На краю пропасти: Иран и США в тени войны АНАЛИЗ от Baku Network

На сайте Baku Network опубликована статья о противоречиях США и Ирана.

Day.Az представляет полный текст статьи:

Там, где весенний ветер проносит пыль по раскалённым холмам Хузестана, а подземные комплексы вновь оживают от гула центрифуг, - воздух гудит тревогой. В заголовках мировых СМИ, в закрытых докладах для избранных, в кулуарных переговорах в Маскате звучит всё отчётливее: время сжимается. Пространства для манёвра почти не осталось.

Американо-иранское противостояние - одна из старейших трещин в архитектуре международной безопасности - в апреле 2025 года вышло за пределы управляемого кризиса. Но сегодня это уже не просто игра в геополитику. Это - нарастание взаимного давления с ядерной огранкой, в котором любое неверное движение может запустить цепную реакцию.

Иран стремительно наращивает запасы обогащённого урана, приближаясь к техническому порогу создания боезаряда. США перебрасывают ударные силы в регион. Израиль требует решительных действий. Россия и Китай маневрируют в тени, зондируя границы допустимого. А дипломаты в Омане - всё ещё надеются поймать ускользающую возможность компромисса.

Это не просто спор о договорах или санкциях. Это - борьба за то, кто будет диктовать правила на Ближнем Востоке в новом десятилетии. За тем, что будет признано "красной чертой" - и кто получит право её чертить.

Сегодняшняя весна не несёт аромата обновления. Она пахнет топливом и нервным потом переговорщиков. Пахнет тем, что предшествует буре.
И если разум вновь уступит месту гордыне, то эта весна может стать последней перед войной, которая изменит всё.

Признаки эскалации: шаги к черте

За последние два месяца Иран резко усилил свои действия в ядерной сфере. По данным американской разведки, Тегеран накопил достаточно обогащённого урана до уровня 60%, чтобы при желании довести его до оружейного качества в течение трёх-шести месяцев. Разработка более совершенных центрифуг IR-6, а также модернизация баллистических ракет на базе северокорейских технологий - это не просто технический прогресс, но и чёткий политический сигнал.

С другой стороны, США ответили не менее жёстко. Переброска стратегических бомбардировщиков B-2 на остров Диего-Гарсия, усиление авианосной группировки в Восточном Средиземноморье, активизация противоракетной обороны в Бахрейне и Кувейте - всё это говорит о том, что Вашингтон готов к военному сценарию. Президент Дональд Трамп, вернувшийся в Белый дом, прямо заявил в интервью Wall Street Journal: "Это - последний шанс для Ирана. В противном случае мы будем действовать, и очень быстро".

Израиль добавляет масла в огонь. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху, выступая перед комитетом Сената США, заявил, что дипломатические методы "практически исчерпаны". Израиль, по данным издания Axios, передал США разведданные о подготовке Ирана к созданию ядерного заряда, утверждая, что это может произойти в течение ближайших 6-9 месяцев. Подобные действия напоминают поведение Израиля перед вторжением США в Ирак в 2003 году - когда разведданные стали катализатором агрессии.

Маскатский трек: окно возможностей или тактическая пауза?

В этом контексте особенно важной выглядит встреча представителей США и Ирана в Маскате, столице Омана. Это были первые очные переговоры после возвращения Трампа к власти. С американской стороны в них участвовал спецпосланник Стив Уиткофф, с иранской - глава МИД Аббас Аракчи. Несмотря на непрямой формат диалога, состоялись и прямые контакты между сторонами. Вашингтон предложил Тегерану передать запасы обогащённого урана третьей стороне - например, России - под гарантии заморозки программы.

Однако иранская сторона отказалась. В Тегеране считают, что запасы урана должны оставаться под контролем МАГАТЭ, но - на территории Ирана. Как пояснил Аракчи, "этот материал - наша страховка. Мы уже видели, как США выходят из соглашений".

