Москва больше не арбитр . Политолог Тогрул Исмаил об охлаждении отношений с Баку Minval Politika

Турецкий политолог Тогрул Исмаил в интервью Minval Politika подчеркнул, что Россия утратила статус единственного арбитра на Южном Кавказе, но продолжает стремиться вернуть утраченные позиции, используя для этого целый арсенал политических и дипломатических инструментов.

В ходе беседы также были подняты другие ключевые вопросы, волнующие мировую геополитику.

— Переговоры Израиля и Сирии организуются в Баку. Что вы ждёте от них? Как оцениваете роль Азербайджана в этом процессе?

— Факт того, что переговоры между Израилем и Сирией проходят в Баку, сам по себе является событием исключительной важности. Мы видим, как Азербайджан постепенно превращается в ключевого игрока на дипломатической арене, успешно используя свою уникальную геополитическую позицию.

Не стоит ожидать мгновенного прорыва или подписания полномасштабного мирного соглашения. Скорее всего, речь идёт о «зондировании почвы», поиске каналов связи и выработке механизмов деэскалации.
Обе стороны — и Израиль, и Сирия — сталкиваются с целым рядом вызовов. Для Израиля это, прежде всего, вопросы безопасности: присутствие иранских сил в Сирии, деятельность «Хезболлы» и общая нестабильность на северной границе. Для Сирии, в свою очередь, важно добиться большей стабильности, восстановить контроль над своей территорией и минимизировать внешнее вмешательство.
Роль Азербайджана в этом процессе — ключевая. Баку выступает как нейтральный и надёжный посредник, что стало возможным благодаря его сбалансированной внешней политике и хорошим отношениям как с Израилем, так и с рядом мусульманских стран. Азербайджан не имеет исторических или политических обязательств, которые могли бы помешать переговорному процессу, и это делает его идеальной площадкой для таких деликатных встреч. Успешное посредничество не только укрепит региональный вес Баку, но и поднимет его статус на международной арене.

— Будет ли, на ваш взгляд, реализован проект Зангезурского коридора? На каких условиях и кто будет в этом процессе играть ключевую роль?

— Зангезурский коридор — это не просто мечта Азербайджана и Турции, это стратегическая необходимость для всего региона. Я убеждён, что его открытие — лишь вопрос времени. Проект, который призван соединить основную территорию Азербайджана с Нахчыванской Автономной Республикой через территорию Армении, имеет огромное экономическое и геополитическое значение. Он станет важным звеном в так называемом Среднем коридоре, который свяжет Китай с Европой, минуя Россию и Иран. Это откроет огромные возможности для всех стран, участвующих в проекте — от Центральной Азии до Турции и далее в Европу.

Конечно, реализация такого масштабного проекта не может быть простой. Главный вопрос — это условия. Армения, хоть и осознаёт выгоды от транзита, опасается потери суверенитета. С другой стороны, Азербайджан и Турция настаивают на беспрепятственном доступе. Я вижу, что компромисс будет найден, и он, скорее всего, будет заключаться в установлении особого режима для коридора. Это может быть как международный контроль, так и совместное управление с участием нескольких стран-гарантов. Главное — добиться того, чтобы коридор стал не разделительной линией, а точкой соприкосновения, что в конечном счёте выгодно всем.

Что касается ключевых игроков, то их несколько. Безусловно, главными инициаторами и двигателями проекта являются Азербайджан и Турция. Для них это не только экономическая выгода, но и возможность укрепить свои позиции в регионе, а для Турции — установить прямую связь с тюркским миром в Центральной Азии.

Армения, хоть и испытывает определённые опасения, в конечном итоге осознает, что участие в проекте даст ей возможность выйти из изоляции и интегрироваться в региональные экономические процессы.
Нельзя забывать и о роли России. Москва, хоть и потеряла часть своего влияния, всё ещё является важным игроком в регионе и будет стремиться сохранить свой статус. Она, скорее всего, будет настаивать на своём участии в контроле над коридором, чтобы не допустить его полного перехода под влияние Турции. Также не стоит забывать о США, которые, по некоторым данным, также проявляют интерес к коридору и видят в нём возможность разблокировать торговые потоки на десятки миллиардов долларов. Таким образом, мы видим сложную многостороннюю игру, где каждый игрок будет пытаться извлечь максимальную выгоду для себя.

— Как бы вы охарактеризовали нынешние отношения США и России?

— Отношения между США и Россией сейчас находятся, пожалуй, в самой низкой точке за последние десятилетия. Хотя Дональд Трамп в начале своего президентства выражал желание улучшить отношения с Россией, его недавние заявления и действия демонстрируют смену курса. Трамп, известный своим прагматичным подходом, видит, что Россия не идёт на компромиссы по ключевым вопросам, в частности по Украине, и это вызывает у него явное раздражение.

