Зловещее заявление Ирана: будет новая война наша аналитика

Мохсен Резаи — это не просто бывший командующий Корпусом стражей исламской революции (КСИР), а один из тех голосов, которые слышны далеко за пределами тегеранских коридоров власти.

Опубликованное накануне интервью Мохсена Резаи государственному телевидению Ирана, в котором он прямо предупредил: «Если это произойдёт, то как только Израиль начнёт войну, мы сразу же вступим в войну с Соединёнными Штатами», — требует внимательного разборa. Поскольку это не просто риторика, традиционная для высокопоставленных иранских политиков, а сигнал с весьма содержательным политическим смыслом, намеренно выставленный маркер, имеющий значение для региональной стабильности, дипломатических расчётов Вашингтона и внутренней политической динамики Ирана.

Аналитически выступление Мохсена Резаи следует осмысливать на трёх уровнях - символическом, тактическом и стратегическом

Факты, изложенные Резаи в эфире, просты и жёстки. Бывший главнокомандующий КСИР отвергает переговоры, «направленные на то, чтобы дать Израилю время или укрепить его позиции», и подчеркивает, что любые переговоры не должны допускать использования против Ирана военной силы. В противном случае, подчеркивает Резаи, Тегеран ответит «не только против Израиля, но и против американских объектов в регионе».

Оценка, которую Мохсен Резаи дал возможностям Ирана — «…за 12 дней войны мы использовали лишь 30 процентов наших возможностей. Иран подготовился к двухмесячной войне» — преследует одновременно две цели: демонстрацию силы и попытку ввести диссонанс в расчёты потенциального противника. А кульминационная угроза Резаи прозвучала в интервью так: «Если бы война длилась два месяца, сегодня от Израиля ничего бы не осталось».

Столь категоричные формулировки далеко не случайны: это попытка сформировать в сознании мирового сообщества представление о неотвратимости и эффективности ответных действий Исламской Республики.

Оценка, которую Мохсен Резаи дал возможностям Ирана — «…за 12 дней войны мы использовали лишь 30 процентов наших возможностей. Иран подготовился к двухмесячной войне» — преследует одновременно две цели

Аналитически выступление Мохсена Резаи следует осмысливать на трёх уровнях - символическом, тактическом и стратегическом. Символически — это послание внутренней аудитории и союзникам ИРИ: Тегеран хочет выглядеть непримиримым и непоколебимым, он демонстрирует готовность защищать свою репутацию и сферу влияния. В условиях жесткой внутриполитической конкуренции подобная демонстрация силы укрепляет позицию тех политических группировок, которые считают недопустимой политику уступок.

Тактический уровень — это попытка запугать противников ИРИ или восстановить баланс угроз: прозвучавшие оценки возможностей и обещания ответить ударом по военным объектам США на Ближнем Востоке призваны увеличить в глазах потенциального агрессора цену нападения на Иран.

И, наконец, стратегический уровень — это проверка на «крепость мускулов» внешнеполитических акторов. То есть, возможная привязка израильско-иранского противостояния к взаимодействию с Соединёнными Штатами меняет сценарий и заставляет все вовлечённые стороны пересчитать риски.

Параллельно усиливается риск неправильной интерпретации намерений Ирана. И если Израиль или США сочтут, что угрозы «страшнее, чем реальна сила», то они могут предпринять шаги, рассчитанные на устранение долгосрочной угрозы

Тем не менее, между риторикой Резаи и реальностью существует определенный      зазор. Объявление о «двухмесячной войне» и уверенность в полном уничтожении противника — это, помимо всего прочего, инструмент психологический войны, направленный на создание у оппонента ощущения, что цена конфликта слишком высока. Но именно эта логика может сыграть и обратную роль: если угрозы выглядят чрезмерными, они могут быть восприняты как блеф, и тогда вероятность эскалации, основанной на ошибках аналитической оценки, возрастёт.

Параллельно усиливается риск неправильной интерпретации намерений Ирана. И если Израиль или США сочтут, что угрозы «страшнее, чем реальна сила», то они могут предпринять шаги, рассчитанные на устранение долгосрочной угрозы, а это, в свою очередь, порождает цикл возможностей для непреднамеренной эскалации.

Важно также учитывать геополитический контекст и каналы коммуникации. Резаи повторил на государственном канале ключевые тезисы верховного лидера аятоллы Хаменеи. А это значит, что сигнал ориентирован как на внешнюю, так и на внутреннюю аудитории. Для дипломатии — это сообщение в чистом виде, из которого следует: любой переговорный процесс, который попытаются инициировать Москва, Брюссель, Вашингтон или другие игроки, должен учитывать жёсткие рамки, от которых Иран публично отказывается. Если переговоры ведутся без учета этого фактора, они либо обречены на провал, либо одна из сторон получит время для подготовки очередной атаки на ИРИ, чего Тегеран пытается избежать любой ценой.

Какие же политические выводы можно сделать из интервью Мохсена Резаи?

Возможная привязка израильско-иранского противостояния к взаимодействию с Соединёнными Штатами меняет сценарий и заставляет все вовлечённые стороны пересчитать риски

Первое: необходимо снижать вероятность ошибок в оценках. Любые военные сценарии в регионе должны планироваться с расчётом на многоходовые ответы, включая варианты ударов по третьим целям. 

Второе: дипломатия должна оставаться активной, но гибкой — жёсткие публичные формулировки и приватные уступки – понятия не взаимоисключаемые.

И, наконец, третье: международное сообщество должно помнить, что любая эскалация на Ближнем Востоке легко перерастает в широкомасштабный кризис, ставки в котором выходят далеко за пределы локальных конфликтов.

В интервью Мохсен Резаи говорит о «новом фронте», об изменении «красных линий», о возможных ударах по американским объектам. Безусловно, игнорировать эти формулы нельзя. Но и слепо принимать их за навязанную реальность тоже опасно. Политический аналитик обязан фиксировать и интерпретировать сигналы власти, отличая военную риторику от реальных возможностей и политической логики. На данном этапе мир стоит перед не самым худшим, но весьма опасным вариантом: публичная жесткость сочетается с закрытыми каналами, где может быть найдено разрешение. Но если таких каналов не окажется или они будут заблокированы, то регион может довольно быстро перейти от слов к серьёзным последствиям.

Именно поэтому нынешние заявления Тегерана — не просто эпизод в очередной передаче новостей. Это маркер политического состояния Ближнего Востока, вызов, требующий как хладнокровной оценки, так и проактивной дипломатии.