Таким образом, переговоры продемонстрировали: компромисс пока недостижим. Однако они позволили сохранить канал коммуникации, а также зафиксировали, что Россия может выступить не только гарантом, но и реципиентом иранского урана, что делает её ключевым игроком в дальнейших переговорах.

Реакции ключевых внешних акторов: новые полюса влияния

Россия отреагировала жёстко и системно. Министр иностранных дел Сергей Лавров прямо заявил, что "Москва не допустит силового вмешательства в дела союзного ей государства". Эта позиция отражает не только политический союз, но и экономические интересы России: сотрудничество в энергетике, логистике, поставках оружия и технологии противостояния санкциям связывают Москву и Тегеран теснее, чем когда-либо.

Китай также выступил за деэскалацию. На саммите с государствами Персидского залива в Шэньчжэне глава МИД Ван И предложил создать региональный механизм безопасности без внешнего давления, косвенно имея в виду США. Китай, как крупнейший потребитель ближневосточной нефти, объективно заинтересован в стабильности, но также не прочь ослабить позиции Вашингтона в регионе.

Турция выразила обеспокоенность, подчеркнув, что "любая попытка силового давления разрушит баланс и создаст угрозу для всей Евразии". Анкара предпочитает стратегическую автономию и не желает превращаться в плацдарм ни для США, ни для Израиля. Более того, контакты между турецкими и иранскими спецслужбами активизировались, особенно в контексте Сирии и иракского Курдистана.

Государства Залива, несмотря на формальные альянсы с Вашингтоном, сохраняют осторожную дистанцию. Саудовская Аравия усиливает дипломатический диалог с Ираном через китайское посредничество, а ОАЭ и Катар отказались комментировать возможность размещения ударных систем США на своей территории. Это не только страх перед иранскими ракетами, но и понимание: удар по Ирану обернётся ударом по энергетической стабильности региона.

Иранская стратегия асимметрии: прокси, пролив и давление

Несмотря на военное отставание от США по всем классическим показателям - от авиации до флота и бюджета - Иран не безоружен. Он располагает продуманной сетью прокси-групп: "Хезболла" в Ливане, хуситы в Йемене, шиитские формирования в Ираке, Бахрейне и Восточной провинции Саудовской Аравии.

Иран способен перекрыть Ормузский пролив, через который ежедневно проходит около 20% мировых поставок нефти. Этот сценарий использовался и раньше как фактор давления, и в случае конфликта он станет одним из первых инструментов Тегерана. Также не исключена кибервойна - в 2010 году именно Иран стал целью атаки Stuxnet, но с тех пор он развил и собственные наступательные возможности.

Прогноз: три возможных сценария

Ограниченная эскалация. Наиболее вероятный вариант. США могут нанести точечные удары по объектам иранской ядерной инфраструктуры, применить кибероружие или совершить демонстративные операции. Ответ Ирана будет асимметричным - атаки на американские объекты в Ираке, атаки дронов на танкеры в Персидском заливе, диверсии через прокси. Вероятность - около 55%.

Полномасштабная война. Менее вероятный, но возможный сценарий. В случае провокации со стороны Израиля или гибели американских военных, ситуация может выйти из-под контроля. Конфликт затронет Сирию, Ливан, Ирак, Йемен, приведёт к дестабилизации Залива и резкому скачку цен на нефть. Вероятность - около 20%.

Дипломатическое урегулирование. Возможен компромисс при активной медиации ЕС, Китая и России. Речь может идти о временной заморозке обогащения, передаче части урана под международный контроль, частичном смягчении санкций. Этот сценарий требует сдержанности от Израиля и политической гибкости от США. Вероятность - около 25%.