Сейчас мы наблюдаем своего рода «прагматичную конфронтацию». С одной стороны, Трамп пытается договориться, с другой — он не стесняется применять жёсткие рычаги давления, такие как санкции. При этом он, в отличие от многих других американских политиков, не склонен к идеологической конфронтации, а руководствуется исключительно национальными интересами. Это создаёт для России определённые сложности, поскольку она не может предсказать, какой будет следующий шаг Вашингтона.

— Каковы ваши прогнозы по теме урегулирования украинского конфликта? Как можете прокомментировать ультиматум Трампа — 50 дней, которые потом превратились в 10–12?

— Урегулирование украинского конфликта остаётся одним из самых сложных вопросов. Изначальный ультиматум Трампа, а затем его сокращение — это, скорее, тактический приём, а не реальный график. Это попытка оказать максимальное давление на Россию, показать, что дело не терпит отлагательств. Трамп, вероятно, понимает, что Россия не пойдёт на компромиссы под давлением, но он использует эту риторику для демонстрации своей решимости и для внутреннего потребления, чтобы показать американскому избирателю, что он работает над проблемой.

На мой взгляд, урегулирование конфликта возможно только через сложные и многоступенчатые переговоры, в которых обе стороны пойдут на уступки. На данном этапе ни одна из сторон не готова к этому. Россия продолжает настаивать на своих требованиях, а Украина, поддерживаемая Западом, считает их неприемлемыми. Поэтому конфликт, скорее всего, будет продолжаться в замороженном или вялотекущем состоянии до тех пор, пока не изменится баланс сил или не появится новый, более гибкий переговорщик.

— Сегодня практически всеми признаётся растущее влияние Турции как на Ближнем Востоке, так и в регионе Южного Кавказа. Что, по-вашему, определяет роль Анкары? Сможет ли Турция удерживать свои позиции и после смены руководства?

— Рост влияния Турции — это неоспоримый факт. Это результат многолетней, системной и стратегически выверенной внешней политики. Турция успешно использует своё уникальное географическое положение, превращая его из бремени в преимущество. Она не ограничивается одним вектором, а выстраивает отношения с Европой, США, Россией, Китаем, а также с Ближним Востоком и Центральной Азией.
Ключевыми факторами её успеха являются сильная армия, развивающаяся оборонная промышленность, а также мягкая сила, основанная на культурных и исторических связях, особенно с тюркоязычными странами. Турция активно инвестирует в инфраструктурные проекты и выступает в качестве защитника своих региональных интересов, как это было продемонстрировано в Ливии, Сирии и в Южном Кавказе.
Что касается смены руководства, то, я думаю, это не приведёт к кардинальному изменению внешнеполитического курса. В основе внешней политики Турции лежат долгосрочные национальные интересы, которые не зависят от конкретного лидера. Конечно, новый президент может изменить стиль и риторику, но основные стратегические векторы — стремление к региональному лидерству, независимость от внешнего давления и укрепление национальной безопасности — останутся неизменными.

— Очевидно, что Россия утратила своё влияние в нашем регионе. Будет ли Москва предпринимать какие-то шаги для восстановления своих позиций?

— Это правда. Влияние России в Южном Кавказе заметно ослабло. Это связано как с её сосредоточенностью на конфликте в Украине, так и с ростом влияния других игроков, в первую очередь Турции. Москва уже не является единственным арбитром в регионе, и это серьёзный вызов для её геополитических амбиций.

Я убеждён, что Россия не оставит попыток восстановить своё влияние. Для этого она может использовать несколько инструментов. Во-первых, это военное присутствие и дипломатическое давление, особенно в Армении, где у неё есть военная база. Во-вторых, это экономические рычаги, такие как предложение новых проектов или преференций. В-третьих, Москва будет активно участвовать в переговорных процессах, пытаясь сохранить свой статус ключевого посредника между Арменией и Азербайджаном.

В то же время ей придётся учитывать интересы Турции, с которой она ведёт сложную, но прагматичную игру.

— Что можете сказать о напряжённости между Баку и Москвой? Почему Россия отмалчивается, несмотря на прямые доказательства её вины в сбитии азербайджанского лайнера?

— Напряжённость между Баку и Москвой — это серьёзный и тревожный сигнал. Инцидент со сбитым азербайджанским лайнером является кульминацией этого напряжения. Он показал, насколько хрупкими могут быть отношения даже между стратегическими партнёрами.

Молчание Москвы по этому вопросу можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, признание вины было бы политически крайне невыгодным. Оно создало бы прецедент и могло бы привести к серьёзным дипломатическим и экономическим последствиям. Во-вторых, Москва, вероятно, пытается замять инцидент, решить его за закрытыми дверями, без публичного признания. Это классическая тактика, направленная на минимизацию репутационных и политических потерь. Наконец, Россия не хочет усугублять отношения с Азербайджаном, который является важным партнёром в региональной геополитике и ключевым звеном в торговых и транспортных маршрутах.

Этот инцидент, на мой взгляд, станет серьёзным испытанием для российско-азербайджанских отношений. Дальнейшее развитие событий покажет, сможет ли Москва найти приемлемый выход из ситуации и предотвратить дальнейшее охлаждение отношений. Но мы пока этого не видим.