность невиновности" которых кому-то там видна из московского кабинета, я отвечаю: слепота - это не позиция, это выбор. И ложь - тоже выбор.

Козюлин лжет не потому, что не знает фактов. Он лжет потому, что факты ему мешают. Мешают построить нужный образ "плохого" Азербайджана, мешают вписать реальность в старую имперскую матрицу, где Баку обязан вечно оправдываться, а Армения - вечно быть "форпостом". Но эпоха форпостов закончилась. Сегодня Баку - не чья-то окраина, а центр собственной геополитики. Сегодня Азербайджан - не объект, а субъект.
И у субъекта есть право на справедливость.

Я пишу это, понимая весь пафос фразы: суд в Баку над армянскими диверсантами - это не месть, это последняя граница между войной и миром. Если мы отпускаем их без наказания, мы подписываем приговор всем будущим соглашениям. Мы говорим: можно нарушить договор, можно минировать дороги после мира, можно снова начать войну чужими руками - а потом всегда найдутся "эксперты", которые назовут все это "гуманитарным случаем".

Нет, господин Козюлин. Никаких скидок на привычки прошлого больше не будет. Азербайджан не вернется в состояние "терпеливой жертвы".
Мы закрываем эпоху карабахской войны не амнезией, а юридическим финалом.
Мы строим мир не на слезе, а на ответствености.

И именно поэтому те, кто сегодня сидит в бакинских тюрьмах за диверсии и убийства после 10 ноября 2020 года, не являются военнопленными, не являются "законно сражавшимися солдатами", не являются жертвами "политической расправы". Это люди, которые сознательно выбрали путь продолжения войны после мира. И теперь они сталкиваются не с азербайджанской эмоциональной реакцией, а с азербайджанским законом.

Мы слишком долго позволяли говорить о нас без нас. За эти годы о Карабахе написано тысячи текстов, произнесены сотни "экспертных" оценок, выстроены километры студийных декораций. Но сегодня, когда последняя мина все еще может взорваться под ногами моего соотечественника, я оставляю за собой право сказать жестко и предельно ясно:

Азербайджан никому больше не отдаст право трактовать свою справедливость. Не Москва, не Париж, не Брюссель и уж точно не те, кто путает военнопленного с диверсантом. Мы будем слушать международное право, но не международную демагогию. Мы будем учитывать баланс сил, но не ценой собственной безопасности. Мы будем строить мир, но не за счет отказа от памяти.

И если кому-то в российских кабинетах проще назвать это "жесткой позицией", пусть так и будет. Жесткая позиция Азербайджана - это и есть тот фундамент, на котором в регионе наконец-то строится реальный, а не декорационный мир. А все, что этому мешает, - будь то мины в нашей земле или ложь в чужих интервью, - будет разобрано до винтика.

Сначала в зале суда.

Потом в истории.