27 сентября: день, когда Азербайджан сломал мечты Еревана и изменил ход истории Minval Politika

27 сентября 2020 года. Раннее воскресное утро. День, который должен был, по замыслу армянских стратегов, стать началом «новой войны за новые территории». День, когда в ответ на армянскую атаку Азербайджан воспользовался своим правом на самооборону и перешёл в контрнаступление, которое продолжалось 44 дня и закончилось блистательной победой.

«Сегодня утром вооружённые силы Армении, используя различные виды оружия, в том числе тяжёлую артиллерию, с нескольких направлений подвергли обстрелу наши населённые пункты, а также военные позиции. В результате вражеского обстрела есть потери, раненые среди мирного населения и военнослужащих. Да упокоит Аллах души наших шехидов! Их кровь не останется на земле. Азербайджанская армия в настоящее время подвергает обстрелу, наносит удары по военным позициям врага, и в результате этих ударов большая часть военной техники противника уничтожена», — это отрывок из обращения президента Ильхама Алиева, прозвучавшего в тот день. Первый день 44-дневной Отечественной войны.

Разведчиков и военных экспертов всего мира учат искать и находить признаки подготовки к агрессии. Накануне 44-дневной войны эти признаки со стороны Армении были заметны не только военным экспертам и разведчикам, допущенным до секретной информации. Уже в 2019-м году тогдашний министр обороны Армении Давид Тоноян пообещал «новую войну за новые территории». Из России в Армению летели транспортные самолёты с оружием. В правящую команду в Ереване приглашали заведомых «ястребов», любителей рассуждать о ракетных ударах по Баку, Гяндже, Мингячевиру… В Армении объявлено о создании «местного ополчения». В ту же опасную тенденцию укладывались и пьяные танцы на Джыдыр-дюзю, и заявление типа «Карабах — это Армения, и точка!». Переговоры к осени 2020 года стараниями Армении были практически сорваны. Всего этого не могли не замечать в Баку. Где тоже готовились. Где разведка свой хлеб ест не зря.

Но вот в чём дело. Армянские военачальники обещали «новую войну за новые территории». Но готовились к прошедшей войне — к повторению боевых действий начала девяностых. Территориальные захваты того времени пьянили хуже наркотика. Настолько, что там не сделали выводов даже из освобождения высоты Лелетепе. И в армянских штабах совершенно не ждали встретить на линии фронта уже новую азербайджанскую армию — прекрасно вооружённую, подготовленную и очень мотивированную.

Не только в Ереване, но и в столицах стран-покровителей Армении такой армии от нас просто не ждали. Не ждали, что военный бюджет Азербайджана, который временами превышал весь госбюджет Армении, пойдёт не на генеральские дачи, а на реальное повышение боеспособности — на новое оружие, учения, наконец, на улучшение условий службы людей в погонах. Не ждали, что новое оружие закупалось не для учений, и что заявления о том, что Азербайджан оставляет за собой право на военное решение, звучат вовсе не для «внутреннего использования». Не ждали, что на учениях отрабатываются реальные сценарии боевых действий. И, самое главное, не ждали такой решимости и политической воли.

Тогда, в последние дни сентября 2020 года, даже многие из тех экспертов, кто сделал выводы из апрельских боёв 2016-ого, полагали: всё опять ограничится несколькими днями. Ну, в крайнем случае — точечной операцией и парой высот, как это было четыре года назад. А потом — новые переговоры, вояжи посредников из Минской группы, очередные планы урегулирования, полные разного рода дивидендов для агрессоров и сепаратистов… Сегодня подробности этих планов уже просачиваются в прессу, и аудитория, в общем-то, утомлена тем, что предлагалось тогда на переговорах — уже после того, как стало понятно, что конфликт имеет военное решение.

Но эти прогнозы тоже рухнули. Азербайджан под руководством своего президента, которому ещё предстояло стать победоносным верховным главнокомандующим, воспользовался своим правом на самооборону и перешёл в контрнаступление. Терпение лопнуло. Да, переговоры лучше войны, но только в том случае, когда они реально работают.

Азербайджан не собирался вечно мириться с оккупацией своих территорий. Потому что никто не отменял международное право и признанные границы. И потому, что на карте мира был уже другой Азербайджан — очень мало напоминающий ту страну, какой он был в 90-е.

Тогда же, 27 сентября, завершая своё обращение, президент Ильхам Алиев подчеркнул: «Мы на справедливом пути. Наше дело правое. Мы победим! Карабах наш, Карабах — это Азербайджан!»

Потом будет шок мирового экспертного сообщества: как? Как они это сделали? Будет невнятный лепет армянской пропаганды, которая в первые дни войны обещала, что не сегодня, так завтра армянские военные возьмут Гянджу, послезавтра под их контролем окажутся «Гардман», а максимум через неделю армянские генералы будут пить чай в Баку, — но потом она вынуждена была признать военный разгром собственной страны. Будет растерянность «говорящих голов» в телеэфире многих стран.

А тогда, в первые дни войны, в Баку выстраивались очереди у военкоматов. Страна превращалась в единый кулак. Мы готовились воевать. Мы готовились победить. Мы знали, что у нас нет права на ошибку, на рефлексию, на эмоции. Сейчас надо было возвращать свои земли. И мы это сделали. Потому что Карабах — это Азербайджан!