Факты последней недели: угроза становится материальной

Эскалация перешла в фазу, когда угроза войны перестала быть метафорой. За последние дни произошло несколько событий, указывающих на рост риска прямого столкновения:

10 апреля иранские ПВО открыли огонь по неопознанным летательным аппаратам над районом Семнан - где, по данным IAEA, расположена одна из площадок модернизации центрифуг IR-9. По сообщению Tasnim News, речь могла идти о дронах, запущенных с территории Ирака, что уже стало поводом для жесткого предупреждения в адрес Багдада. 12 апреля министр разведки Ирана Исмаил Хатиб заявил, что "в случае провокации против Исламской Республики территория любой страны, позволившей агрессию со своей земли, будет считаться легитимной целью". Это касается как Израиля, так и американских баз в Кувейте, Катаре и Бахрейне. 13 апреля в Тегеране прошли масштабные военные учения "Зульфикар-1403", в ходе которых впервые были задействованы гиперзвуковые ракеты "Фатах" и подводные дроны с радиусом действия до 1000 км. Учения сопровождались прямыми угрозами в адрес Израиля и США. 14 апреля Reuters сообщил о переброске второго авианосца США в Восточное Средиземноморье - USS Theodore Roosevelt, а также о развертывании группы спецназа SEAL в районе Кувейта. Одновременно, по данным Al-Monitor, США усилили киберактивность против иранской банковской и энергетической инфраструктуры, в том числе через прокси-сети в Грузии и Иордании. 15 апреля, уже после очередного раунда переговоров в Маскате, Иран объявил об отключении всех камер МАГАТЭ, не относящихся к "обязательным по СВПД" - фактически лишив агентство доступа к оперативным данным об уровне обогащения. Глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси назвал это "крайне тревожным сигналом" и заявил, что "мы более не можем подтвердить, что иранская программа имеет исключительно мирный характер".

Таким образом, последняя неделя стала кульминацией срыва доверия. Любая новая искра - диверсия, кибератака, политическое убийство - может стать триггером для открытого конфликта.

Исторические параллели: от "Ирак-2003" к "Иран-2025"

История знает, как ложные или преувеличенные разведданные становятся предлогом для войны. В 2002 году США начали мобилизацию общественного мнения против режима Саддама Хусейна, утверждая, что Багдад располагает ОМП. Эти обвинения позже не подтвердились, но к тому моменту страна была разрушена, а регион - отброшен в хаос на десятилетия.

Сейчас мы наблюдаем аналогичный сценарий. Израиль предъявляет данные о подготовке Ирана к созданию ядерного оружия. США - на фоне провалов во внешней политике и кризиса в Украине - ищут способ продемонстрировать "жёсткую руку" перед выборами 2026 года. Иран же - в отличие от Ирака - гораздо более устойчив и оснащён, обладает союзниками и прокси, и если он решит ударить в ответ, это будет многоуровневая региональная катастрофа.

Стоит вспомнить и Stuxnet - тайную операцию США и Израиля в 2010 году, когда вирус поразил центрифуги в Натанзе. Тогда речь шла о "кибервойне будущего". Сегодня, в 2025 году, кибероружие уже применяется без всяких условностей - на фоне усиления кибератак против Ирана, по данным Cyberscoop, в последние 72 часа зафиксировано более 240 попыток взлома систем иранского Минэнерго.

Дипломатия на пределе: противоречия, которые уже невозможно замаскировать

Переговоры в Маскате, несмотря на заявления о "конструктивности", показали: стороны остаются на противоположных концах стратегического спектра.

США требуют полного возврата к условиям СВПД-2015 - прекращение обогащения выше 3,67%, допуск инспекторов МАГАТЭ ко всем объектам, остановка работ на тяжелых водных реакторах и уничтожение модернизированных центрифуг.

Иран, напротив, требует:

юридических гарантий от повторного выхода США из соглашения (чего Вашингтон не может предоставить); признания за собой права на научно-технический прогресс (включая разработку ракет двойного назначения); немедленного снятия части санкций на экспорт нефти и финансовые расчёты.

