Конвенция Монтрё: когда право сдерживает сильных ОБЗОР от Азера Ахмедбейли

Автор: Азер Ахмедбейли

Война в Украине неожиданно высветила странную вещь: в сегодняшнем мире, где все привыкли действовать силой - военной, экономической, санкционной - кто-то просто взял и применил старый международный договор так, как он был изначально задуман, причем последствия его применения не символические, они оказываются сильнее флотов и ультиматумов. Речь о Конвенции Монтрё.

До февраля 2022 года Конвенция Монтрё существовала как нечто устойчивое, но в значительной мере второстепенное. Все знали, что она есть, она формально применялась, но никто не воспринимал её как фактор, способный влиять на ход большой политики. Потом началась активная фаза российско-украинского конфликта, и буквально в первые же дни Турция стала действовать: официально признала наличие войны и применила статью 19 Конвенции, закрыв проливы для военных кораблей России и НАТО. То есть, без громких заявлений Турция просто сделала то, что прямо предусмотрено международным правом и прописано в документе.

Это решение имело немедленные и вполне осязаемые последствия: Россия столкнулась с тем, что Черноморский флот оказался изолированным в рамках существующего состава. Россия больше не может свободно его усиливать, перебрасывать корабли других флотов, демонстрировать силу, то есть действовать так, как привыкла великая держава. Запад же уяснил, что не может войти в Черное море и превратить его в зону постоянного военно-морского присутствия под предлогом помощи Украине.

Именно здесь возникает прямая связь между войной и Конвенцией Монтрё. Без конфликта в Украине Конвенция оставалась бы формальным элементом международного порядка. Война же сделала её главным механизмом ограничения эскалации в регионе Черного моря. Проливы превратились в фильтр, через который нельзя пройти ни одной из сторон, независимо от политических симпатий или военной мощи. 

Раздражает ли это Россию или Запад? Это вопрос второстепенный, хотя на него есть ответ: соблюдение условий Конвенции наверняка не нравится тем, кто привык диктовать, а не подчиняться.

Куда важнее другое: некоторые великие державы разучились работать с правом как с инструментом. Они либо навязывают правила (в том числе силой), либо игнорируют их, а тут появляется игрок, который не переписывает правила и не навязывает свою волю, а на практике исполняет и контролирует правовую процедуру, обязательную для всех.

В этом смысле происходящее не уникально. Когда в 1936 году принималась Конвенция Монтрё, великие державы не стремились усиливать Турцию. Европа тогда стремительно шла к новой большой войне, и стало понятно: либо проливы станут ареной прямого столкновения империй, либо контроль будет передан региональному государству, заинтересованному в стабильности. Лондон и Париж сделали выбор не из симпатии к Анкаре, а из страха перед потерей управляемости. Сегодня логика схожа, хотя контекст иной.

Именно поэтому эта история кажется важной. На фоне общего скепсиса в отношении международного права вдруг появляется наглядный пример того, что оно не просто может работать - при твердой воле и последовательности оно работает эффективнее силы. 

Наконец, самый важный момент. Если бы Турция не применила Конвенцию Монтрё в 2022 году, в Черное море наверняка вошли бы дополнительные военно-морские силы и России, и стран НАТО. Чем бы это могло закончиться - вопрос открытый, но риск прямого столкновения великих держав на море был бы несоизмеримо выше. 

Ради этого, по большому счету, и стоит об этом говорить: принцип "сила права" никуда не исчез. Он просто перестал быть универсальным и работает только там, где право применяют на практике, а не как декларацию. На фоне войны в Украине это особенно заметно, потому что право, а не военная мощь, удерживает Черное море от превращения в театр военных действий глобального конфликта.

Сегодня мы наблюдаем примеры того, как силовые методы уже не сдерживают эскалацию, а наоборот, часто усиливают ее. Поэтому эта история не о проливах и не о Турции. Она о том - и война в Украине это показала - что в условиях распада сложившегося международного порядка способом предотвратить эскалацию становится не сила, а жесткое и последовательное применение международного права. Это важно, потому что сегодня все говорят о силе, забыв о том, что закон тоже может быть силой.