Иранский взгляд на Азербайджан: между регрессом и прогрессом Мусабеков и Бородкин на

Во внешней политике Ирана всё заметнее проступают две различные линии: одна из них нацелена на выстраивание мирных и конструктивных отношений с соседями по региону, вторая представляет собой продолжение агрессивной политики аятолл, со злобой смотрящих на всех, кто думает и действует иначе, чем они. 

И если советник верховного лидера Ирана Али Акбар Велаяти видит в Азербайджане угрозу, а в создании Зангезурского коридора — экспансию «пантюркистских кругов», то президент Исламской Республики Масуд Пезешкиан говорит о сотрудничестве с Баку в максимально дружественном тоне.

«Азербайджан вообще — наши родные, наши близкие. Как может быть, что я не могу поехать туда и заключить с ними союз, а Израиль может сделать это? Я должен задать себе вопрос: «В чем моя ошибка, почему я не смог установить с моими братьями и сестрами дружеские и здоровые отношения, а Израиль смог?» Виноват я, не они. Они — наши братья и сестры, наши родные и близкие», — заявил Пезешкиан, который, кстати, совсем недавно посетил Карабах, в том числе и город Шуша, чем вызвал истерику у армянских оппозиционных СМИ. 

Таким образом, становится очевидным, что столкновения двух политических линий в выстраивании отношений с Азербайджаном в будущем не избежать. Каковы в таком случае перспективы Баку в отношениях с Тегераном? Стоит ли надеяться на то, что линия Пезешкиана, зависимая от позиции верховного лидера Ирана Али Хаменеи, все-таки сможет сформировать новую реальность отношений с Азербайджаном? Своим мнением по этим вопросам с Caliber.Az поделились азербайджанский политолог и израильский эксперт-иранист.

Так, по мнению депутата Милли Меджлиса, политолога Расима Мусабекова, консервативные идеологи, к каковым относится Велаяти, и такие структуры, как КСИР, с их стремлением оказывать давление или подчинять идеологическому политическому контролю соседние государства, подавлять любые попытки многомиллионных этнических общин Ирана, к примеру, азербайджанцев, курдов и так далее, к самоопределению, попирать их национальные интересы клерикальными идеологическими архаизмами, несут Ирану только регресс. 

«Шиизм – это религия, но в Иране его превратили в государственную политику. Все это создает угрозы внутриполитическому единству и развитию ИРИ как государства и очень настороженно и негативно воспринимается соседями. Именно это Пезешкиан имеет в виду, когда говорит о том, что Иран изолирован и внутри разобщен, что является следствием политики, проводимой муллократией. Она в корне ошибочна и привела к тому, что Иран, который три десятилетия назад по своему экономическому развитию, объему внутреннего валового продукта превосходил Турцию чуть ли не втрое, сейчас отстает от нее вдвое», — сказал политолог.

Соседние государства, по его мнению, ушли вперед, а ИРИ погрязла в идеологическом болоте. 

«Вот разница в позициях консерваторов, взгляды которых выражает Велаяти, и Пезешкиана, призывающего политический класс Ирана взглянуть на последствия неверной политики, которая проводится нынешними иранскими властями, истеблишментом как в самой стране, так и в отношении соседей. Думаю, борьба этих линий будет обостряться. Какая сторона выйдет победителем, сказать трудно, но Пезешкиан выражает реалистичную и ориентированную на будущее, на развитие позицию, в то время как консерваторы тащат Иран назад в болото совершенно непродуктивной и приведшей к банкротству политикой», — заключил политолог.

В свою очередь, израильский исследователь-иранист, журналист Михаэль Бородкин полагает, что ситуация складывается напряженная и даже опасная. 

«Изначально озвучиваемая Велаяти и другими жесткая линия предназначалась чисто для внутреннего потребления. Это — пропаганда, которую ведет иранский режим, в том числе и для того, чтобы сплотить народ после разгрома в 12-дневной войне. Режим хочет показать своему народу, что кругом враги, создать ощущение осажденной крепости, отвлечь внимание от реальных проблем — нехватки воды, сбоев в электроснабжении и так далее.

Однако на внешнюю арену транслировалась куда более умеренная и миролюбивая линия. Ее выражают Масуд Пезешкиан и другие умеренные политики, говорящие о выстраивании добрых отношений со всеми соседними странами. Необходимо помнить, что президент ничего не стал бы говорить без разрешения верховного лидера Хаменеи, не смог бы делать таких заявлений, если бы рахбар был против. В результате, пока Велаяти называет Зангезурский коридор угрозой территориальной целостности, другие говорят, что Иран должен примкнуть к этому проекту и использовать его себе на пользу», — отметил эксперт.

По его мнению, с одной стороны, резкая риторика Велаяти — просто слова. Но в то же время, как слишком часто происходит, подобные иранскому режимы увлекаются своей риторикой и от слов переходят к делу. Радикальные политики в Иране сегодня имеют куда больше влияния, чем умеренные, так что нельзя терять бдительности.

«В целом, сегодня в ИРИ идет борьба между двумя линиями — радикальной и умеренной. Радикалы требуют игнорировать Запад и действовать жестко, умеренные боятся второго раунда войны и предпочли бы договориться. Когда и если начнется диалог между Ираном и США, можно будет понять, чья взяла: будет диалог конструктивным — это пойдет в пользу умеренных; если повторится то, что привело к 12-дневной войне — это покажет, что радикальные консерваторы окончательно оттеснили соперников от руководства. Это отразится и на отношениях между Тегераном и Баку», — резюмировал М. Бородкин.