Добавим к этому внутренний фактор: режим Ирана, ослабленный экономически и идеологически, не может позволить себе уступки без потери лица. А США, где республиканцы готовятся к выборам 2026 года, не могут допустить появления "второго Обамы", идущего на "потворство террористам".

Израиль: стратегическая ловушка для Вашингтона

Израиль, чувствуя исторический момент, играет на грани провокации. По данным издания Haaretz, израильский кабинет безопасности рассматривает вариант "ограниченной операции" против объектов в Ширазе и Фордо - в одностороннем порядке. Однако Нетаньяху понимает: без США такие удары обернутся катастрофой - военной и политической.

Вся израильская стратегия - это не скрытая операция, а намеренное давление на Вашингтон, чтобы тот взял на себя инициативу. По данным источников Yedioth Ahronoth, Израиль ведёт постоянный брифинг с ЦРУ и Пентагоном, передавая разведданные, многие из которых не прошли независимую верификацию.

Это опасная логика. В 2003 году та же модель подтолкнула США к войне в Ираке. Сегодня у Тель-Авива нет ни стратегического запаса времени, ни гарантированной военной эффективности. Но он хочет убедить Вашингтон, что другого выхода, кроме удара, нет.

Энергетика и глобальные рынки: эффект домино

Экономический эффект возможного конфликта невозможно переоценить. Ормузский пролив - артерия, через которую ежедневно проходит около 18-20 миллионов баррелей нефти. Его блокировка приведёт к скачку цен до $150 за баррель и поставит под удар глобальную цепочку поставок энергоносителей. Уже сейчас, на фоне эскалации, цены на нефть марки Brent поднялись до $101, а золото - до $2450 за унцию.

Страны Азии - от Индии до Японии - бьют тревогу. Министр энергетики Индии Радж Кумар заявил 14 апреля: "Любая дестабилизация Ормуза означает энергетическую катастрофу для Южной Азии". Это мнение отражает общий настрой: в случае удара по Ирану не только Ближний Восток, но и весь Глобальный Юг будет втянут в кризис.между катастрофой и холодным расчётом И всё же - история ещё не дописана.
Она висит, как электричество в воздухе, над проливом Ормуз и улицами Тель-Авива, над ядерными шахтами Фордо и переговорами в Маскате. Её финал может быть продиктован не ракетами, а словами. Не штурмом, а паузой. Не рефлексией страха, а редкой, почти вымершей способностью - предвидеть.

Это не просто ещё один геополитический кризис. Это - экзамен на зрелость цивилизации. Предел, за которым заканчивается дипломатия в её классическом понимании и начинается новая эпоха - эпоха асимметричных катастроф, хаотичных прокси-войн, неконтролируемого распространения технологий разрушения и тотального недоверия.

Нам предлагается выбор, сделанный в тени - между упреждающим ударом и упреждающим разумом. Между историей, которая повторится как трагедия, и историей, которая впервые сделает паузу перед пропастью.

Мир ещё может не соскользнуть в бездну.
Но для этого сильные должны на мгновение отступить от соблазна силы, а слабые - от иллюзий мести. Дипломатия сегодня - это не бюрократическая вежливость. Это акт мужества, равный смелости командира, приказывающего не стрелять.

Каждая невыстрелившая ракета, каждый отложенный ультиматум, каждое протянутое через пропасть рукопожатие - это голос в пользу мира, который ещё может быть возможен.

Пока дипломат вытирает пот со лба над картой Ближнего Востока, а генерал в Вашингтоне смотрит на тревожный радар, история замирает. И ждёт.
От нас - от человечества, от государств, от тех, кто помнит Багдад и знает, чем пахнет пыль над разрушенными городами - зависит, останется ли эта пауза всего лишь отсрочкой. Или станет началом разрядки.

Потому что в XXI веке каждая война - это уже не ошибка. Это выбор.
И мир больше не может позволить себе выбирать смерть.