Ближний Восток: трудная дорога к эндшпилю

Почему международное сообщество бездействует

Развернувшаяся эскалация между Ираном и Израилем постепенно пересекает все «красные линии», и самое поразительное - мир, по сути, безучастно наблюдает за этим огненным обменом между заклятыми врагами.

От теневых операций и прокси-войн стороны перешли к открытому военному противостоянию. Однако международное сообщество, кажется, парализовано - либо страхом, либо усталостью, либо политическим цинизмом. Почему же мир наблюдает молча?
Не может быть, чтобы не существовало путей для разблокирования кризиса, в котором гибнут люди, рушатся города, уничтожается инфраструктура, и, самое главное - размывается сама конфигурация миропорядка в Передней Азии.
 

Слишком поздно выяснять, кто первым разжег пламя этого силового конфликта, который, к сожалению, все больше приобретает черты глобального. Создается впечатление, что многие мировые и региональные акторы уже смирились с тем, что между вооруженными силами двух враждующих стран идут тяжелые и затяжные столкновения.
Время от времени раздаются трезвые голоса отдельных государств, предлагающих осторожные стабилизирующие шаги. Однако мало кто верит в их реалистичность, в возможность разрядить обстановку. Тем не менее международное сообщество не имеет права игнорировать судьбу этого глубокого и затяжного противостояния, способного в любой момент охватить весь регион масштабным огнем. Ведь, как показывает опыт, в подобных сценариях стремительно формируются условия для интернационализации конфликта.
Тель-Авив фактически заручился поддержкой ряда западных стран, которые уже вовлечены в конфликт, пусть и в пассивной форме. США, Великобритания, Франция и ряд государств Европейского Союза открыто заявляют о своей поддержке Израиля, в том числе в перехвате иранских беспилотников и ракетных систем. Однако участие в кампании не ограничивается лишь Западом. В операции по нейтрализации иранских ударов активно задействованы Иордания, ОАЭ, Бахрейн и Катар с их системами электронной поддержки по нейтрализации иранских ударов. 
Во время двух ограниченных боестолкновений между Ираном и Израилем в прошлом году региональные и мировые игроки уже обозначили свои симпатии и геополитические предпочтения. Тогда Иран оказался в фактической изоляции, осознав, что рассчитывать на поддержку соседей не придется. Однако в этот раз, накануне возможной масштабной военной операции Израиля по уничтожению стратегических объектов на территории Ирана, Тегеран изменил тактику. Он официально предупредил соседние государства: в случае оказания физической или военной поддержки Тель-Авиву, объекты их военной инфраструктуры будут рассматриваться как легитимные цели и подвергнутся ударам.
Пока, к счастью, масштабной региональной вовлеченности избежать удалось - за исключением участия Иордании в отдельных эпизодах боевых действий между Ираном и Израилем. Тегеран, впрочем, отнесся к позиции официального Аммана с определенной сдержанностью, что само по себе нетипично.
Однако ситуация стремительно развивается по нарастающей. С каждым днем интенсивность и география взаимных ударов расширяются, а в действиях сторон все отчетливее проявляются признаки эскалации, способной перерасти в полномасштабный региональный конфликт. В чем именно это выражается?
Впервые в своей истории Израиль столкнулся с противником, способным наносить по его территории ощутимые удары с использованием баллистических и крылатых ракет, а также беспилотных летательных аппаратов. Это качественно новая фаза угроз, которой ранее не наблюдалось в столь открытом и широком масштабе.
Если учесть, что в официальной доктрине Ирана уничтожение Израиля как «враждебного режима, угрожающего палестинскому народу», провозглашено государственным приоритетом, многое становится понятным. Ни одно другое государство в мире не ставит в своей внешнеполитической стратегии столь радикальную и тотальную цель. Однако подобная цель по своей сути алогична. Она не только противоречит международному праву, но и подрывает саму возможность устойчивой региональной безопасности.
Основатель Исламской Республики Иран, аятолла Рухолла Хомейни, сразу после Исламской революции 1979 года, в результате которой был свергнут шахский режим, обозначил государство Израиль как образование, основанное на сионистской идеологии, суть которой, по его мнению, заключается в систематическом угнетении палестинского народа. Исходя из этой идеологии, новые власти Ирана 
объявили Израилю полный бойкот, обвинив его в попрании прав палестинцев - арабов, живущих на собственной земле и, как не раз подчеркивал Тегеран, имеющих неотъемлемое право на достойную жизнь на земле своих предков.
С тех пор Тегеран официально не признает право Израиля на существование и активно призывает исламский мир к полному бойкоту Тель-Авива во всех сферах. Однако эти призывы остались без широкой поддержки большинства мусульманских стран - исключение составляют лишь некоторые государства и общины, исповедующие шиитский ислам.
Тем не менее Иран упорно продолжает реализовывать свои амбиции, настойчиво отстаивая высокомерные и масштабные устремления на региональной арене.
В многолетнем холодном противостоянии между двумя государствами постоянно царила нервозная обстановка, и ситуация требовала какого-то разрешения. Эту развязку нашел Биньямин Нетаньяху, который в течение двух лет методично провоцировал противника на ошибочные действия. Ликвидация лидера ХАМАС Исмаила Хании в Тегеране - во время инаугурационных мероприятий по случаю вступления в должность нового президента Масуда Пезешкиана - стала серьезным ударом. За ней последовали ракетные удары Израиля по посольству Ирана в Дамаске, в результате которых погибли высокопоставленные офицеры армии Ирана. Эти события переполнили чашу терпения Тегерана. В ответ произошел обмен ограниченными ударами, который фактически стал прелюдией к полномасштабной войне, развернувшейся в ночь с 13 на 14 июня.
Сегодня главный вопрос - насколько затяжным окажется это столкновение и приведет ли оно к вовлечению в конфликт США и других стран. Предпосылки для интернационализации конфликта крайне высоки, и это связано не только с непреклонным характером иранского и израильского руководства, которые не собираются отказываться от своих фундаментальных целей. Главное - с каждым днем все сложнее найти путь к разрешению этой непростой ситуации.
У Ирана имеется ресурс для ведения долгосрочной кампании, тогда как Израиль уже сталкивается с трудностями в пополнении израсходованных арсеналов. Несмотря на технологическое преимущество, в случае продолжения боевых действий Израилю неизбежно придется напрямую обращаться к своему главному союзнику за новыми партиями военной помощи. По традиции Тель-Авив укладывается в ограниченные временные рамки, быстро завершая силовые кампании с соседними государствами. Однако в случае с Ираном ситуация выглядит совершенно иначе - конфликт может затянуться гораздо дольше и принять более масштабный характер. Во-первых, использование боевой авиации, какой бы она выигрышной ни была, требует большого запаса исходящих ресурсов. 
С другой стороны, Тель-Авив так и не получил согласия Вашингтона на нанесение главного удара по подземному ядерному комплексу Фордо, который надежно защищен от внешних воздействий. Для его уничтожения необходимы специализированная авиация и крупнотоннажные бомбы - ресурсы, которыми Израиль не располагает. Дональд Трамп категорически отказался предоставить запрошенные Биньямином Нетаньяху авиасредства и боеприпасы.
Хозяин Белого дома, выдерживая паузу, стремится оказать психологическое давление на Тегеран, заставив его осознать риски дальнейшей эскалации. Помимо морального воздействия, Вашингтон предпринял шаги по усилению своего военного присутствия в зоне конфликта и в акватории Персидского залива. Это также служит своеобразным напоминанием иранской стороне о том, что со временем ее возможности будут все более ограничиваться. Трамп ясно дает понять, что мяч находится на стороне Ирана, и именно ему предстоит принять американские условия по пресловутой ядерной программе Исламской Республики. Всем очевидно, что американский президент стремится к сделке, чтобы укрепить свой имидж миротворца, тогда как настоящая стабильность региона его волнует далеко не в первую очередь.
США давно готовятся дистанцироваться от Ближнего Востока, поскольку в перспективе регион Тихого океана становится для Вашингтона главной ареной глобального влияния. Если же речь идет о добровольном уходе Америки из знойного региона - событии, которое войдет в историю как поворот эпохи Трампа - для главы Белого дома крайне важно представить это решение в мажорной, а не минорной тональности. Если ему это удастся, маневр Трампа окажет позитивное влияние на его рейтинги и укрепит позиции внутри страны. Это - стратегически важный аспект современной американской политики.
Итак, президент Трамп, разорвавший ядерную сделку (СВПД) с Ираном в 2017 году, теперь настаивает на возобновлении переговоров, но уже в новом формате и на своих условиях. Многое будет зависеть от поведения иранского руководства, которое стоит перед задачей не только сохранить власть, но и выйти из сложного положения с перспективой на восстановление утраченных региональных позиций.
Тегеран, безусловно, получил серьезный удар со стороны противников, и для восстановления ему необходимы дипломатические маневры. В первую очередь такие шаги должны вернуть внутриполитическое равновесие, а затем укрепить способность держать позиции на внешних рубежах. Задача непростая, но вполне выполнимая. Успех во многом будет зависеть от мудрости политических лидеров, которые обязаны осознать свою ответственность за судьбу страны.